Юлия Шилова - Не такая, как все, или Ты узнаешь меня из тысячи
При этом пьяный выродок посмотрел на меня такими похотливыми безумными глазами, что я съёжилась и прошептала:
– Нет. Я слишком слаба.
– А для этого не обязательно быть сильной. Я сделаю всё за тебя.
– Ты о чём?
– О том самом. Ася, тебе понравится.
Как только этот изверг откинул одеяло, я издала отчаянный крик, и в комнату заглянула Сашкина мать.
– Сынуля, что случилось? Что у тебя жена кричит?
– Закрой дверь, мать! Мы тебе внуков делать будем! – скомандовал снимающий рубашку сын.
– Прямо сейчас?
– Ну не через пятьдесят же лет!
– Не рано ли? Невестка-то ещё плохая, – осторожно попыталась заступиться за меня Зина.
– У нас времени нет. Деньги могут уйти на сторону. Чем быстрее её икрой набьём, тем у нас больше шансов зажить богатой жизнью!
– Сыночка, не отдавай деньги на сторону. Они наши. Мы не должны потерять ни копейки, – обеспокоенно заговорила Зина. – Мы не собираемся ни с кем делиться. Всё, что у неё есть, всё должно быть наше.
– Поэтому закрой дверь, иди выпей самогонки и сделай вид, что ты ничего не слышишь.
– Конечно, сыночка.
Когда за Зиной закрылась дверь, сильно пьяный Сашка разделся и, не переставая дышать на меня отвратительным перегаром, стал раздвигать мои ноги. Я стала кричать, но он крикнул, чтобы я немедленно замолчала, и сунул мне в рот тряпку.
А вот сопротивляться я не могла. Тело совершенно меня не слушалось, и я была не в состоянии за себя побороться. Руки были слабыми и почти невесомыми. Я попыталась поднять их повыше, чтобы оттолкнуть этого пьяного изверга, но не смогла. Всё, что я могла, – это плакать и ненавидеть себя за то, что однажды я совершила самую большую ОШИБКУ в своей жизни – УШЛА ИЗ ДОМА...
Когда всё закончилось, Сашка достал кляп из моего рта и, одевшись, потянулся за самогонкой.
– Ну не реви ты так. Ничего страшного не произошло. Ты же не знаешь, сколько лет я об этом мечтал. С того самого момента, как устроился охранником к твоему отцу, и в первый раз тебя увидел. Ты ещё тогда такой юной была. Такой высокомерной. Постоянно нос воротила. Вся обслуга перед тобой вечно заискивала. Я тогда подумал: «Вот это королева.. Хотя бы разок ей присунуть». Я тогда и мечтать об этом не мог и знать не знал, что ты моей женой станешь, и я тебе совать буду хоть каждый день, – при этом выродок так похабно заржал, что я в который раз пожалела о том, что не могу кинуть в него чем-нибудь тяжёлым.
Я заревела ещё громче.
– Ненавижу, когда бабы ревут! – крикнул Сашка и, распахнув дверь комнаты, высунул голову в коридор. – Мать, где её псина? Пусти её к ней. Может быть, она псину увидит и успокоится!
Сашка ушёл. Я осталась совершенно одна. Я плакала и пыталась натянуть одеяло на голое тело. Руки совершенно меня не слушались, и это мне удалось где-то с десятой попытки. Через минуту на кровать прыгнул Олигарх и, виляя хвостом, стал слизывать своим шершавым языком мои слёзы. Я почувствовала родственную душу, поцеловала его в носик и улыбнулась.
Глава 23
Вот уже несколько месяцев, как я живу в какой-то глухой деревне, находящейся у самого леса и состоящей всего из пяти ветхих перекошенных домов. Тут нет даже магазина. Чтобы купить продукты, нужно ехать в посёлок за несколько километров отсюда. Тут нет ни одного телевизора и не продают газеты, но Зина говорит, что это и не нужно. Самое главное, что здесь есть свет. В этих местах это считается роскошью. Огнестрельное ранение в спину дало о себе знать – я так и не смогла встать и была прикована к постели. Чувствительности в спине не было. Я просила, плакала, умоляла Сашку показать меня врачам, но он был непреклонен. Он видел во мне свой капитал и боялся, что кто-то сможет им завладеть. Знахарь сказал, что со временем я встану, и заставлял меня ежедневно пить какой-то настой. Если честно, то я не верила даже ему. Я знала, что меня необходимо показать специалистам.
– Саша, я должна знать точно, смогу ли я когда-нибудь ходить или нет? Необходимо показаться врачам и сделать снимки, – пыталась я достучаться до его разума.
– Зачем?
– Как это зачем? Я не могу ходить.
– И не надо, – посмеивался он. – Для меня лично не имеет значения, ходишь ты или лежишь. Главное, что у тебя батя олигарх. Так что, не делай из этого трагедии. Вот если бы твой батя разорился, то это бы действительно был дикий кошмар.
– Но это же так жестоко...
– Я, наоборот, оберегаю тебя от лишней негативной информации. А если врачи скажут тебе о том, что ты никогда не будешь ходить? Что тогда? На верёвке вздёрнешься?! А так у тебя есть надежда на выздоровление.
– Ты просто боишься меня везти в больницу.
– А я этого и не скрываю. Ты расскажешь врачам, кто ты такая. Они найдут твоего отца. Меня посадят за то, что я тебя удерживал, а, может, твой батя меня шлёпнет. Хотя, ведь если так разобраться, то он мой должник. Я же спас жизнь его дочери. Уж не забудь потом рассказать ему об этом. Так что, рисковать и возить тебя по больницам я не хочу. Тем более, знахарь сказал, что ты потом сможешь ходить.
– Не верю я ему.
– Его слова пророческие. А если не пойдёшь, то, когда мы к твоему отцу придём, он всех врачей на уши поставит и всё возможное сделает. За это можно не переживать.
– Как же мы к нему придём, если я ходить не умею.
– Не беспокойся. Я тебя к нему на коляске привезу.
– И когда это будет?
– Когда будет штамп в паспорте и брюхо. Чем быстрее забеременеешь, тем быстрее своего отца увидишь.
Однажды, вернувшись из посёлка, Сашка привёз на арендованном грузовичке инвалидное кресло и посадил меня на него.
– Чьё это кресло? Ты его купил?
– Да где бы я его купил? У нас здесь такие не продаются. Просто там в одном доме дед парализованный жил.
– И что с ним сейчас?
– Он умер, а кресло осталось. Можно сказать, что мне его подарили.
– Так оно после покойника?
– Послушай, а тебе какая разница? Всё же лучше ездить на кресле, чем лежать дома и тупо смотреть в потолок. Теперь ты хоть природу увидишь и свежим воздухом можешь дышать.
– И хоть как-то по хозяйству сможешь мне помогать, – добавила Зина. – Я что, козёл отпущения? При живой невестке всё хозяйство на мне!
– Да вы всё хозяйство пропили, – пристыдила я Зину. – Сами жалуетесь, что у вас то кролики, то куры дохнут.
– Не смей моей матери замечания делать, – прикрикнул на меня Сашка и показал мне кулак.
Я выехала на коляске на улицу, держа Олигарха на коленях, и наконец смогла увидеть, где нахожусь. Кругом лес. Несколько изб, находящихся друг от друга на приличном расстоянии, и вновь лес. Густой, опасный и местами непроходимый. Я и не видела такого никогда.
Мои руки уже вовсю меня слушались, я могла поднимать ноги, но вот позвоночник... Позвоночник отказывался меня слушать. Вставать и, уж тем более, ходить я не могла. Зина со своим выродком пьянствовали каждый день, к ночи напивались до чёртиков. Иногда у них были галлюцинации, и их посещала белая горячка. В такие минуты я старалась не попадаться им под руку, укрывалась одеялом с головой, потому что боялась за свою жизнь. Сашка от кого-то отстреливался, искал какие-то деньги. А Зина ходила по дому и ловила невидимых курочек.
Сбежать отсюда было невозможно. Даже теперь, когда у меня появилась коляска. Я выезжала во двор, с горечью смотрела на дорогу и понимала, что отсюда нереально добраться до цивилизации. Если бы мои ноги ходили... Тогда бы ещё можно было что-то придумать, а в данной ситуации об этом было немыслимо даже мечтать. Наиболее кошмарными были те моменты, когда Сашка лез ко мне заниматься сексом. Единственное, что успокаивало, так это то, что всё происходило слишком быстро и не нужно было долго терпеть. Я закрывала глаза, морщилась от брезгливости и ждала, когда же это закончится. С потенцией у этого выродка были реальные проблемы. Оно и понятно, столько пить! Он кончал либо сразу, либо у него просто ничего не стояло, и он с фразой о том, что «сегодня плохой ветер, и его паруса не надулись», шёл глушить самогонку.
В день нашей свадьбы меня здорово напоили. Утром хорошо поддатый Сашка ударил меня по голове и заставил пить самогонку.
– Если сегодня в ЗАГСЕ не скажешь, что хочешь выйти за меня замуж, убью, – попытался напугать меня будущий муж. – Тут лес кругом. Я с тобой церемониться не буду. Порублю на куски и отдам на съеденье зверям. Сейчас в лесу как раз с кормом плохо.
Я сидела в своей коляске с глазами, полными слёз, и чувствовала, как от самогонки всё вокруг плывёт перед глазами. Зина надела на меня какое-то допотопное грязное платье, которое, по всей вероятности, было когда-то белым, и из точно такого же старого пожелтевшего и пыльного куска тюли сделала мне фату.
– Мама, ну что ты её так нарядила? – возмущался Сашка, который, в отличие от меня, выглядел вполне прилично, если, конечно, не считать его красного пропитого лица и синего носа.
Он надел достаточно дорогой костюм, который носил ещё в то время, когда работал охранником у моего отца, и не менее дорогие ботинки. Рядом с ним я выглядела настоящим чучелом. Но пьяной Зине казалось, что я очень даже ничего. Третий сорт не брак.
