Анна Данилова - Ледяное ложе для брачной ночи
– Мира, наша Лидуся не беременная, представляешь? Всех обманула! И тетку в том числе. И на что она, интересно, надеется? И как долго ей удастся водить за нос мужа? Она что же – думает, что, раз она не может забеременеть, муж ее бросит? Но тогда зачем ей такой муж?
– Ты о главном спросила – ее никто не насиловал?
– Мне вообще не стоило туда идти. Пришла – и впервые так растерялась, не знала, о чем говорить. Ты пойми: вот так, напрямую, взять и спросить врача – не подвергалась ли насилию ее пациентка, это тоже не так-то просто. Мне нужно было хотя бы слегка ввести ее в курс дела. И когда я начала рассказывать ей об убийствах, то поймала себя на том, что раскрываю тайну следствия. Словом, я перестаралась. Мне не стоило туда идти!
– Да ты что?! Ты же выяснила главное: Лида не беременна и, что не менее важно, она склонна ко лжи, понимаешь? Значит, ей нельзя верить.
– И что дальше? Заниматься расследованием ее прошлого? Найти соседей из дома, где она жила раньше, и попытаться выяснить некоторые детали личной жизни племянницы домработницы, имеющей комплект ключей от квартиры, где было совершено убийство? Б-р-р-р! По-моему, Мира, мы с тобой пошли по ложному пути. И дай бог, если Марк с твоим Караваевым найдут еще один комплект ключей у его бывшей жены. Может, они сумеют выйти на человека, укравшего эти самые ключи…
– Рита… Рита, ты что, передумала помогать мне искать эту… Фриду?
– Какую еще Фриду?
– Да что с тобой? Фридой мы назвали убийцу, для удобства. Что-то не так? Ты скажи, я пойму.
– Да нет. Просто я расстроилась. Не ожидала от себя такого: так растеряться, плести непонятно что. Раскрыть перед врачом все карты! А вдруг она – хорошая знакомая Лиды и прямо сейчас названивает ей и рассказывает о моем визите? Представляешь, как разозлится Марк, когда Грехов позвонит ему и расскажет о том, что к доктору его жены приходила женщина, представившаяся Орловой, из прокуратуры? Вот я влипла! Поспешила.
– Это я во всем виновата. Это была моя идея. Прости меня, – Мира и сама расстроилась. – Занимаемся самодеятельностью… А ведь мы можем все испортить. Спугнуть эту самую Лиду.
– Да уж, напрасно мы затеяли все это вокруг нее. Это оттого, что у нас нет ни единой зацепки, ничего, понимаешь? Ходим, словно в темной комнате. Она – просто несчастная женщина, запутавшаяся во лжи и не знающая, как ей теперь признаться мужу в том, что она не может иметь детей. Ладно, Мира, что сделано – то сделано. Я все равно не намерена бросать расследование! Сегодня уже поздно, но завтра я обязательно встречусь с одной журналисткой, которая была хорошо знакома с Карловым – художником. Уверена, что мне удастся узнать о нем намного больше, чем об этой Греховой-Барановой. Все равно должно существовать что-то общее между этими мужчинами-жертвами, и, если Марк нас не опередит, мы сами предъявим ему кое-что важное, что поможет найти убийцу. Думаешь, я не понимаю, как для тебя важно все то, чем мы сейчас занимаемся?
– Я поняла. Мне тоже придется хорошенько поработать в доме Концовников, разыскать какие-нибудь записи в телефонной книжке. Ну должна же была эта Фрида перед тем, как встретиться со своими жертвами, каким-то образом связаться с ними и договориться о встрече? Ты сказала, что исчезли все телефоны убитых мужчин? Думаю, это не случайно, там, скорее всего, были зафиксированы звонки и сообщения, имеющие отношение к Фриде…
– Какая глупость, – вдруг проговорила Рита, потирая и морщась, словно от боли.
– Что, что ты имеешь в виду?
– Не знаю, зачем я вообще придумала эту Фриду? Имя-то какое дурацкое. А может, убийца – вовсе и не женщина?
20
Марк вернулся и по особой тишине в доме понял, что Рита уже спит. Перед тем как пройти в спальню, чтобы увидеть жену, – а он не мог не увидеть ее, прежде чем станет ужинать, он должен был убедиться в том, что она действительно спит, – он долго, как после утомительной грязной работы, мыл руки в ванной. Потом умылся холодной водой, чтобы окончательно прийти в себя. Подумал, что у него на самом деле грязная и неблагодарная работа. И что можно сутками, неделями, месяцами вести одно и то же дело, заниматься конкретной, сложной и опасной работой, связанной непосредственно с данным расследованием, и вести параллельно незаконченные, требующие должного внимания другие дела, но так и не увидеть результата… И самое главное – не испытать чувства удовлетворения, так и не успокоиться, не найти преступника. Он вдруг остро осознал еще одну причину недовольства собой – ведь теперь, когда он женат и его жена в курсе его дел, ему стыдно уже не только перед собой за отсутствие положительного результата, но и перед Ритой. Что она подумает о нем, не остынет ли к нему, не разочаруется ли? Конечно, Рита не так глупа, чтобы оценивать мужа таким образом, но каково ему самому каждый день возвращаться домой с чувством, что следствие не продвинулось ни на миллиметр!
Да, конечно, так тихо может быть в квартире, только когда она спит. А ему так хотелось, чтобы она посидела с ним за столом, послушала его, рассказала, как прошел ее день. Ведь завтра утром он снова уйдет на целый день, и она останется одна. Счастлива ли она с ним, не скучает ли, не жалеет ли, что вышла за него замуж?
Он вышел из ванной и столкнулся с Ритой. Заспанная, в халате, она дала поцеловать себя и обняла его с глубоким вздохом.
– Скучаешь? – Он расцеловал ее в обе щеки. – Тебе плохо со мной, да? Ждала меня, ждала целый день, а я заявился ночью, усталый, мрачный…
– Скучаю. Да, ты заявился ночью, но я тебя так ждала, так ждала! Даже ужинать без тебя не стала, потому что не люблю одна есть. А сейчас, ночью, тем более не стану. Вредно это. Пойдем, я покормлю тебя, а ты расскажешь мне что-нибудь интересное.
– Да нет ничего, Рита, интересного. Сплошная рутинная и утомительная работа. Целая кипа экспертиз. Вон в портфеле целая пачка документов, можешь посмотреть.
– Все пять уже готовы? Ну, пойдем же, Марк, мне не терпится узнать все, что касается этих мужчин. Давай свой портфель.
– А что у нас на ужин?
– Блинчики с мясом и салат.
Пока Марк ел, Рита просматривала результаты экспертиз, читала, путалась в терминах, перечитывала.
– Марк, давай лучше ты сам расскажешь мне, что общего во всех этих экспертизах. И еще меня интересует один вопрос: не обнаружены ли на теле этих мужчин следы? Как бы это помягче выразиться… не спали ли они перед смертью с женщиной? Возможно…
– Нет. Я понимаю, о чем ты. Если предположить, что убийца все же женщина, и именно она назначала своим жертвам свидания на квартире Караваева, то вступить с ними в интимную близость – это не входило в ее планы. Самое большее, что она могла сделать, это заставить мужчину раздеться (как было, например, с Концовником) и лечь в постель. Понимаешь, Рита, у всех мужчин темперамент различный, привычки – тоже, да и отношения между каждым из этих мужчин с…
– … Фридой, – подсказала Рита. – Мы с Мирой для удобства назвали женщину-убийцу Фридой.
Марк посмотрел на нее многозначительно и покачал головой: мол, чем бы дитя ни тешилось…
– Хорошо, я понял. Так вот, ты перебила меня.
– Ты сказал, что привычки у мужчин – разные.
– Да-да… и отношения между каждым из этих мужчин с Фридой тоже сложились вполне определенные. Скажем, с кем-то из них она могла быть в связи прежде: предположим, кто-то из них уже был ее любовником, и устраивать свидание с таким мужчиной ей было проще, легче, понимаешь? Но если кто-то из этих мужчин впервые встречался с вашей Фридой на квартире Караваева, то вряд ли она стала бы сразу тащить его в постель.
Марк поднял взгляд на Риту и вдруг замолчал.
– Что с тобой, Марк? Что случилось?
– Рита, что вообще происходит, почему вы решили, что убийца – женщина? Только лишь потому, что Концовник оказался в постели голым? Может, убийца оказался таким предприимчивым, с фантазией, так сказать, и нарочно подстроил все таким образом, чтобы следствие шло по заведомо ложному пути? Может, он снял одежду уже с трупа? Заметь, мы практически с самого первого дня расследования были уверены в том, что убийца – женщина.
– Ты прав, Марк. Хочу признаться тебе в том, что и мы с Мирой сразу же подумали на Лиду. Стали копаться в ее прошлом, самовольно проникли в квартиру ее тетки, Ольги Ивановны. Марк, умоляю тебя, не смотри на меня так, все обошлось, никто ничего не заметил, не понял, нас не поймали!
– Рита, да вы с ума сошли! Это же преступление!
– Неправда. Преступник – тот, кто убивал мужчин, Мира же – сама жертва. Ты только представь, сколько им с Караваевым пришлось вынести, прежде чем разобраться, что ни он, ни она не причастны к убийству Концовника!
– Рита!
– Я еще не все сказала. Главное, что нам удалось выяснить: эта Лида склонна ко лжи, ей нельзя доверять!
– Но я еще пока не собираюсь на ней жениться, и мне как-то все равно, склонна она ко лжи или нет. И вообще, при чем здесь она? Рита!
