Бретт Холлидей - Порочнее ада
- Извини, па, - ответил Форбс, - но если ты их выкупил, то...
Трубка опять яростно затрещала, потом послышался резкий щелчок. Разговор был окончен. Форбс озадаченно уставился на телефонный аппарат.
- Он запретил мне говорить с вами. Он сейчас вылетает сюда. Говорит, что вы просто вымогаете деньги.
- Он сам предложил мне восемь тысяч, чтобы я прекратил заниматься этим делом, - сказал Шейн. - Вряд ли кто переплюнет столь щедрое предложение. Чуть помолчав, он продолжил. - Я задам вам один вопрос, Форбс, на который вы должны ответить только "да" или "нет". Вы продали досье Кандиде?
- Нет.
Голос Форбса прозвучал не слишком убежденно, словно вопрос не имел для него особого значения. Сделав изрядный глоток виски, Форбс вдруг взорвался:
- С какой стати он запрещает мне говорить с вами?! Не можете же вы просто...
- Он не хочет, чтобы ваши показания могли потом использовать против вас, - ответил Шейн. - Я убежден, что рано или поздно мы докажем, что Лу Джонсон или кто-то из его окружения получили эти пять тысяч. Тогда, если окажется, что заплатил им не ваш отец, подозрение неминуемо падет на вас. Хотя не исключено, что здесь замешан кто-то третий, кого мы пока не знаем, но кто на самом деле похитил досье и организовал эту игру в покер, чтобы подставить вас.
- Нет, это ерунда.
- Думаю, Кандида не пожалела бы тридцати или даже сорока тысяч долларов, чтобы заполучить эти материалы. В таком случае для неё сумма в пять тысяч долларов была бы сущим пустяком.
Форбс посмотрел на льдинку в своем стакане, потом помотал головой.
- Джонсон дружил с Рути. Она знала, что он остановился в этой гостинице. Она и посоветовала нам сыграть в покер. Более того...
- Что? - спросил Шейн.
- Кажется, именно Рут предложила не ограничивать ставки, и вот тогда-то и начались неприятности. Я не вполне в этом уверен, но кто знает, может, она и получала от Джонсона отчисления - она отказывалась говорить мне, откуда берет средства к существованию. Тогда, если кто-то и впрямь меня подставил, Рут должна знать, кто именно. Завтра утром спросим её.
Шейн осушил свой стакан и поднялся.
- Пожалуй, нам лучше спросить её сейчас. Утром она может оказаться за сотни миль отсюда.
- Она спит.
- Или нет. Когда я её видел, вид у неё был вконец измученный. В таком состоянии снотворное может сразу не подействовать. Ты идешь с нами, Кандида?
- Конечно, иначе вы меня сразу заподозрите в дурном умысле.
Шейн расплатился с официантом, оставив ему щедрые чаевые, и догнал Форбса и Кандиду уже у лифта, обменявшись по дороге многозначительным взглядом с Хэлбутом. В лифте все хранили молчание. На двенадцатом этаже Форбс провел их к номеру Рут.
Шейн постучал. Никто не отозвался.
- Постучите еще, - велел Шейн. - Я возьму ключ.
- У меня есть ключ.
Форбс отомкнул дверь.
- Рути? - окликнул он. Потом повернулся к Шейну.
- Я же говорил вам, что она спит.
- Может быть, мы разбудим ее?
Шейн включил свет. Номер ничем не отличался от большинства других номеров в Майами-Бич - те же низкие потолки, светло-зеленые крашеные стены, стандартная современная мебель, неприметная и довольно безликая. Рут Дипалма оказалась не слишком аккуратным постояльцем. Ее вещи и одежда были разбросаны повсюду. Брючки и скомканная рубашка валялись на середине ковра. Сандалии, трусики и лифчик цепочкой устлали пол по дороге в ванную. На ковре возле влажного полотенца остался отпечаток мокрой босой ступни. На столике у кровати стояли стакан с водой и открытый флакончик с таблетками. Рядом в беспорядке перемешались вывалившиеся из пачки сигареты, долларовые банкноты и всякая всячина из раскрытой сумочки девушки.
Сама Рут спала лицом вниз на кровати. Дыхание её было тяжелым. Девушка была совершенно нагая - лишь поясница была чуть прикрыта уголком простыни.
- Мы зря теряем время, - сказал Форбс. - Она и впрямь заснула не сразу, но теперь её и пушками не разбудишь.
Шейн вдруг резко рванулся вперед, и в два шага очутился у постели спящей. Он прикоснулся к губам Рут, потом, опустившись на колено, потрогал пульс на свисавшей к полу руке. Несколько секунд он не мог нащупать пульс. Дыхание девушки становилось все более и более прерывистым. Наконец, Шейну удалось уловить биение пульса. Удары были слабыми и нерегулярными.
Шейн схватил телефонную трубку, сбросив на пол сумочку. - Срочно пришлите врача! - выкрикнул он, когда телефонистка ответила.
Глава 17
Рут умерла той же ночью, в половине второго. Шейн, Форбс и Кандида сидели в свободном номере напротив номера Рут. Хэлбут кивком вызвал Шейна в коридор.
- Черт побери, Майк, - голос Хэлбута звенел от напряжения. - Врачи утверждают, что приди мы на пятнадцать минут раньше - её можно было бы спасти. Все ведь при ней было - здоровье, красота, молодость, друзья... Почему так случается?
Шейн закурил сигарету.
- Думаешь, это самоубийство?
- Похоже на то. Подождем результатов вскрытия. Либо самоубийство, либо несчастный случай - перебрала спиртного и приняла слишком много разных таблеток. На прошлой неделе в больницу Сан-Суси доставили одну такую. Хотя, когда Рут входила в гостиницу, мне вовсе не показалось, что она под мухой.
- Она весь уик-энд глотала всякую дрянь, чтобы не уснуть, - задумчиво промолвил Шейн.
Хэлбут выругался.
- Я ведь и вправду был очень привязан к этой малышке, Майк, - со вздохом добавил он.
Шейн вошел в номер Рут. Тело девушки на кровати было накрыто простыней. Реаниматор из больницы упаковывал оборудование, а местный врач, молодой человек с изможденным лицом и проплешинами на макушке, закончив писать в карте, закрыл чемоданчик. Рубашка Рут по-прежнему валялась на ковре.
Шейн обратился к врачу:
- Меня зовут Майк Шейн. Я частный сыщик. Эта девушка имеет отношение к расследованию, которое я сейчас провожу. Я понимаю, что точную причину её смерти вы назвать не в состоянии, но хотя бы предположить что-то вы можете?
- Нет, Шейн, сами знаете, так не принято. Подождите результатов аутопсии.
И врач отправился в ванную, чтобы помыть руки. Вернувшись в комнату, опять нос к носу столкнулся с ожидающим его Шейном.
- Господи, неужели вам это настолько важно? - раздосадованно спросил врач.
- Чертовски важно.
Врач застегнул верхнюю пуговицу на рубашке и затянул узел на галстуке. Потом подошел к кровати, отвернул угол простыни и приподнял левую руку мертвой девушки. Шейн увидел несколько тонких, красноватых шрамов, паутинкой разбегавшихся на запястье.
- Тоже - попытка самоубийства? - спросил Шейн.
- Думаю, что да. Этим шрамам несколько лет. Я не знаю эту девушку, она никогда ко мне не обращалась. Похоже, она приняла летальную дозу барбитурата. Признаков алкогольной интоксикации нет. Теперь судите сами: склянка со снотворным наполовину пуста, на запястье шрамы... Хотя я был бы спокойнее, если бы она оставила записку. Все так привыкли к таблеткам, что порой могут утратить осторожность.
Он посмотрел на лицо Рут. Лицо было безмятежным, умиротворенным, совершенно таким же, как при жизни.
- Поскольку я не знаю, что творилось у неё в голове, - продолжал врач, - то считаю, что это в равной степени может быть как самоубийство, так и несчастный случай. Взгляните на комнату, на её сумочку. Видно, что за порядком она не слишком следила, но значит ли это, что она способна сбиться со счета и проглотить слишком много таблеток?
Он примолк. Потом опять заговорил:
- К черту! Я не в состоянии вам помочь. Поговорите лучше с патологоанатомом. Я пойду спать.
Он прикрыл лицо Рут простыней. Шейн поблагодарил врача и, стоя у изголовья кровати, проводил взглядом реаниматора, который выкатил тележку с приборами в коридор. В комнату заглянул Хэлбут, увидел озабоченное лицо Шейна и, ни слова не говоря, вышел вместе с врачом.
Оставшись наедине с мертвой девушкой, Шейн приступил к осмотру комнаты, пытаясь по разбросанным в беспорядке вещам составить хоть какое-то представление о том, какой была Рут Дипалма при жизни. Он нашел одну-единственную книгу, дешевое издание наставлений протестантского проповедника, адресованных одиноким и обездоленным людям. Судя по затрепанному виду, книжку читали много раз.
Всякие мелочи, которые были раскиданы на столике, кто-то уложил в сумочку. Шейн вытряхнул содержимое сумочки на стол и внимательно осмотрел каждый предмет. Убедившись, что предмет не скрывает в себе никакой тайны, Шейн тут же возвращал его в сумочку. Наконец, перед ним осталась лишь коробочка для таблеток причудливой формы, в виде довольно плоского диска. Таблетки располагались по окружности в ячейках, пронумерованных с первой по двадцатую.
Шейн долго разглядывал коробочку, потом упрятал её в карман и вышел в коридор, где Хэлбут продолжал расспрашивать молодого врача.
Шейн вернулся в комнату, где оставалась Кандида. Девушка курила, перекинув ногу через подлокотник кресла. Услышав шаги, она вскинула голову. Лицо её ничего не выражало.
