Марина Серова - Оплаченные фантазии
– Что ж, в первый раз и не могло быть иначе, – глубокомысленно произнес Сашка, – я только сегодня начал осваивать эту игру за реальным столом. У меня еще все впереди.
– Ты уверен, что стоит продолжать? – осведомилась я.
Шурик растерянно пожал плечами. Кажется, он даже не подозревал, что преферанс может стать для него камнем преткновения. С ходу въехать во все нюансы этой карточной игры ему не удалось, и это здорово ударило по самолюбию аспиранта.
Дед хлопнул внука по плечу и сказал:
– Настоящий мужчина никогда не останавливается на полпути. Александр, не переживай, я сделаю из тебя первоклассного преферансиста! Я просто раньше не замечал у тебя склонности к картам. А ты, оказывается, весь в меня! Вот Андрей не игрок... Клавдия, преклоняюсь перед вашими незаурядными способностями.
– Да какие там способности, просто повезло. Карты хорошие попадались.
– Как бы то ни было, я предлагаю это дело отметить. У меня где-то была припрятана бутылочка коньяка.
– Дед, давай без этого, – запротестовал Шурик. – Ты бы лучше Клаве какие-нибудь интересные истории рассказал о карточных играх.
– Да, – я присоединилась к просьбе, – неплохо бы раскрасить мою статью армейскими байками.
– Да сколько угодно! Вот под коньячок и расскажу про гонку карточных вооружений.
Мы перебазировались в столовую. Я нарезала сыр, лимончик, дед принес бутылку «Хеннесси».
– Это мне старый армейский приятель презентовал. Нынче он большой начальник на гражданке. Эх, сколько «пуль» мы с Ромашкой в былые годы расписали! А без него – еще больше.
Александр Андреевич только заикнулся о Кирюшкине, а я не сомневалась, что Ромашка – это он и есть, и тут же перескочил на другие персоны. Все армейские байки на карточную тему сводились к тому, кто сколько проиграл. Но в советских рублях это не слишком впечатляло. Дед увидел мою пресную физиономию и подсыпал чуть-чуть словесного перчика:
– Был у нас майор Аничкин, еще тот фарцовщик. Короче, купи-продай. Так он умудрялся сторублевые часы проигрывать за двести рублей, а автопокрышки – за три цены выставлял. Что поделаешь – дефицит! Ромашка тоже однажды отличился – поставил на кон бочку медицинского спирта.
– Да вы что! Его из армии случайно не уволили за такую растрату? – осторожно поинтересовалась я.
– Нет, в те годы спирт рекой лился, – сказал дед и опрокинул рюмочку коньяка. – И вообще, плох тот солдат, который ни разу не напоил генерала. Ха-ха-ха!
Значит, Кирюшкин совершил что-то другое, после чего его поперли из армии. Что именно, я не могла прямо спросить у отставного полковника. Он был пьян, но еще не до такой степени, чтобы выболтать топ-секрет. Сашка был и вовсе трезв, хотя он, кажется, почти не прислушивался к нашему разговору, а, глядя на лист с расписанной «пулькой», анализировал свои промахи.
Когда зазвонил телефон и Шурик увлекся ученым разговором с каким-то студентом, я попыталась предпринять разведку боем:
– Александр Андреевич, я слышала, что вы какой-то архив ведете...
– Ну, архив – это слишком громко сказано, но кое-какие любопытные документики у меня имеются. А что, интересно стало? – дед лукаво прищурился.
– Ну, так...
– Пойдем покажу, – сказал Жупанов и встал из-за стола.
Александр Андреевич занимал самую маленькую из четырех комнат. Кроме современного дивана, покрытого медвежьей шкурой, и шкафа-купе, в ней стоял еще старинный комод. Такой вполне мог бы украсить нашу гостиную, выполненную в стиле рококо. Александр Андреевич выудил из кармана брюк небольшой ключик и открыл верхний ящик.
– Так, здесь у меня газеты и журналы, – сказал он, перебирая стопки, – здесь письма сослуживцев, это... это я выиграл в карты у моего преемника, но тебе будет неинтересно, в этой коробке – фотографии, а здесь – мои наградные документы. Ну, так, еще кое-какая чепуха...
Наверное, хлама действительно в этом ящике было много. Но вот папка, которая, по мнению Александра Андреевича, меня не должна была заинтересовать и которую он подвинул к стенке, наверное, имела определенную ценность. Не открытки же с видами городов-героев он выиграл! Я поняла, что не успокоюсь, пока не посмотрю содержимое той папки. Действовать нахрапом я не могла, поэтому начала тянуть время.
– У вас есть фотографии Андрея Александровича в военной форме?
– Конечно. На, сама посмотри. Узнаешь? – дед достал коробку и отдал мне в руки.
Я стала перебирать черно-белые фотографии и без труда нашла несколько фоток военного хирурга. Сашка был копией своего отца в молодости, только в очках.
– Правильно. Это – Андрей, сразу после выпуска. Видишь, лейтенантские погоны?
– Да, ему так форма к лицу!
– К лицу, – подтвердил дед. – В армии все было четко и понятно, а вот когда Андрюша ступил на минное поле частной медицины, то по привычке ждал приказа. Раиса быстро сориентировалась и стала им командовать. Ой, что-то я лишнее сболтнул... Ну, Клава, ты пока смотри карточки, а я отойду на несколько минут.
Едва дед вышел из комнаты, как я подскочила к комоду и достала запретную папку. Развязав тесемки, я стала быстро перебирать документы и вскоре наткнулась на знакомую фамилию – Кирюшкин. Разбираться, что там и к чему, времени не было. Я вынула из кармана мобильник и только собралась сфотографировать документ, как в комнату зашел Шурик. Не думаю, что ему было знакомо содержание той папки, но все же фотографировать при нем не стала.
– Саша, ты не мог бы принести мне попить? – попросила я.
– Тебе просто воды или чаю?
– Да можно просто воды. А дед, кажется, чаю хотел, – соврала я в надежде, что старик задержится в кухне. – Ты у него уточни.
– Ладно, – сказал Шурик и вышел.
Я сфотографировала несколько печатных и рукописных листов, потом услышала приближающиеся голоса и убрала мобильник. Мне удалось засунуть папку обратно в ящик комода до того, как дед и внук вошли в комнату. Саша протянул мне стакан с водой. Похоже, дед чаем не заинтересовался.
– Ну что, нашла что-нибудь интересное? – осведомился пенсионер, открывая ящик и проверяя, на месте ли папка.
– Только фотографии. Можно, я возьму вот эти две? Они могли бы проиллюстрировать статью.
Дед замялся. Чувствовалось, он дорожит всеми своими экспонатами, независимо от их реальной ценности. Что ж, у каждого свои странности. Сашка предложил отсканировать фотки. Я согласилась. В сущности, они мне были без надобности, но нужно было как-то оправдать свой интерес к архиву.
– Клава, так когда мы пойдем в казино?
Я поняла, что интерес Жупанова-внука к преферансу разыгрался не на шутку. Сегодняшний проигрыш не по-детски раззадорил аспиранта. Вдруг аура казино сделает свое дело и он, повинуясь азарту, сядет за карточный стол?
– Можем завтра, – сказала я почти равнодушным тоном, – если ты, конечно, не занят.
– Нет, я не занят. А насчет смокинга и бабочки – это серьезно?
– Более чем. В джинсах и свитере там делать нечего. Будешь как белая ворона. Публика в казино серьезная и хорошо одетая. Кстати, что ты там говорил насчет наноносков для моей бабушки?
– А, носки... да, они у меня в кармане куртки. Сейчас отдам тебе. Думал, сделаю ей презент. Но ты почему-то не хочешь меня с ней знакомить.
Шурик слишком уж зациклился на этом знакомстве, но мне-то некого было предъявить ему в качестве своей любимой бабули, страдающей неизлечимым заболеванием ног.
* * *Сашка проводил меня до дома и, смущаясь, поцеловал в щечку. Я зашла в подъезд, поднялась к почтовым ящикам и, посматривая в окно, стала ждать, когда он отойдет подальше. Но Жупанов почему-то топтался на месте. Неужели заподозрил, что я здесь не живу?
На втором этаже неожиданно приоткрылась дверь, из нее выбилась полоска света. Я сделала шаг в сторону, чтобы оказаться в тени.
– Стоишь? – спросил хриплый женский голос. – Да не прячься, я уже тебя заметила. Да и не в первый раз тебя вижу здесь. Кому ты голову морочишь?
Я молчала, застигнутая в чужом подъезде врасплох. Между тем женщина не спешила возвращаться в квартиру. Она закурила сигаретку, раскрыла дверь пошире и стала приглядываться ко мне, пуская дым на лестничную площадку. Похоже, я ей понравилась, потому что она вдруг предложила:
– Зайди-ка ко мне, познакомимся, поговорим!
Это было неожиданно. Я посмотрела в окно. Сашка не только не ушел со двора, но и сел на скамейку. Странное, а главное, совершенно необъяснимое упорство. Не торчать же мне здесь до ночи! А тетка предпенсионного возраста с ментоловой сигаретой во рту меня не съест. Почему бы и не принять ее приглашение? Я поднялась наверх.
– Проходи, – женщина любезно распахнула передо мной дверь. – Ну, давай знакомиться, меня зовут Екатерина Альбертовна.
– Клава, – представилась я.
