Евгения Грановская - Портрет-призрак
– Я – маньяк, – сказала Марго. – Охочусь на старичков и старушек, живущих на отшибе. Черный Доктор – может, слышали? Это я.
Седовласый оглядел Марго сначала снизу доверху, а затем сверху донизу и усмехнулся. Потом поднял руку к притолоке, а когда он ее опустил, в ней был зажат черный двуствольный обрез, выглядевший так же свирепо и неприступно, как и его хозяин.
– Так ты по делу пришла или просто так, языком почесать? – спросил старик и почесал стволом обреза седой загривок.
– По делу, – сказала Марго. – Если пообещаете меня не убивать – расскажу, по какому.
– Валяй, выкладывай. Да внемлют травы и реки говорящему с ними. А на обрез внимания не обращай, он у меня все одно не заряжен. Так, вместо палки.
Он зевнул и отбросил обрез в сторону – судя по мягкому шлепку, на кровать.
– Хороша палочка, – усмехнулась Марго. – А лодка у вас настоящая или вы в ней белье полощете?
Старик усмехнулся.
– Ладно, дитя развращенного города, заходи в дом, – милостиво разрешил он.
– А Георгий Павлович точно живет здесь?
– Здесь, здесь.
Старик посторонился, и Марго (все время помня о пистолете, который лежал у нее в сумочке) опасливо прошла внутрь. В лицо ей ударил резкий запах застоявшегося мужского жилья. До того удушливый, что она чуть не закашлялась.
– Вы бы хоть проветрили, – пробормотала Марго. – Тут ведь задохнуться можно.
Она присела на расшатанную табуретку. Старик сел на кровать. Марго огляделась. В комнате царил полумрак, но, говоря по совести, смотреть тут было особо не на что. Шкаф, кровать, стол, комод в углу – все такое старое и ветхое, что казалось, дунь кто-нибудь посильнее – и вся эта допотопная рухлядь разлетится в пыль.
– Так, значит, говоришь, маньяк? – спросил старик, загребая с обшарпанного стола пачку «Примы».
– Извините, дедушка. Это глупая шутка. Не обижайтесь, пожалуйста.
Он вставил в губы сигарету, закурил и усмехнулся:
– Так ведь меня трудно обидеть, дочка. Знаешь почему?
– Почему?
– Потому что я необидчивый. Ну, рассказывай, кто ты такая и зачем тебе понадобился Георгий Палыч?
– Видите ли, я его знакомая из Москвы. У меня к нему срочное и очень личное дело.
– Личное, говоришь? И какое же?
– Об этом я вам сказать не могу.
– Вот как? – искренне удивился старик. – Это почему же? У Палыча от меня секретов нет. Если хочешь его увидеть – скажи, зачем он тебе понадобился? А иначе – дорожная пыль ждет твоих шагов, и да поможет тебе всемогущий дух придорожной травы.
Марго презрительно усмехнулась, а затем – не менее презрительно – прищурилась:
– А вы что, его личный секретарь?
Старик затянулся «Примой», выпустил облако вонючего дыма и кивнул:
– Вроде того. Скажем так, без меня он как без рук. Да и без ног тоже.
– Ладно, – сказала Марго. – Раз так, я скажу. Я – его невеста!
Старик открыл рот и уставился на Марго таким взглядом, словно у нее вдруг выросла вторая голова.
– Невеста? – переспросил он.
Марго кивнула:
– Да. Невеста. Приехала к нему из Москвы. И на вашем месте я бы закрыла рот – в комнате полно мух.
Старик захлопнул рот. Посидел несколько секунд молча, разглядывая свою гостью мрачным и недоверчивым взглядом. Наконец заговорил.
– Вот это оборотец, – сказал он. – Ну, раз так – давай поцелуемся, что ли? Потому как я и есть Георгий Павлович.
Марго захлопала глазами.
– Я думала, что вы… Что я… – Тут Марго издала тяжелый вздох, после чего махнула рукой и пробормотала: – Ладно, неважно. Я просто ошиблась. Черт, нужно же было проехать столько километров, чтобы это понять!
Она встала с табуретки.
– Ты куда? – удивленно спросил старик.
– Суровый дух безмозглого идиотизма привел меня сюда. А дух прозревшего разума – уведет. Счастливо!
Марго направилась к двери.
– Ну, вот, – огорчился старик. – Только пришла и уже уходишь. Может, хоть чаю попьешь? Перед дорогой-то?
– Не стоит. Я уже попила. Перед дорогой. Скажите, а вас и в самом деле зовут Георгий Павлович?
– Угу.
– И вы были в Москве, на выставке «Изобретения, не увидевшие свет»?
– А как же, был! Санки самоходные показывал. И часы с песочными стрелками. А что?
– Ничего. Мне пора на автобус. До станции сорок минут по ухабам трястись.
– А зачем тебе автобус? – вскинул черные кустистые брови старик. – Тут если на лодке – всего ничего. Переплыл через речку, а там и станция. Через десять минут там будешь. Если хочешь – я тебе и лодку дам.
– Как это – дадите? – не поняла Марго. – Подарите, что ли?
Старик скривился:
– Вот еще! Подарить такую лодку. На том берегу оставишь! Привяжешь покрепче к рогатине и иди себе с богом. От меня так все уезжают. Чтобы на автобусе в объезд не трястись.
– А как же вы ее обратно пригоните?
Изобретатель почесал мускулистой рукой мощную, поросшую черной густой порослью грудь.
– А вот это уже не твоя забота. Так как? Берешь или нет?
Марго задумалась. Река в этом месте была неширокая, но перспектива махать веслами совсем не привлекала. К тому же вид лодки не внушал ей доверия. Что будет, если она даст течь?
Но, с другой стороны, трястись сорок минут в автобусе тоже не ахти какое удовольствие.
– Пожалуй, возьму, – сказала Марго.
– Правильное решение, – отозвался старик. – С тебя триста рублей за прокат.
Марго полезла в сумочку за деньгами.
– А еще говорят, что все изобретатели – бессребреники, – проворчала она.
– Ну, зато теперь ты знаешь, что это не так.
Она протянула изобретателю три сторублевки. Он взял их и спрятал в карман спортивных штанов.
– Я с тобой не пойду, – сказал старик. – Меня до обеда от воздуха лесного мутит. Лодку сама отвяжешь. Там веревка на колышек наброшена – ребенок справится. Только смотри потом попрочнее привяжи.
– Постараюсь. А как я найду дорогу к станции?
– А она там одна. Широкая утоптанная тропа. Греби к высокой сосне и не ошибешься. С богом!
Марго распрощалась с изобретателем и вышла из домика.
Погода было мерзкая. В сухих камышах заголосила лягушка. Она квакала так, будто ее вот-вот вырвет. Подул ветер, и лягушка замолчала.
Марго оглянулась, посмотрела на лес и вздрогнула. Метрах в ста от нее, прислонившись к дереву, стоял человек. Это был мужчина, одетый во все черное. Черная шапочка, надвинутая на самые глаза, темные очки. Мужчина отделился от дерева и зашагал к Марго.
Она вскрикнула и, не теряя больше ни секунды, кинулась к реке. Позади послышался тяжелый топот. Достигнув берега, Марго сдернула веревочную петлю с колышка и столкнула лодку в воду. Между тем черный человек почти достиг берега и не собирался останавливаться.
Марго изо всех сил загребла веслами воду. Лодка стремительно рванула вперед.
Незнакомец с ходу вбежал в холодную воду, подняв целые тучи ослепительных брызг.
Марго успела сделать еще пару гребков, а на третьем он настиг лодку и схватился за борт рукою, одетой в черную перчатку.
– Что вам нужно?! – закричала Марго. – Зачем вы меня преследуете?
Незнакомец не ответил.
В панике Марго принялась изо всех сил лупить веслами по воде, но это мало помогало. Незнакомец схватился обеими руками за борт и начал забираться в лодку. Вот он закинул на борт колено, вот стал переваливать через борт свое большое тело…
Плохо соображая, что делает, Марго перестала грести, схватилась двумя руками за одно из весел, вырвала его из уключины, размахнулась и что есть мочи ударила незнакомца по голове. Черный человек отцепился от лодки и рухнул в воду, окатив Маргариту фонтаном ледяных брызг.
Марго посмотрела на воду. Вода была серой и мертвой. От нее веяло холодом. Незнакомец больше не показывался.
Марго быстро вставила весло в уключину и принялась грести. Она гребла как сумасшедшая. Руки устали зверски, но Марго не позволяла себе расслабиться.
Вскоре лодка с размаху ткнулась носом в берег, и Марго опрокинулась на бок, стукнувшись левой стороной лба о мокрый борт. Кое-как поднялась и, помогая себе руками, спрыгнула на берег. Все тело ломило, как будто его полчаса обрабатывали ледяной струей из пожарного гидранта.
Лодку привязывать Марго не стала. Впереди желтела утоптанная лесная тропа. Черный человек выбрался из воды и стоял на том берегу. Марго не стала мешкать и изо всех сил припустила к станции. Вскоре река с ее страхами осталась далеко позади.
Филу Марго решила ничего не рассказывать. Ей было ужасно стыдно.
7Остановившись перед номером Фила, Марго прислушалась. Из-за двери раздавались подозрительные звуки. Какое-то натужное пыхтенье и… – черт возьми! – женский голос, тоненький и противный, как комариный писк. Либо Фил смотрит телевизор, либо… Уж лучше бы он смотрел телевизор.
Марго решительно постучала в дверь.
– Кто там? – раздался голос Фила.
– Настоятельница монастыря! – сказала Марго. – Живо открывайте, если не хотите, чтобы я предала вас анафеме!
