Фридрих Незнанский - Ошейники для волков
– С чего ты взял, что мы?
– Не вы, так ваши дружки. Иначе зачем вам тело прятать?
– А с кем ты был? – спросил Гоша.
– Не веришь? Думаешь, блефую? Было нас трое, назову только одного: старший лейтенант Никита Бодров, тоже из МУРа. Если вы очень крутые, быстро сможете проверить мои слова.
– Что делать будем? – сплюнув, спросил Гоша.
– Может, пристрелим? – предложил Серый.
– Это не выход, – раздумывал Гоша. – Хотя…
И тут Яковлева осенило.
– Ребята, – сказал он ласково. – Может, я вам советом помогу?
– Видали мы твои советы, – огрызнулся Серый.
Но Гоша возразил ему:
– Не спеши, Серый, он шкуру свою спасает, значит, будет говорить по делу. Иначе!…
– Не сказал бы, что ты прав, Гоша. Но речь сейчас не о том, боюсь я умирать или нет. Дело в том, что вам-то от этого никакой пользы, окромя вреда! – вставил подполковник. – Мой напарник давно уже в Москве. Он увез с собой обнаруженные корочки Серого. Ты ведь, Серый, потерял свое водительское удостоверение? – обратился он к растерявшемуся парню.
– Какое еще удостоверение? – пытался он юлить.
Тут встрял Гоша и грубо бросил Серому:
– Идиот ты, дружок! Теперь хочешь не хочешь надо докладывать об этом на базу, – с грустью добавил он. – Все равно узнают рано или поздно.
– О чем докладывать? – печально отозвался Серый.
– Хотя бы о нем, – кивнул Гоша на муровца.
Гоша отошел от джипа, достал из кармана куртки сотовик и набрал номер. Разговаривал он долго, и это вселило в Яковлева надежду: если бы решили убрать его на месте, то не совещались бы так долго.
К радости муровца, Гоша вернулся к машине повеселевший и приободренный.
– Ну че? – нетерпеливо спросил Серый.
– Кому че, кому не че, кому – хрен через плечо! Едем на базу, везем с собой этого бойца. Так что все о'кей! Нам, во всяком случае, не придется его мочить.
– Тоже мне, радость нашел. А я замочил бы…
– Вот и заткнись! А то, глядишь, и самого замочат.
– Ладно, обсуждать приказы – не наше дело. Поехали!
Яковлев все время пытался понять, куда же его везут. Но видать парни пришли в дело не со школьной скамьи. Он так и не понял, какой дорогой и куда движется джип, ставший труповозкой.
…Было совсем темно, когда они выехали из леса на дорогу, что вела вдоль полей к ближайшему райцентру.
Угомонился Серый, немного успокоился и Гоша. Они получили конкретные указания и, как дисциплинированные воины, грамотно все исполняли.
На разъезде, где без светофора одна дорога плавно вливалась в другую, джип взяли в клещи: спереди и сзади его сопровождали легковые автомобили, марки которых в темноте невозможно было определить.
Сначала Гоша с беспокойством озирался и даже цедил сквозь зубы матерные слова.
Затем те, что ехали впереди, посигналили, приглашая притормозить.
Недоверчивый Гоша только прибавил газу. Серый встрепенулся:
– Гоша, кто это?
– А хрен их знает!
– Ты видишь, грубого наезда нету, да?
– Нету-нету! Ну и что! А если это босс? – заколебался Гоша.
В этот момент пошел сигнал на сотовый телефон. Гоша, руля одной рукой, достал из кармана сотовик и сказал:
– Гоша слушает. Так… Понял… Понял!… Сейчас тормозим, – бросил он Серому. – Нас перекинут в другую тачку.
Гоша припарковался у обочины. Спереди и сзади приближались огни. Подъехавшие машины остановились с двух сторон. Спереди и сзади вышли два человека и подошли к джипу. Один подошел к дверце, где на месте водителя сидел Гоша, а другой встал возле задней, где Серый держал Яковлева на прицеле.
– В чем дело, ребята? – спросил один из подошедших. – Кого на хвосте везете?
Гоша и Серый одновременно приоткрыли дверцы, но сказать ничего не успели. Несколько сухих щелчков, характерных для выстрелов из пистолетов с глушителями, навеки успокоили парней.
Яковлев замер, приготовившись разделить участь боевиков, но стрелявшие не обратили на него никакого внимания. Они еще сделали по контрольному выстрелу, сели в свои машины и укатили.
Подполковник остался сидеть, прикованный к дверце джипа. Тепло быстро выветривалось из салона, резко пахло кровью…
Турецкий приехал в МУР, надеясь разузнать что-нибудь про Яковлева, но вновь ничего утешительного ему не сообщили. Идя к Грязнову, следователь заглянул в кабинет Яковлева. Там за столом подполковника сидел Никита и уныло чертил что-то ручкой. Телевизор темным пятном торчал на сейфе, словно тосковал по хозяину.
– Хватит траур разводить, Бодров! – громко сказал Турецкий. – Пошли к Грязнову на большой совет…
– Какие новости, Слава? – обратился Турецкий к начальнику МУРа.
– Ни плохих, ни хороших, – развел руками Грязнов.
– Из-за меня все, – пробормотал Никита.
– Из-за прокуратуры все! – уточнил Турецкий.
– Как с вами свяжешься, так обязательно что-нибудь происходит, – проворчал Грязнов.
– Я бы рад вас не беспокоить, да ведь, кроме вас, никто мне не будет помогать, – мягко сказал Турецкий. – А ты, Никита, перестань себя виноватить. Еще неизвестно, что было бы, останься ты с Яковлевым. Сейчас мы хотя бы от тебя знаем, что Иванов мертв. А по водительскому удостоверению, которое ты привез, мы вычислили одного из убийц.
– Я понимаю, – потупился Никита.
– Скажи, Саня, что там в верхах? Когда бардак кончится? – спросил Грязнов.
– Этого, Слава, сам Президент не знает. Однако ему здорово помогают избавляться от собственного окружения. Ты же знаешь, что уже и Суханова от Президента подальше отодвинули…
– Так что же нам делать? – встал из-за стола Грязнов.
– Да ты не мечись, Слава! Коль казнокрадов нам не осилить, будем ловить убийц, – изрек Турецкий, сопроводив свой вывод рубящим жестом руки.
– Да, Саня, нам в их дележку никак не всунуться, – посетовал Грязнов. – Делят власть и собственность, а на остальное плевать. Жалко простых людей…
– Вот простых людей и будем защищать, Слава, – просто заметил Турецкий.
В этот момент распахнулась дверь и в кабинет спортивной походкой вошел подполковник Яковлев. С минуту продолжалась немая сцена.
– Здорово, орлы! Тризну, что ли, по мне справляете? – лихо спросил он.
– Плюнь через левое плечо, холера! – воскликнул Грязнов, шагнув ему навстречу и горячо пожимая руку.
– Давай и я тебя пощупаю! – поспешил к Яковлеву Турецкий. – Я из-за тебя всю ночь не спал.
– Да, ночка была не очень приятная, – бравировал Яковлев. И, обращаясь к Никите, добавил: – Ты у меня – молодец, все сделал как надо, Никита. Выношу устную благодарность, а эта наша опергруппа оказались чудаками на букву "м"! А что это вы здесь в присутствии сотрудника Генпрокуратуры обсуждаете? – лукаво улыбаясь, спросил он.
– Да вот Турецкий подбивает нас на употребление спиртного в служебное время, – заявил Грязнов, ткнув пальцем в грудь следователя.
– Ну что ж, за свое избавление я и с прокуратурой тяпну по рюмашке! – согласился подполковник. – Только я в кабинете начальника не пью. Дело принципа. Прошу, господа, ко мне в кабинет. У меня там в сейфе коньяк есть, да и без телевизора я расслабляться не могу…
Когда «Фотон» был включен, а коньяк разлит по рюмкам, Яковлев вдруг с грустной улыбкой сказал:
– Вообще-то на пенсию мне уже пора, господа. Первым заметил противников и проиграл.
– Ну-ну, – вставил Турецкий, – это уже интересно!
– Не думал, что тебя это обрадует! – несколько обиженно произнес Яковлев.
– Меня просто приятно удивило, что ты перестал хвастаться.
– Да уж нечем…
– Неправда, Владимир Михайлович, – горячо воскликнул Никита. – Иванова мы нашли!…
– Остынь. Уже потеряли, – отмахнулся подполковник.
– Знаем, – кивнул Турецкий.
– Зато на девяносто процентов я уверен, что завалили телевизионщика наши, так сказать, кононги.
Яковлев рассказал о признании доктора Чижа, о своих злоключениях и завершил повествование вопросом:
– Как думаете, умные головы, почему меня не пристрелили?
– Думаю, парни не дураки, смекнули, что если муровца убьют, места им в Москве не будет! – заметил Грязнов.
– Так думать, конечно, лестно, – покачал головой Яковлев. – Только нынче для них свалить за бугор проблем не существует. А там шарить по всем закоулкам у нас еще руки коротки.
– А сам как считаешь? – спросил Турецкий.
– Толком не знаю. Может, предупреждение?
– О чем?
– Чтоб не лезли в их разборку. А боевиков убрали, потому что все равно уже засвеченные.
– Насчет боевиков резонно, – согласился Турецкий. – Но мне кажется, что остался ты живым, Володя, только потому, что кому-то нужны еще твой ум и опыт.
– Кому это – кому-то?
– Как ни странно, возможно, все тем же нашим друзьям в кавычках из «Каскада» и «Кононга». Уверен, что камнем преткновения сейчас является та самая видеокассета с компроматом, которую Иванов отснял в Германии по заказу Тураева. Олег Колобов явился к Иванову именно за этой кассетой, но, видимо, ценность ее так велика, что Иванов пошел на преступление: убил Колобова, возможно, с помощью Ангелины. С этой кассетой он и хотел уехать за границу, чтобы там ее продать за деньги, несравненно большие, нежели бы он получил от Тураева и Сергея Колобова… События последних дней показали, – продолжал Турецкий, – что у Иванова кассеты не оказалось, потому он и был убит. Кассета, господа, имеет огромное значение для руководителей «Каскада» и «Кононга». Не исключаю также и третью заинтересованную в этой кассете сторону. Вот поэтому, Володя, они ее и сами ищут, и на наши головы надеются, до поры до времени, конечно. Полагаю также, что Сергей Колобов и Тураев – смертельные враги. Идет жестокая конкурентная борьба. И тот и другой хотят заполучить эту кассету, чтобы использовать в своих интересах. Я выяснил, что вскоре после гибели на польской границе Семенова, экспедитора «Каскада», на Тураева было совершено неудачное покушение: он отделался ранениями. Если присовокупить к этому информацию Никиты, то получается интересная тема для размышления.
