Патриция Вентворт - Мертв или жив
Идя по заросшему гравию, Мэг представляла себе, будто из серых облаков в любой момент может вынырнуть самолет. Места для приземления в парке достаточно — она могла бы улететь, и больше ей не пришлось бы есть рисовый пудинг миссис Миллер и утешать мисс Кэннок. Приятную фантазию омрачала мысль, что пилотом может оказаться Билл Кавердейл. Во-первых, он прислал ей отвратительное письмо, во-вторых, он явно не захотел бы лететь с ней на край света, а в-третьих, она бы не смогла улететь с ним.
Мэг отругала себя за нелепые мечты. Но в таком месте они поневоле приходят в голову.
Повернув направо, Мэг оказалась в том месте, где подъездная аллея, огибая озеро, поднимается над ним и опускается снова. В этом месте Билл Кавердейл, глядя на остров, увидел, как внезапно разбилось высокое окошко. Мэг остановилась и посмотрела туда же, куда смотрел Билл. С этого естественного наблюдательного пункта были четко видны похожее на барак здание, остров и связывающий их мост.
Стена вокруг дома на острове была такой высокой, что можно было разглядеть только крышу и два маленьких окошка.
Одно из них было разбито. Сначала Мэг подумала, что оно просто открыто, но потом поняла, что ошиблась, так как в подъемном окне половина рамы была бы заполнена стеклом.
А створчатым это окно не могло быть, потому что такие окна во всем мире открываются наружу. А если окно открыли наружу, то где же оно? Нет, очевидно, окно было разбито, стекло вылетело из рамы, и теперь дом смотрел на нес через озеро одним зрячим глазом и одним слепым. Мэг это не понравилось. Мало того что дядя Генри сидит взаперти в доме, обнесенном стеной, к которой подступала вода, и где все, возможно, отсырело напрочь, еще и окно не в порядке.
Мэг не думала, что мисс Кэннок следит за тем, чтобы в помещениях было сухо, а на Миллеров она не полагалась вовсе.
Дом был грязным и запущенным, пища — убогой, а так как дядя Генри ни на что не обращал внимания, то дом на острове, вероятно, был в еще более удручающем состоянии.
Мэг решила настоять на встрече с дядей. Только как быть, если мисс Кэннок откажется дать ей ключ?
«Что за жизнь!» — подумала она и зашагала к воротам.
Мэг решила пойти в деревню за почтовыми марками.
Она не собиралась сегодня отвечать на ледяное послание Билла, но завтра, возможно, черкнула бы ему несколько таких же ледяных строчек, дабы показать, что ее это не волнует. Почта располагалась в магазине рядом с пивной. Возможно, она увидит Уильяма, разбрасывающего навоз в саду.
Да уж, какое привлекательное зрелище! Интересно, есть ли на почте телефон? Конечно Мэг не собиралась звонить Биллу — во всяком случае, сегодня, — но ей было бы приятно чувствовать, что она сможет сделать это, если захочет.
Подойдя к воротам и толкнув их, Мэг обнаружила, что они заперты. Иного она и не ожидала. Придется звать кого-нибудь из Хендерсонов. На двери сторожки не было ни звонка, ни кольца, поэтому Мэг постучала в нее кулаком.
Дверь оказалась крепкой. Коричневая краска облупилась, порог, похоже, не подметали годами, а занавешенные окна были пыльными и грязными. Постучав несколько раз и не получив ответа, Мэг обошла вокруг сторожки. Здесь пахло мусором, и повсюду валялись старые газеты, капустные кочерыжки, картофельные очистки и хлебные корки.
Мысленно обозвав миссис Хендерсон старой неряхой, Мэг подошла к задней двери и постучалась. Внутри послышались медленные шаркающие шаги, дверь приоткрылась, и миссис Хендерсон выглянула наружу.
— Добрый день, — поздоровалась Мэг, получив в ответ только подозрительный взгляд. Чувствуя гнев и нечто весьма похожее на страх, она быстро отогнала этот смутный страх прочь, понимая всю его нелепость. Чего здесь можно опасаться?
— Не могли бы вы открыть ворота? — попросила Мэг. — Я иду в деревню.
— Я плохо слышу, — отозвалась старуха после солидной паузы, не открывая дверь шире.
Мэг пришлось подойти ближе.
— Ворота заперты, а я хочу пойти в деревню.
Миссис Хендерсон кивнула.
— Они всегда заперты. Таков порядок.
— Но мне нужно в деревню!
Старуха покачала головой, тряхнув редкими волосами.
— Я плохо слышу.
Мэг повысила голос:
— Я хочу выйти. Откройте ворота.
Миссис Хендерсон снова покачала головой.
— Не могу. Они должны быть заперты. Так приказал мистер Постлетуэйт.
— Чепуха! — сердито сказала Мэг, но старуха захлопнула дверь у нее перед носом. Мэг услышала лязг задвигаемого засова и шаркающие шаги миссис Хендерсон, поднимавшейся в своих стоптанных туфлях по лестнице.
— Ну и ну! — воскликнула Мэг, кипя от злости.
Она отошла от сторожки, но теперь, когда перед носом Мэг нахально захлопнули дверь, безобидное желание сходить в деревню за марками, не слишком сильное, захотелось осуществить любой ценой. Даже ценой порванной одежды, так как ей пришлось бы перелезать через ограду.
Но Мэг твердо решила добиться своего, а когда она будет стоять снаружи с марками в кармане, даже миссис Хендерсон едва ли откажется впустить ее. В глубине души Мэг чувствовала, что отказ не очень бы ее огорчил. Она не слишком бы переживала, если бы ее выдворили из Ледстоу-Плейс. Но пока что ее никто не выдворил, и она еще не перелезла через ограду. Мэг зашагала вдоль стены налево от ворот. Заросли кустарника доходили до самой аллеи, но между ними и стеной вилась заросшая мхом тропинка.
Нигде не было видно дерева, чьи ветки могли бы послужить лестницей. Кирпичная стена с парапетной кладкой была не ниже восьми футов и очень гладкой.
Ярдов через тридцать заросли и тропинка прекратились.
Впереди расстилался парк с группами деревьев, ни одно из которых не росло достаточно близко от неприступной стены. Мэг решила смирить свой гордый дух и отложить покупку марок до завтра. В конце концов, спешить было некуда. Она все равно не собиралась отвечать Биллу сегодня, Повернувшись, Мэг направилась к дому. Дождь усилился, и она ускорила шаг, опасаясь промокнуть. Мэг твердо решила как можно скорее повидать дядю Генри, несмотря ни на какие возражения мисс Кэннок. Так как дядя приступил к решающему этапу в работе над книгой, она не станет жаловаться на грубость миссис Хендерсон, но будет настаивать, чтобы ворота открывали по первому ее требованию.
Восьмифутовая стена и запертые, как в тюрьме, ворота — это же форменное средневековье! Если дядя хочет оставаться в обществе мисс Кэннок, Миллеров и Хендерсонов, пусть он скажет об этом. Пусть возобновит выплату ее содержания и даст ей чек — тогда она с радостью покинет этот негостеприимный дом.
Эти размышления продолжались вплоть до парадной двери, которая была приоткрыта. Уходя, Мэг слишком сильно ею хлопнула, и дверь, по-видимому, отскочила, прежде чем защелкнулся замок. Сейчас она не стала хлопать дверью, так как хотела подняться к себе, не сталкиваясь с мисс Кэннок. Осторожно закрыв дверь, Мэг бесшумно поднялась по лестнице, которая, несмотря на удручающее состояние дома, была достаточно крепкой. Ни одна ступенька не скрипнула.
Мэг вошла в свою комнату и заперлась.
Глава 22
Оторвавшись от книги, Мэг посмотрела на часы. Двадцать пять минут пятого… Войдя, она сдвинула портьеры и включила свет. Старое кресло из ее спальни в Уэйз-Энде было удобным, а читала она приятный старомодный роман, из тех, в которых почти ничего не происходит. Ей хотелось чаю, но одной из досадных особенностей порядков в Ледстоу-Плейс была полная непредсказуемость в этом отношении. Иногда чай приносили, а иногда нет — определить, что ждет Мэг сегодня, можно было только после половины пятого. Мэг снова испытала жгучее желание схватить за шкирку «бесценных» супругов Миллер, стукнуть их головами друг о друга и вышвырнуть вон. Приятно было помечтать об этом, но, к сожалению, шанс воплотить подобную мечту в жизнь был равен нулю.
Пить хотелось все сильнее. Мэг пришло в голову, что она может потребовать, чтобы приготовили чай. Что мешает ей спуститься в Голубую комнату и позвонить Миллеру? Едва ли он посмеет ей отказать.
Ну а если откажет?
Эта мысль казалась нелепой, но тем не менее обескураживала Мэг. В Миллере и Хендерсоне ощущалось нечто, не позволяющее надеяться на подчинение. Она не стала бы держать их у себя ни одного дня, но их хозяином был дядя Генри, который оставался совершенно недоступным.
Мэг вышла из комнаты и остановилась, прислушиваясь. Ни звука. Пройдя по галерее и коридору, она зашла в ванную вымыть руки, отвернула кран так называемой горячей воды и стала ждать в надежде, что эта вода будет соответствовать своему названию, и тут ей в голову пришла блестящая идея. Если она спустится по черной лестнице, как сделала в день своего прибытия, то, возможно, узнает, можно ли сегодня рассчитывать на чай, о приготовлении коего обычно свидетельствует звяканье чайника" чашек и блюдец в помещениях для прислуги. Да, по крайней мере, можно будет выяснить, стоит ли надеяться…
