Вера Воронцова - Убойная невеста
— Кто? — от его неожиданной резкости и горячности Леонида немного оторопела.
— Ханжа, вот кто! С едва знакомым старичком в кровать, значит, можно, а на нудистский пляж — ни-ни!
— Но я не… Но это же — мой жених! Но мы же отдельно… — Леонида мучительно покраснела и начала оправдываться. Она даже не возмутилась его «тыканьем»!
Но собеседник уже не слушал ее.
— Жених! Да какой он тебе жених, ты сама-то подумай! Это же безнравственно! Один голый расчет, и больше ничего! Ты же его используешь, этого бедолагу, ты манипулируешь им! Прежде, чем других судить, поищи-ка бревно в своем глазу!
— Но я… Это неправда!
Однако разъяренный Сергей повернулся и пошел прочь.
А Леонида вдруг почувствовала себя совершенно несчастной и очень одинокой — такой одинокой, что ей захотелось тут же броситься вдогонку за уже скрывшейся из глаз веселой компанией.
Однако в отеле остались не только Леонида с детьми.
Кроме несчастной невесты, конкурс обнаженки проигнорировали еще несколько человек — Семен Самуилович, Инесса Казимировна и немка, чем Бюлент был очень расстроен.
— Сегодня магнитная буря, я себя так плохо чувствую! — пожаловалась Леониде ее пожилая приятельница вскоре после ухода остальных. Она держалась за голову и слегка постанывала. — Пойду полежу! Может быть, удастся поспать… Мишу я отпустила. Мерзко, конечно, это все, но что поделаешь! Надо же людям как-то развлекаться…
Жених Леониды тоже изъявил желание пойти отдохнуть, хотя он вовсе не возражал против того, чтобы Леонида отправилась на конкурс.
— Дорогая! А ты не хочешь поучаствовать? Я думаю, там тебе не будет конкуренток! — он почти слово в слово повторил слова Сергея.
— Меня не очень прельщают лавры королевы нудисток, — улыбнулась Леонида.
— А ты не рассердишься, если я немножко полежу?
— Нет, конечно! Обязательно поспи! Сегодня ведь магнитная буря!
— Да? То-то мне не по себе!
Ненадолго оставив детей под присмотром Семена Самуиловича, Леонида поднялась наверх, чтобы собраться на пляж. Она чувствовала, что и ей не по себе. И совсем не из-за магнитной бури. Сергей был прав. Ей действительно нужно разобраться в самой себе… и, может быть, действительно отменить свадьбу, пока еще не поздно.
Обдумывая, как же ей все-таки поступить, девушка открыла дверь номера и… обнаружила, что здесь снова кто-то побывал. Нет, вы подумайте! Какая наглость! Она наспех проверила полки и чемоданы — вроде бы ничего не пропало, деньги тоже были на месте, однако же сам факт того, что кто-то бесцеремонно рылся в ее вещах, возмутил ее до глубины души. К тому же это произошло уже во второй раз! Она тут же разыскала горничную и устроила ей скандал. Перевод не требовался, так выразительны и красноречивы были ее жесты и тон. Бедная женщина казалась растерянной и недоумевающей, но, видимо, она уже привыкла к необъяснимым капризам туристов, потому что только молча кивала, не пытаясь даже разобраться, в чем дело.
«Выпустив пар», Леонида оставила горничную. За стеной послышался шум воды — наверное, Инесса Казимировна решила принять душ. Леонида заторопилась — Семен Самуилович тоже хотел отдохнуть, надо было освободить его от детей. Ей самой совершенно не хотелось идти на пляж, лучше бы посидеть на оливе и почитать, однако она сама согласилась сегодня поработать воспитательницей, так что делать нечего. В любом случае загорать и купаться она не собиралась — было слишком жарко и душно, и перспектива полоскаться в теплой воде ее совершенно не привлекала.
Спустившись в холл, она обнаружила, что ее жених, увешанный водорослями и украшенный ракушками, тихонько дремлет, а вокруг беснуются предоставленные сами себе дети. Почистив и разбудив Семена Самуиловича, Леонида отправила его наверх и вместе с детьми вышла из гостиницы.
На пляже было пустынно, вокруг, куда ни кинь взгляд — ни единой живой души: конечно же, все отправились в гости к нудистам.
Леонида пристроилась в тени под тентом — на солнцепеке сегодня было жарче, чем всегда, зной не смягчался ни малейшим дуновением ветерка, тяжелый, душный воздух стоял глухой стеной. Девушка, забыв о лежащей на коленях раскрытой книге, поглядывала на резвящихся в воде детей и предавалась своим размышлениям. Мысленно она перебирала события последних дней, то ругая себя последними словами, то оправдывая. Время летело незаметно — так, как бывает, когда никуда не торопишься и предаешься вольному отдыху. Взгляд Леониды то устремлялся на детей, то скользил по водной глади дальше, к горизонту, цепляясь за выступающие из воды скалы… за волны, вдребезги разбивающиеся об них… за проплывающую вдоль берега белую яхту… Потом она переводила глаза на небо, безучастно отмечая, что где-то там, у самого горизонта роятся и клубятся темные тучки, и по-женски беспечно не придавая этому факту никакого значения… пока дети, не наплававшись вдосталь, сами не вылезли из воды и не потребовали обещанного мороженого.
Тогда они отправились в маленькую лавку, что стояла у самого шоссе, — им пришлось довольно долго идти в гору, и по жаре это было не особенно приятно, зато потом так весело было бежать вниз по песчаной дорожке, с двумя истекающими мороженым рожками в руках, вздымая за собой клубы пыли и распугивая маленьких резвых кузнечиков!
Потом дети снова купались, а Леонида все так же сидела в тени, вдыхая соленый морской воздух, а потом они все вместе бродили по берегу, подбирая красивые камни и ракушки, а потом разгадывали кроссворды в старых журналах, после чего повыдирали оттуда все страницы и принялись пускать самолетики и кораблики.
— Тетя Леня, а как зовут ваших детей? — поинтересовалась любопытная Маша.
Девочка пристроилась в тени рядом с Леонидой и закапывала в песок Артемку. Парнишка уже почти скрылся под слоем песка, над поверхностью виднелось только его лицо.
— У меня нет детей, — покачала головой Леонида.
— Жалко! Им было бы с вами весело. Вы такая хорошая! Тетя Леня, а хотите, я вас тоже закопаю?
Леонида снова покачала головой. Сердце у нее сжалось — девочка задела за живое.
— Да не расстраивайтесь вы так! У вас еще будут дети, много-много! Вы от них еще ошизеете, как моя мама от меня.
— А моя от меня осатанела, — гордо проговорил Артем.
Резкий порыв ветра бросил песок на его лицо, парнишка, сбрасывая с себя пласты песка, вскочил, отфыркиваясь и отплевываясь.
— Ты мне в глаза попала! — набросился он на Машу.
— Это не я! Это ветер! — девочка, спасаясь от расправы, спряталась за Леониду.
Только сейчас «тетя Леня» заметила, что погода и вправду переменилась. Стало темно. Быстро и незаметно маленькие тучки расползались от горизонта, зловещие и неумолимые, как вражеская армия. Теперь это были не тучки, а огромные, грозные облака. Они уже заняли полнеба, закрыли солнце и продолжали подступать все ближе и ближе к берегу. Они принесли с собой ветер, он рвал полотнище тента, гнал по пляжу клубы песка, раскачивал море, с шумом и грохотом кидая волны на берег. Где-то далеко в море начался дождь — он постепенно скрадывал горизонт, укрывая его плотной мутной пеленой. Леонида бросила озабоченный взгляд на скалы — белая яхта все еще болталась рядом с ними, подпрыгивая на волнах, как игрушечная. И кого это занесло на морскую прогулку в такую погоду?
Однако ей нужно было подумать о детях — они уже не играли, а тихонько сидели на лежаке, прижавшись друг к другу.
Леонида быстро покидала вещи в сумку, и троица, накрывшись полотенцами, побежала к отелю. Дождь гнался за ними по пятам, но они все же успели ворваться в гостиницу до того, как по песку захлестали первые безжалостные струи.
— Здорово! — прокричал Артем, глядя на стекающие по широким окнам потоки воды и подпрыгивая от возбуждения и восторга перед буйством стихии.
— Я боюсь! — хныкала Маша. Она прижалась к Леониде и крепко обхватила ее руками. — Там гроза!
За окном действительно бушевала гроза. Зрелище было страшным и восхитительным одновременно. Потоки воды были такими плотными, что скрывали море, которое, невидимое, грохотало так сильно, что, казалось, вот-вот выйдет из берегов, доберется до гостиницы и смоет все и всех.
Леонида взглянула на часы — было уже без пятнадцати два. Пора подумать об обеде. Она послала детей переодеваться, а сама отправилась на кухню — конечно же, повар тоже не мог пропустить нудистского праздника, поэтому девушке нужно было самой разогреть обед себе и детям. Поначалу она хотела было пойти наверх и разбудить Семена Самуиловича и Инессу Казимировну, но потом решила не тревожить их — пусть отдыхают. Сама она днем не купалась, поэтому могла обойтись без душа. Теперь стало ясно, почему с утра стариков сморил такой сон, — перемена погоды была довольно резкой.
Управляясь с плитой и кастрюлями, Леонида с усмешкой думала, как там поживают нудисты под таким дождем. Наверное, промокли насквозь… Так что в скором времени следовало ожидать их возвращения. Ей удалось довольно быстро разогреть обед, дети нашли себе какое-то занятие и притихли, не мешая ей готовить.
