Юлия Алейникова - Труп на английской лужайке
– Вы с ума сошли? Представляете, что соседи скажут, когда увидят наследника Апон-Тайнов, околачивающегося целыми днями в домике местного почтальона с его глухонемой постоялицей. Я и так с трудом легализовалась в деревне. Не хватает мне еще осложнений! Особенно после того, как меня Хоггарт сбил.
– Кто сбил?
– Что он сделал? – одновременно выпалили родственники.
– А что, я вам разве не рассказала? – невинно приподняла брови Юля.
Ответом ей было угрюмое молчание.
– Ну, мать, это только ты так умеешь! Ладно. Придется Джона по очереди занимать, – вздохнула Вероника, выслушав историю о дорожном происшествии. – А то еще заподозрит что-нибудь, я этого не переживу. Он ни в жизнь не признается, что догадался, чем я занимаюсь, постарается не путаться под ногами, ужасно страдать, а я в это время буду пытаться пристроить в тюрьму его родного отца, или мать, или деда. Кошмар! – Вероника сжала лицо руками, глядя перед собой полными ужаса глазами. – Нет, вы как хотите, а я за Саманту. Этот вариант развития событий причинит Джону меньше всего боли.
Юля с Василием загрустили. Хорошо бы, если бы виноватой и вправду оказалась Саманта, но закон подлости еще никто не отменял, и по нему выходило, что убийцей окажется Виктория. И как тогда быть? Разбить Джону сердце и разрушить личное счастье Вероники?
– Может, мне лучше сдаться полиции, и будь что будет? Пусть сами разбираются? – самоотверженно предложила Юля.
– Ну уж нет! – категорически отмел такое предложение Василий. – Лучше вызвать сюда яхту и попробовать сбежать из Англии. Или позвоню Торопову, пусть эвакуирует тебя через дипломатические каналы. Но ни о какой сдаче и речи быть не может!
Возражать Василию в таком состоянии было бессмысленно, а то, пожалуй, и вправду завтра же отправит на родину аккуратно упакованной в чемодан атташе.
– Ладно, – уныло согласилась Вероника. – Начнем расследование, а там видно будет.
После короткого, но плодотворного мозгового штурма план был разработан и принят к выполнению.
Василий брал на себя Адама, Викторию и Стива.
– Между прочим, этот ваш Стив – тот еще субчик! – сухо заметила Вероника.
– В смысле? – удивилась Юля.
– А в прямом. Весь такой открытый, веселый, рубаха-парень. Со всеми подружился. С каждым у него общие интересы нашлись, все его любят. Без году неделя в Гарте, а уж всем как родной, – буркнула Вероника.
– Ну и что в этом плохого? – не понял Василий.
– Ничего. Только больно уж он любит по дому гулять. Плутает, путается в комнатах.
– Ты намекаешь на его визит в кабинет Адама? – уточнила Юля.
– А еще в кабинет Виктории, их с Адамом спальню, нашу с Джоном комнату и еще много куда.
– Поясни, – распорядился Василий.
– Что тут объяснять? Бродит он по замку от скуки и везде нос сует. Я уже задумываться начинаю, а так ли уж он безобиден? Может, они с Шарлоттой были конкурентами? Оба любили в чужие дела нос совать. Только Шарлотта боролась за чистоту и строгость нравов, а Стиву нравится сплетничать и гадости про людей болтать, а то и похуже, шантажировать несчастных жертв, – закончила свою обличительную речь Вероника.
– Ну, это ты хватанула, – махнул рукой Василий. – Да и кто его ловил, кроме Адама?
– Я, Виктория и Джон, – огорошила отчима Вероника. – Виктория застукала Янга, когда он рылся в ее бумагах на столе, и выставила его вон, сказав, что рыться в чужих столах так же скверно, как и в чужих карманах. Лично она разницы не видит. Но с него как с гуся вода. Когда я его обнаружила у себя в комнате за туалетным столиком с выдвинутыми ящиками, он и вовсе не смутился. Рассмеялся и говорит: «Попался! С детства обожаю везде нос совать». Как вам это нравится?
– Может, он клептоман? – с сомнением спросила Юля.
– Нет. Он ничего не ворует. Просто в чужих вещах роется, и все.
– Хм. Надо за ним последить. Этим займется Василий, – решила Юля. – Вероника, на тебе Саманта. Викторией занимайтесь оба. У кого время будет. Василий, не забудь выяснить у Стива адрес нотариуса. Хотя, похоже, он и без нотариуса на многое способен. – Юля ощущала острую потребность добраться до блокнота и все записать, а потом подумать в тишине.
– Ах да! Арчибальд Кук! – воскликнула Юля, когда все трое заговорщиков сидели, задумавшись каждый о своем.
– А что Кук? – не поняла Вероника, и Юля рассказала о странной увиденной ею ночью сцене.
– Я этим займусь, – кивнул головой Василий, – хотя не думаю, что это имеет какое-нибудь отношение к убийству.
– Но все же согласись, что-то тут кроется, – не сдавалась Юля.
Вероника с Василием кивнули. Дел было невпроворот, а людей явно не хватало.
Василий и Юля, проводив Веронику с Марусей почти до самой усыпальницы, повернули обратно к деревне. Они шли по тихому парку, любуясь изгибами лужаек, живописными руинами вдалеке, могучими большими деревьями, раскинувшими свои пышные кроны, словно шатры над персидскими коврами английских газонов. Перейдя римский мостик, перекинутый над тихим прозрачным ручьем, с растущими по его берегам серебристыми ивами, полощущими в его водах свои тонкие ветви, Юля с Василием остановились, любуясь красотой открывающегося вида.
Неожиданно Василий развернул супругу к себе, нежно прижал ее к широкой груди и чмокнул в макушку, чем совершенно выбил из рабочей колеи.
– Эх, Юлька! Если бы ты знала, как я счастлив, что встретил тебя! – Голос Василия дрожал от переполнявших его чувств. – Ты хоть представляешь себе, как я жил до тебя? – Юля неожиданно задумалась.
– Наверное, скучно, – неуверенно протянула она.
– Это ты жила скучно, а я жил тоскливо. Ну, работа. Совещания, переговоры, сделки, гешефты. Поорешь на подчиненных, сходишь с деловыми партнерами на банкет, в клуб или в театр на скуку какую-нибудь. Праздники, приемы, все лишь по необходимости, ради выгоды. Вокруг вечно жадные гиены крутятся, так и норовят из тебя кусок пожирнее вырвать. Ленки-Зинки всякие, в койку влезть норовят. Не жизнь, а только видимость. Причем это я сейчас понимать начал. Тогда казалось, все зашибись: успех, богатство, развлечения, роскошь! А все пустое было. С тобой я хоть мир посмотрел. В скольких странах побывал, сколько мест увидел!
– Да ты же и так постоянно из-за границы не вылезал.
– Ну, и что я там видел? Номер гостиницы? Залы для переговоров. Те же клубы и приемы? Город из окна машины? Потом опять отель, самолет – и на родину…
– Стриптиз-бары забыл. Наверняка партнеры тебя туда таскали, – ехидно вставила Юля.
– Ну, что ты чушь городишь? Что я там не видел в мои-то годы?
И правда, Василий Никанорович к подобным развлечениям относился весьма скептически, если не сказать, брезгливо. И что ее дернуло не к месту это сказать?
– А теперь у меня семья, дом, любимая женщина, куча приключений, один день не похож на другой. Меня даже на работу не тянет. Вот тебя всего-то три дня не было, а я от тоски уже выть был готов. – Василий ласково взглянул жене в глаза и нежно поцеловал ее, потом вздохнул и снова прижал к себе, закрыв глаза от удовольствия и бесконечного счастья. – А помнишь, как мы в Варанаси почти сутки в сарае на погребальном поле сидели, а эти святые извращенцы над разлагающимся трупом медитировали? – неожиданно спросил Василий. – А как мы в Камбодже на мусорном фургоне с посольского приема драпали? – Он радостно хрюкнул.
Юля улыбнулась.
– А помнишь, – спросила она, – как нас в буддистском подземелье взрывом засыпало в Ладакхе и мы уж думали, что не выберемся?
– А как нас круизный лайнер с необитаемого острова забирал?
Оба сладко вздохнули, вспоминая самые счастливые и яркие моменты супружеской жизни.
Глава 23
Прекрасная и непредсказуемая
Юля, уставшая и счастливая, возвращалась к Тому. День, начавшийся с нервотрепки, закончился просто чудесно, Василий проводил ее почти до самой деревни. Все ее любят. Все по ней скучают. Теперь они вместе смогут вычислить настоящего убийцу. Уж это непременно. Юля закрыла глаза и вдохнула ароматный вечерний воздух. День выдался солнечный и жаркий, и сейчас в вечерней прохладе от садов и от земли поднимался пряный душистый аромат. Было тихо. Где-то вдалеке слышались смех и веселые голоса. Из открытого окна соседнего коттеджа доносился звук включенного телевизора. Миссис Бабкок за домом звала домой своего серого кота. Мир и покой царили в душе и в природе. Юля взялась рукой за садовую калитку…
Он вырос будто из-под земли. Впился в нее взглядом, словно пригвоздив к месту.
Ужас, который испытала Юля, был сравним с тем, что охватил ее той ночью, когда Том Литтл гнался за ней по залитой луной лужайке с погасшей свечой и диким воплем. Нет. Сейчас, пожалуй, было страшнее.
Но как?
На поиск ответа времени не оставалось, и, не вдаваясь в долгие рассуждения, Юля шарахнулась от него в сторону, круто развернулась и припустила назад по улице, особо не задумываясь, куда несется, лишь бы подальше от этого места.
