Алексей Макеев - Смертельный архив
«Ладно, пусть выспится. Наверное, с непривычки – не прикрываясь «корками», во все стороны палить…»
– Сделай, чтоб не нашли, – девушка кивнула на труп. Круча, не поднимая головы, кивнул.
Глава 28
Утро не принесло облегчения. Звонарев толком и не спал – ворочался с боку на бок, устраивался, колотил подушку – бесполезно. В голове крутились бессвязные обрывки мыслей, но доминировала одна – теперь он, капитан юстиции, стал одним из НИХ – бандитов и негодяев, с которыми поклялся бороться. Какой бы сволочью ни был Юсуп – он был человеком, и стрелять ему в затылок беззаконно, неправильно и аморально. Пусть и не сам Звонарев спустил курок: не помешать преступлению – все равно что участвовать на вторых ролях.
До этого казалось, что все идет как надо – ни одного настоящего преступления не было; теперь, внешне, ситуация не изменилась – Круча знает свое дело, авторитета скорее всего не найдут, но подобрать оправдание внутренне не так просто. Звонарев не умел и не хотел учиться идти на компромиссы с совестью – для него всегда белое было белым, черное – черным и никакими тонами не обладало; теперь же, неосознанно, приходилось искать лазейки в собственной обороне. Убийство в гараже должно иметь какой-то смысл – капитан думал, искал, пока голова не стала раскалываться, и не находил. Выходило, просто убили – все равно что раздавили таракана или прихлопнули муху, без жалости, сожалений и сострадания, – чтоб не мешал и не создал лишних проблем…
От тяжелых мыслей отвлек дверной звонок – два длинных, один короткий… Настя. Видеть ее сегодня не хотелось…
Звонарев слышал, как Харон открыл дверь; неразборчиво загудели голоса, приближаясь…
– Доброе утро, – девушка, в деловом костюме цвета стали, встала около дивана. – Выспался? Как самочувствие?
– Бывало и лучше. По какому поводу наряд? – капитан сел, облокотившись на спинку.
– Сегодня адвокат читает завещание. Приглашены все.
– Может, тебе чего перепадет… – Звонарев криво улыбнулся, – Верой и правдой служила бизнесу, авось не оставит на улице.
– Возможно, – говорила равнодушно. Капитан подивился, что Настю, кажется, вовсе не интересуют деньги. Утреннее солнце, бьющее в окно, играло в ее карих глазах яркими искорками; по волосам, уложенным по случаю в дорогую прическу, словно бежали электрические разряды. Девушка хороша в любой одежде и при любой погоде… для капитана, усиленно давящего растущую привязанность.
– Ну, удачи. Потом расскажешь, как прошло.
– Я хотела, чтобы ты тоже присутствовал.
– Это зачем? – капитан удивленно замер. – Будут, наверное, свои.
– Моих там не будет, – Настя поморщилась. – А быть одной среди псов, ждущих момента кинуться друг на друга…
– И как меня представишь?
– Это не обязательно. Я главная помощница Князя, больше и лучше других разбирающаяся в бизнесе, – со мной ведут себя осторожно… пока. Так что не будут донимать вопросами, зачем привела гостя.
– Узнают: моя рожа на всех каналах три раза в день, – Звонарев не хотел ехать. – «Сольют».
– Там соберутся люди, привыкшие решать вопросы своими силами. Ни один не опустится до впутывания твоих коллег. – Настя спокойно смотрела ему в глаза. – Так что не волнуйся, одевайся – встреча через час.
– Где? – убедила, хотя капитан не мог понять, как именно.
– В офисе Торопова, на Ильинке. Харон отвезет тебя – я поеду отдельно.
– Кто будет?
– Я, ты, жена Князя, Назар – с ней приедет… ну и адвокат, разумеется, – Настя загибала пальцы. – Кажется, все.
– Назар тоже будет?
– А то! Первым приедет как пить дать, – девушка нехорошо улыбнулась. – Луганский не остыл, а он с цветочками и словами утешения к вдове сунулся.
Звонарев понял, что именно Назара Настя опасается больше всего – не показывала виду, но остальные гости не представляли никакого интереса и не требовали присутствия капитана. Зато при упоминании авторитета девушка начинала покусывать ноготь – детская привычка, выдающая волнение.
– Ладно, я понял. Удобно в спортивном костюме? Другой одежды нет.
Она критически осмотрела его с головы до ног:
– Сойдет, но надо что-нибудь прикупить – не будешь ведь в одном костюме ездить… Все, поехала! – Настя встала, поправила безупречный костюм. – Не опаздывай.
Ушла. Закрыв за ней дверь, в комнату заглянул Харон:
– На Ильинке я прикрыть не смогу: там здания далеко друг от друга, подъезды все закрытые, чердаки тем более…
– Не понадобится. Прочитают завещание, изобразят горе – и разъедутся. Ей просто не по себе, так что жди в машине.
Харон кивнул и вышел. Звонарев надел костюм, почистил в ванной кроссовки… В зеркале красовалась небритая, измученная рожа незнакомого человека, старше возрастом и жизненным опытом, чем капитан помнил. Ладони после вчерашнего приземления саднили, но не так сильно, как ожидал Звонарев, – подпольный медик Князя брал деньги не за халтуру. Ребра побаливали, но тоже терпимо… Вообще капитан чувствовал себя на удивление хорошо, учитывая тот факт, что за последние две недели его били столько же, сколько за предыдущие десять лет: может, бойцов такого класса не попадалось… Тело пришло в форму – брюшко пропало, под кожей заиграли без того заметные мышцы, он похудел – теперь серые, с металлическим блеском, глаза смотрелись еще ярче на смуглом лице…
И появилось во взгляде, в движениях – осторожных и быстрых, как удар ножа, – что-то опасное, что не проступало раньше: готовность защищаться. Звонарев ждал нападения и был к нему готов: тот, кто попытается его «убрать», будет искать затравленную овцу, а найдет волка.
* * *Двухэтажный офис юриста стоял в самом центре города. Внешне здание выглядело непрезентабельно – обычный жилой дом, простая, без изысков, вывеска «Юридическая консультация» – и, даже попав внутрь, человек не сразу мог сказать, где же в итоге очутился. За столом восседала пожилая матрона со взглядом советского продавца «Че надо?», стены потерлись, одна лампа не горела, а линолеумный пол затерся до потери рисунка… Короче, доверия фирме вид не прибавлял – и случайный посетитель уходил, ища место «поприличнее».
Очень ограниченный круг людей знал, что за внешней простотой скрываются поистине сказочные возможности. Торопов – пожилой лысеющий адвокат в больших очках и с бородкой клинышком, находил подход к любому судье – мужчине, женщине: знал, кому какие подарки дарить, где обойтись добрым словом, а где можно и поднажать для выгоды. Борис Аркадьевич брался за важные – соответственно, очень дорогие – дела, вытаскивая жуликов всех мастей буквально с «этапа».
Конечно, его ненавидели – полицейские, прокурорские, коллеги – последние особенно люто: Торопов «увел» самых «вкусных» клиентов, оставив собратьям по труду мелочь. Неоднократно писались доносы, были попытки «осадить» борзого юриста, все как с гуся вода – работал и работает, обеспечивая себе старость, детям будущее.
Кабинет с антикварной мебелью, набитый под потолок книгами, всегда нравился Звонареву – приходилось бывать по работе. Торопов – маленький, худой, с необычайно серьезным лицом – уткнулся в бумаги; капитан мельком оглядел присутствующих. Вдова, Марина, – двадцать восемь, красивая блондинка, пытается изобразить скорбь… получается не очень. Рядом с ней Назар – ровесник Звонарева, рослый белозубый красавец с отменной шевелюрой темно-русых волос – поблескивает золотыми часами, бриллиантовая галстучная заколка конкурирует в блеске с солнцем… Всегда одет, что называется, с иголочки. Опасный противник…
Настя сидела рядом с капитаном. Внешне спокойная, собранная, девушка мяла кончик дорогого пиджака… Хотелось взять ее за руку, успокоить – и в то же время звенела мысль, что ей не нужно: Настя, не колеблясь, «решает» людей, а тут…
– Кажется, все? – Торопов поднял голову.
– Начинайте, Борис Аркадьевич, – ответил за всех Назар.
– Что ж… Вскрываю! – Старик торжественно поднял над головой конверт с сургучной печатью. Сломал ее и вытащил сложенный вчетверо лист бумаги.
– Так… Ага: сим письмом, заверенным лично адвокатом Тороповым, запечатанным и оставленным на хранение, завещаю: моей жене, Марине Луганской, оставляю все движимое и недвижимое имущество, как то: дом, автомобили, квартира, мебель и обстановка и прочие материальные ценности.
Вдова пыталась – и не могла скрыть довольной улыбки. Старик откашлялся и продолжил:
– Так, далее… начальнику охраны, Шайтанову Асуру, назначаю пособие пять тысяч долларов ежеквартально, до самой его смерти или прочих непредвиденных обстоятельств, мешающих исполнить мою волю.
Вдова поморщилась. Назар, улыбаясь, положил ладонь на ее руку и слегка сжал.
– Теперь последний пункт… – адвокат замялся; круглые линзы очков блеснули, когда он уперся глазами в стол; капитан напрягся… – Согласно воле покойного… Кхм… Я лучше прочту дословно, – он поправил очки. – «Мою компанию, ООО «Голд-Альянс», со всеми дочерними компаниями и ответвлениями, а также сотрудниками, а также оборотным капиталом завещаю Прокофьевой Анастасии, моему помощнику и другу». На этом…
