Евгения Михайлова - Солнце в крови
Аня какое-то время стояла молча, в черном, очень коротком платье. Потом вытащила из-за пояса черный платок, надела на голову, завязала вокруг шеи, по-вдовьи. Оксане показалось это страшным. Как и вытравленные белые волосы, и ставшие огромными из-за подводки черные глаза.
– Горький, – тихо произнесла Аня. – «Мать изменника».
Она читала не как актриса. У нее были свои, индивидуальные интонации. Она в сильном волнении иногда невнятно выговаривала какие-то слова. Но… Оксану трясло. Этот текст об осажденном городе, об убийствах, о пропитанной кровью земле шел от души. Он был прочувствованным, сознательно выбранным. В зале стояла мертвая тишина, только Оксана, разумеется, видела реальное убийство, истерзанное тело Николая. Аня закончила:
– Тогда она, накрыв его своим черным плащом, воткнула нож в сердце его, и он, вздрогнув, тотчас умер – ведь она хорошо знала, где бьется сердце сына. И сбросив труп его с колен своих к ногам изумленной стражи, она сказала в сторону города:
– Человек – я сделала для родины всё, что могла; Мать – я остаюсь со своим сыном! Мне уже поздно родить другого, жизнь моя никому не нужна.
И тот же нож, еще теплый от его крови – ее крови, – она твердой рукою вонзила себе в грудь и верно попала в сердце – если оно болит, в него легко попасть.
Аня сняла с головы платок, вытерла руки и бросила его на пол. Было полное ощущение, что ее руки в крови. Некоторые зрители аплодировали ей стоя. Оксана встала и почти побежала к выходу.
На улице она остановилась в безлюдном месте, не дойдя до своей машины. Позвонила.
– Сергей, – сказала она. – Я звоню с конкурса красоты, где выступала Аня. Она читала Горького… В общем, это неважно. Просто… Это она. Мне показалось, что она убийца. Фанатичная, вдохновенная убийца… Алло, Сергей, вы меня слышите?
– Конечно, – раздался спокойный голос рядом. – Я тоже решил сюда заглянуть. Звонил вам домой, мне повар сказала, что вы поехали смотреть на Аню. Впечатляет, да?
… Дома Оксана прошла через гостиную, кивнув Юрию, который смотрел телевизор, на лестнице встретила Веру и сказала «потом». В спальне она быстро разделась, постояла под душем и легла, накрывшись одеялом с головой. Ее душа разрывалась: ей было жалко Аню, которая казалась ей самоубийцей, а не только убийцей. Когда Юрий лег рядом, он провел рукой по ее лицу. Оно было мокрым. Это его успокоило. Оксана слишком впечатлительна: она не уйдет от него в свою жизнь. Она не забудет, что он – ее спаситель от всех опасностей.
Утром она ему сказала:
– Договорись, пожалуйста, с инструктором вождения. Я начну заниматься.
Глава 18
Масленников вошел в кабинет Земцова, посмотрел на Славу и Сергея, сидевших рядом перед раскрытыми папками с бумагами, поздоровался и сказал:
– Вы какие-то задумчивые сегодня. Не пили ночью? Можете не отчитываться. Это я к слову. Значит, вот акт. Нож, который изъят у Игоря-два – так для удобства я решил его называть, пока фамилию не выясним, – это нож из кухни Демидовых. Резали именно таким ножом – вот расчеты. Повар его узнала, поскольку у него маленький характерный дефект. Вот он, на снимке. Зазубринка. Но отпечатки только Игоря. Он в любом случае был тщательно вымыт, поскольку на нем нет отпечатков самой Веры. Естественно, купить такой – не проблема, да и у повара Демидова есть подобные другие ножи. Она помнит, где они лежат, в каком порядке, но точного их количества не знает.
– Но она же заметила, что одного не хватает, – возразил Слава.
– Да, у нее есть активный, так сказать, ряд, и резервный. Этот нож был в активном. Резервным она ежедневно не пользовалась.
– Такая уйма ножей – обалдеть, – заметил Сергей. – Но с другой стороны, как она готовит! Как вспомню, так… Я, кажется, сейчас сбегаю за колбасой.
– Может, все-таки поработаем, раз ты меня оторвал от моих дел? – гневно спросил Слава.
– Не понял, как колбаса нам помешает работать, – удивился Сергей. – Ладно, раз ты такой нервный… Поеду к Демидовым потом. Голодная смерть – не мой удел. Итак, что нам дает информация по ножу?
– Ты что – не слышал? – возмутился Слава. – Ничего!
– Нет, почему, – возразил Александр Васильевич. – Когда с Игорем-два можно будет побеседовать, мы что-нибудь узнаем. Услышим по крайней мере объяснение: зачем он этот нож взял.
– Кстати, он не Игорь-два, – заявил Сергей. – Он Игорь Игоревич Васильев. Сирота, в смысле мать-алкашка лишена родительских прав, затем куда-то сгинула, он после детдома получил их однокомнатную квартиру во Владимире. Это известно мне, а не Славе, поскольку мы ночью не выпивали, Александр Васильевич. То есть вместе – нет. Я – работал. За других не ручаюсь.
– Молодец, – похвалил Масленников. – Я стеснялся спросить, как долго человек, который находится под следствием, сохранит свое инкогнито.
– То есть это – камень в мой огород, – горько сказал Слава. – Как всегда. У меня же нет других дел, а этот, весь продырявленный, может скрыться из охраняемой клиники… Фамилию я не доложил! Нет слов!
– Не кипятись, – примирительно сказал Александр Васильевич. – Ты знаешь, мы с Сережей здесь для того, чтобы делать общее с тобой дело.
– Да, – с готовностью поддержал его Сергей. – И вот, делая общее с Земцовым дело, я поучаствовал вчера в конкурсе красоты. В качестве ее ценителя. Познакомился, кстати, с Марго, владелицей конкурса, объяснил, что как начинающий олигарх я хотел бы найти себе подругу в приличном месте, там, где есть авторитетное жюри, которое поставит ей «отлично». Марго долго смеялась. Потом доступно объяснила, что если я действительно нормальный олигарх, то могу привести к ней… Ребята, она сказала – «любую курицу», из нее сделают конфетку, а потом поставят ей «отлично». Такая программа, оказывается. Но она была не против того, чтобы я посмотрел выступления. Наша Анна Сергеева очень неплохо выглядит, о чем я и сказал Марго. Она мне показала небольшую армию «быков», которые ее сопровождают. Сильное производят впечатление. Но я таких знаю. Что и подтвердилось после конкурса. Безобидные качки, нанятые нашей Сергеевой в самом дешевом тренажерном зале. Кстати, Слава, следствию известно, где живет сама подозреваемая?
– Ну что ты… Как я мог за ней проследить без тебя?.. Кончай прикалываться. За ней наружка давно установлена.
– Извини. Да, она сняла комнату у врача-нарколога, в данный момент безработного. Вроде по инвалидности, причиной которой, мне кажется, может быть его профессия.
– Думаешь, он наркоман? – спросил Слава.
– Не берусь судить, надо проверить эту инвалидность. Может, у него диабет или что-то с сердцем. Но я стал за него переживать в связи с такой квартиранткой.
– Как она выступила? – спросил Масленников.
– Я был в шоке. Она читала «Мать изменника» Горького. В ее исполнении все выглядело очень натуралистично. Зарезала сына, потом вонзила нож себе в сердце, после вытерла руки от крови черным платком. Там была и Оксана Демидова, ее это потрясло еще сильнее, чем меня. Она поверила в то, что Сергеева – убийца.
– Она была действительно с ножом? – изумился Слава.
– Нет. Но он реально просматривался.
– Интересная история, – протянул Масленников. – И ты узнал, как она попала на этот конкурс?
– Марго кто-то позвонил. Дело в том, что звонок был с такого уровня – у Марго на этом месте случился ступор. Я даже на секунду испугался, что это инсульт. Но она отошла, к счастью.
– То есть – не сказала? – уточнил Слава. – Ты сегодня нашпигован диагнозами. В поликлинику, что ли, ходил?..
– Я никогда не хожу в поликлинику. Жизнь дается один раз и далее по тексту. Марго категорически отказалась это рассказать.
– И что ты по этому поводу думаешь?
– Что это развод Сергеевой. Она – манипулятор, мистификатор и, возможно, организатор. Не хотел бы усугублять ситуацию, но трупы рядом с ней поискать имеет смысл.
– А… задание… – скучно протянул Слава. – Я все думаю, когда его получу, это очередное задание.
– Пока Сергеева занята на конкурсе, надо как минимум пробить ее контакты и переписку в компьютере. Оба Игоря – с одного сайта. Один – инвалид, брошенный в младенчестве отцом, другой – тоже сирота. Как выяснилось из переписки Сергеевой с Игорем Кондрашовым, и она из детдома. Это подтвердилось. Я к тому, что сайт – «отомстим», как ни крути. Кстати, я сегодня был в офисе Никитиной. Я был, а ее там нет! Секретарь не дала никакой информации, мне показалось, что она ее не имеет.
– Что за Никитина? – спросил Масленников.
– Не обращайте внимания, Александр Васильевич, – сказал Слава. – Чиновница то ли пропала, то ли нет, это не официально. Просто у Сережи новый клиент, и он пытается навязать нам свою работу.
– Слава, я свидетель того, что он секундой раньше вызвался делать твою, извини. И вообще: может, нам не стоит делить работу на свою и чужую? Нам, троим?
– Так он вас и собрался в первую очередь подключить! – воскликнул Слава. – И не сомневается, что у него это выйдет! Наглость его – за гранью.
