Наталья Александрова - Волшебный компас Колумба
Антонина и Рик проследовали за ним.
Они оказались в просторном полутемном помещении. Тоня вгляделась в темноту… И вдруг испуганно вскрикнула и попятилась: из дальнего конца комнаты на нее смотрел какой-то ужасный человек. Лицо его было покрыто зловещими узорами, рот угрожающе оскален, в руке он держал огромное копье с широким наконечником, которое, кажется, собирался метнуть в непрошеных гостей.
Рик зарычал и встал впереди Антонины, показывая хозяйке, что не даст ее в обиду, однако, судя по вставшей дыбом шерсти, он тоже испугался ужасного незнакомца, пусть даже самую малость.
Только Платон Николаевич был абсолютно спокоен.
— Ты чего перепугалась, Тоня-Антонина? — спросил он невозмутимым тоном. — Ах, ты Бармалея испугалась? Ты не бойся, он не опасный, это же просто чучело!
— Чучело? — недоверчиво переспросила Антонина. — Так он не живой? А разве бывают чучела из людей?
— Ну, может, я неправильно выразился — не чучело, а скульптура. Изображение воина племени коровай из Новой Гвинеи в полной боевой раскраске и вооружении…
С этими словами Платон Николаевич включил свет.
Люминесцентные лампы осветили комнату, и Антонина разглядела напугавшую ее скульптуру. Вид у этого воина был и правда устрашающий: черно-красные узоры покрывали не только его лицо, но и все тело, оскаленные зубы были зачернены, в курчавые волосы вплетены птичьи перья и какие-то косточки — в общем, перед ней был самый настоящий дикарь во всей красе!
— Страшный, да? — усмехнулся Платон Николаевич. — Дикарь — он и есть дикарь! За то мы его и прозвали Бармалеем. А я привык к нему, поэтому и забыл тебя предупредить! Ну, пошли дальше, покажу тебе твое новое пристанище!
Он прошел мимо Бармалея и скрылся за следующей дверью. Антонина проследовала за ним, опасливо протиснувшись мимо разрисованного дикаря. Рик последовал за ней. Поравнявшись с Бармалеем, он зарычал на него и оскалился.
За следующей дверью оказался длинный коридор, по стенам которого висели старинные географические карты.
— Этот коридор так и называется — «дорога карт»! — пояснил Платон Николаевич, когда Антонина догнала его. — Здесь развешаны старинные венецианские и генуэзские карты. Видишь, на них все выглядит совсем не так, как сейчас!
Антонина взглянула на огромную карту, мимо которой она проходила. Большую ее часть занимало Средиземное море, над ним огромным сапогом нависала Италия. К северу разноцветными лоскутками располагались многочисленные немецкие княжества, на восток от них — две большие надписи «Polonia» и «Litvania», еще восточнее и гораздо мельче — «Moskovia». Дальше все было закрашено белым — там тянулись бескрайние земли, неизвестные итальянским картографам.
— А вот первая карта, на которую нанесены открытые Колумбом новые земли. Тогда европейцы думали, что это — Индия, поэтому открытые Колумбом острова очень долго называли Вест-Индией, а их обитателей — индейцами…
— Знаю, — проворчала Антонина, которой вовсе не хотелось сейчас заниматься самообразованием. — В школе проходила! В пятом классе или в шестом.
— Ну, проходила, и хорошо, — покладисто проговорил Платон Николаевич и прошел в следующую комнату.
Она была гораздо меньше предыдущих, стены ее были обшиты темным деревом, на полу стояли несколько тяжелых сундуков, на стенных панелях висели какие-то сложные приборы, ярко сверкающие начищенной медью.
— Похоже на корабельную каюту, — проговорила Тоня, оглядевшись по сторонам.
— Ага, точно! — Платон Николаевич улыбнулся. — Это у прежнего директора идея такая была — оформить один из залов в виде каюты старинного парусного корабля, одного из тех кораблей, которые совершили все великие географические открытия. Он сам, директор этот, в молодости служил на гидрографических судах и, видно, скучал по морю. Но потом директор сменился, а новому эта идея не понравилась. Он никогда не выходил в море и считал, что важнее сухопутные экспедиции, чем морские. Ну, и вообще, захотел все сделать по-своему. В итоге оформление этого зала осталось незаконченным. Ну, и поселили в нем меня, чтобы помещение не пустовало. А мне тут очень нравится — я ведь в молодости был моряком торгового флота…
— Вы раньше на кораблях плавали? — с интересом переспросила Антонина.
— Во-первых, не плавал, а ходил, — строго поправил ее Платон Николаевич. — Плавают салаги в бассейне и еще тропические рыбки в аквариуме, а моряки ходят. И не на кораблях, а на коробках… А так — да, лет двадцать я в море ходил, где только не побывал — от Кейптауна до Сингапура, от Сиднея до Вальпараисо! А потом ревматизм у меня начался, ну, и сказали доктора, что больше мне в море выходить нельзя, а то инвалидом стану.
Антонина невольно зевнула, постаравшись вежливо скрыть этот зевок — прошедший день был полон всевозможных событий и опасных приключений, и она ужасно устала. Бывший моряк заметил ее состояние и смутился:
— Ты, девонька, еле на ногах стоишь, а я тебя тут своими разговорами мучаю!
— Да нет, что вы, мне интересно… — пролепетала девушка, едва шевеля языком от усталости. — Но вообще-то да, я устала… У меня сегодня день тяжелый выдался…
— Ну, сейчас я тебя пристрою!
Антонина огляделась по сторонам — в «каюте» не было никаких перегородок. Выходит, она будет спать в одной комнате со своим новым знакомым… Впрочем, ей сейчас было на все наплевать, лишь бы прилечь и отдохнуть!
Но у Платона Николаевича была идея получше: он открыл незаметную дверцу в дальней стене и показал Тоне еще одну маленькую комнату. Эта комната была заставлена коробками и ящиками, на некоторых из них тоже стояли старинные медные приборы, на других — искусно сделанные чучела ярких тропических птиц. В углу обнаружилась узкая кушетка, застеленная клетчатым одеялом.
— Ну, вот тут ты можешь спать, — проговорил он, протягивая девушке чистые простыни. — Тут у нас подсобка, здесь оставили всякие ненужные экспонаты, ну, и заодно получилось дополнительное спальное место, на всякий случай. Кушеточка, конечно, узкая и жесткая, но, как говорится, чем богаты!
— Спасибо, это просто здорово! — ответила девушка, чувствуя, как ее глаза слипаются. — Вы меня просто спасли… Просто спасли… Не знаю, что бы я без вас делала…
— Может, чаю хочешь? — предложил Платон Николаевич. — Или перекусить чего-нибудь?
— Может, потом… — отозвалась Антонина, которую, как магнит, притягивала кушетка. — Я немножко посплю, а потом… Потом мы с вами попьем чаю…
— Ну, спи, спи! — Бывший моряк вышел из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.
Антонина едва доплелась до кушетки и заснула, едва ее голова коснулась подушки.
Рик улегся на полу возле ее ног, всем своим видом показывая, что никому не даст в обиду свою новую хозяйку и будет бдительно и неусыпно оберегать ее сон. Платон Николаевич выдал ему из своих запасов два слоеных пирожка с мясом, сказав, что завтра же с утра договорится с директором, чтобы поставить пса на довольствие. Рик вяло махнул пару раз хвостом и уснул.
Адмирал Андреа Дориа, негласный правитель Генуи, слушал молодого картографа с непроницаемым лицом.
— Индия полна несметных сокровищ! — повторял синьор Коломбо. — Тот государь, тот правитель, который владеет Индией — владеет миром! Короткий путь в Индию — это путь к богатству и могуществу! Если вы, ваша милость, дадите мне три… Нет, лучше четыре хорошо оснащенных корабля, я приведу их в Индию коротким путем, и Генуя снова займет достойное место среди городов и государств Европы! Она станет первой среди государств Италии, потеснив надменную Венецию и гордую Флоренцию!
Коломбо замолчал.
Адмирал откашлялся, встал и подошел к камину, в котором пылал огонь, протянул к нему старые морщинистые руки.
— Я выслушал тебя, — проговорил он наконец. — Ты полон энтузиазма. Я верю, что ты можешь найти западный путь в Индию. Но вот нужно ли это нам? Нужно ли это Генуе? Сейчас мы, худо-бедно, контролируем часть средиземноморской торговли. Да, Венеция теснит нас — но великий Константинополь все еще на нашей стороне, наши земляки имеют большое влияние при дворе базилевса, и товары с Востока попадают на наши рынки прежде, чем в другие города Италии. Конечно, это уже не тот мощный поток, как двести лет назад, но это — полноводная река, которая позволит Генуе процветать еще долго, очень долго…
— Константинополь не сегодня завтра падет под ударами турок! — воскликнул Коломбо.
— Не перебивай меня! — поморщился адмирал. — Я же тебя не перебивал! Я слушал тебя достаточно долго!
Адмирал несколько раз глубоко вздохнул, чтобы унять сердцебиение, и продолжил:
— Так вот, на чем я остановился… Если ты откроешь свой короткий путь в Индию — восточные товары пойдут в Европу в обход Константинополя, в обход Средиземного моря, и это значит — в обход Генуи. Твой план, может быть, и хорош, но для нас, для нашего города он губителен. Я не хочу войти в историю как правитель, заживо похоронивший родной город, поэтому я говорю тебе: нет, никаких кораблей, никакой экспедиции!
