Мария Брикер - Остров желтых васильков
– Если это правда, то убийство Котовой заранее спланировано, и спланировано тщательно. И цель его именно Екатерина Долгова, – предположил Трофимов. – Точнее, ее бабки. Что с нее еще взять? Долгов же ей все имущество оставил после развода и долю фирмы у нее выкупил. Значит, бабки у нее есть. Квартира шикарная в спальном районе, дача, машина, счет в банке. Возможно, драгоценности. Если она колечко носит с изумрудом «Тропиче» стоимостью в двести штук, то не исключено – у нее золото имеется. Я же говорил – это Долгов, падаль! От невесты избавился и от жены.
– Да, но почему Долгова созналась в убийстве? Какой смысл ей покрывать бывшего мужа, который ей рога с молодой бабой наставил?
– Не знаю, – пожал плечами Трофимов. – Может, она его до сих пор любит? А любовь, как говорится, зла!
Веня вздохнул, гоняя в голове своих собственных тараканов.
– Любит – не любит, в данном случае неважно. Ты забываешь: с Долговым она в разводе. Значит, в отсутствие Екатерины Витальевны имуществом ее будет управлять ее сын. При условии, что у него будет доверенность на ведение ее дел.
– Да? А вам не приходило в голову, что сыном тоже кто-то захочет управлять в отсутствие матери?
– Сложно как-то… – поморщилась Зотова. – Может, все гораздо проще, Вень? И Яну Котову убил не Евгений Долгов, а их сын – Данила. Его-то и покрывает мать, которая догадалась об убийстве, когда мы рассказали ей про венок из желтых васильков. А девушка, которую он от мамаши скрывал, – это Яна Котова.
Трофимов от неожиданности подавился вишней и уронил ложечку на блюдце. В памяти Вени всплыл разговор с секретарем Долгова: «Данила сюда приезжал и разборки с отцом устраивал у него в кабинете. Кричал, что если Евгений Валерьевич не оставит Яну, то он ему больше не отец», – сказала Марина. «А Долгов – что?» – «Сказал, что не потерпит ультиматумов от собственного сына. Пригрозил, что если Данила хоть на шаг приблизится к Яне, то он не только лишит его наследства, он все кости ему переломает. И выгнал Данилку вон буквально за шкирку».
Трофимов пересказал диалог Елене Петровне.
– Я-то решил: Долгов боялся, что Данила что-то сделает с Яной… В смысле, физически ей чем-то навредит. А он, похоже, имел в виду другое. Отгонял свое чадо от лакомого куска, на который сам позарился. И чадо вовсе не из-за матери отца ненавидел, отец и сын одну девку поделить не могли. Вот сучка – эта Котова, – покачал головой Трофимов. – Крутила и вертела двумя мужиками. Ну и нарвалась в итоге. Пацан не выдержал, когда узнал про свадьбу Яны с отцом, прирезал девку, изобразил свои чувства у нее на груди и сплавил по течению ее тело. Любовь, понимаешь!
– А Долгова, когда мы про цветы сказали, сразу поняла, что убийца ее сын. Поэтому хлопнулась в обморок, а потом, когда убедилась в своей версии на даче, взяла вину на себя и стала его покрывать, поганца, – подвела итог Елена Петровна, сложила в пакетик два оставшихся на тарелке пирожка, допила чай с лимоном и поднялась. Веня тоже поднялся.
– Выходит, это Данила Долгов убил Семеренко?
– Валентину Семеренко убил Долгов-старший. Ведь именно ему она звонила, а не Даниле Долгову. Семеренко знала, куда едет Котова, или видела, что Котова села в машину к Долгову-младшему. А перед тобой и Долговым она разыгрывала спектакль, что не в курсе, куда делась Котова. И матери Котовой звонила при бизнесмене, чтобы продемонстрировать Долгову свою лояльность и незнание. Однако когда Котову убили, Семеренко поняла, кто это сделал, и решила поиграть в свою игру.
– Бабок заработать?
– Конечно, иначе она все следствию выдала бы. Что, собственно, Семеренко и сгубило! Валентина позвонила бизнесмену, выдвинула свою версию смерти его невесты и потребовала у Долгова денег за молчание. Долгов испугался, пообещал танцовщице золотые горы и самосвал кокса, приехал к ней и устранил, чтобы прикрыть сынулю. Любовь любовью, но невесту не вернуть, а дети всегда дороже. Тем более что, возможно, Долгов чувствовал перед сыном свою вину.
– Значит, это он свою бывшую жену подставляет? Или сын?
– А это, надеюсь, мы скоро узнаем.
* * *Теплый вечер сочился в окно машины и убаюкивал – Елену Петровну разморило на переднем сиденье трофимовской «девятки». Веня невежливо пихнул ее в бок. К подъезду дома, где проживали Долгова с сыном, подъехал голубой «БМВ». И припарковался рядом с трофимовской «девяткой». Веня вышел и начал протирать тряпкой стекло своей машины.
– Привет. Я смотрю, ты тачку починил? – спросил Трофимов, когда водитель дорогой иномарки захлопнул дверь и щелкнул пультом сигнализации.
– Привет. Машина у меня не ломалась, – растерянно сказал Данила и добавил самодовольно: – С чего бы ей ломаться? Я ее с нуля взял. – Долгов оглядел Веню с ног до головы; судя по выражению его лица, он отчаянно пытался вспомнить, при каких обстоятельствах они встречались, но так и не вспомнил и насторожился: – А вы, собственно, кто?
– Конь в пальто! – гоготнул Веня, показал служебное удостоверение и сказал: – У тебя проблемы, парень.
– Чего вы от меня хотите? – истерично спросил Данила Долгов. Трофимов отметил, что Долгов испугался именно за себя. Про мать свою, которая, по версии следствия, покрывала его, даже не вспомнил, что лишний раз доказывало его причастность к преступлению.
Из «девятки» вылезла Зотова, потянулась и зевнула. Из другой служебной машины вылез криминалист Рыжов с двумя хихикающими девицами, которых пригласили в качестве понятых. Вова поставил чемоданчик у машины и продолжил очаровывать девушек.
– Нам необходимо осмотреть вашу машину, – сказала Зотова и показала Долгову-младшему необходимые для досмотра документы.
Данила побелел, неожиданно швырнул ключи от машины в лицо Елены Петровны и побежал. Зотова вскрикнула. Ключи попали ей в глаз. Трофимов и Рыжов бросились к ней.
– Дуйте быстро за ним, я в порядке, – сказала Елена Петровна, чувствуя, как кровь сочится в ладонь. Ключ рассек бровь. «Сам глаз, к счастью, не пострадал, но швы, похоже, накладывать придется», – подумала она, залезла к Трофимову в машину и достала аптечку, чтобы обработать рану и остановить кровотечение.
Трофимов с Рыжовым бросились за Долговым-младшим, но время было упущено, парень скрылся где-то в подворотне.
– Черт! Черт! – ругался Трофимов. – Что за блин, твою мать! Куда он делся?
– В подъезд, может, какой забежал? – предположил Володя, оглядываясь по сторонам. Раздался дребезжащий звук металла. Трофимов навострил уши и направился к помойным бакам.
– Удивительно, почему нас называют мусорами? – гоготнул он, заметив парня за мусорным контейнером. – Вылезай, вша, и не зли меня! Побежишь, застрелю, сука! Ты обидел хорошего человека. Я за нее глотку даже вышестоящему начальству перегрызу – не побрезгую. Улавливаешь?
Долгов вылез, отряхнул одежду, взглянул исподлобья на Трофимова, и Веня понял, что за этим взглядом не только ненависть: Долгов-младший – хладнокровный убийца.
– Руки давай, – с тихой угрозой сказал Веня, достал наручники, защелкнул на запястьях беглеца и поморщился. – Фу, от тебя воняет, как от дерьма. Впрочем, ты и есть дерьмо. Зачем девку красивую зарезал?
– Не смейте меня оскорблять, – вяло отбился от обвинения Долгов-младший. Трофимов пихнул парня в сторону его машины. Данила пошлепал впереди, ссутулившись, глядя себе под ноги. Роста он был высокого, как отец, и походил на Евгения внешне, но выглядел отчего-то не презентабельно, а глупо. «Урод», – выругался про себя Трофимов и с трудом сдержался, чтобы не отвесить сутулому дылде пендель.
– Поймали! – радостно завизжали девицы-понятые, глядя на Рыжова с обожанием. Для них в данный момент он был героем. Володя приосанился. Данила посмотрел на девиц уничтожающе. Девки смолкли и притихли, как недельные щенки. Трофимов подумал, что недооценил парня. В нем определенно была харизма, иначе Яна Котова не слиняла бы накануне свадьбы к сыну своего жениха.
Рыжов тоже засек интерес девиц к Долгову-младшему и осмотр его машины проводил с большим рвением.
– Есть! – сказал он, поманив к себе Зотову. Елена Петровна заглянула в багажник. – Следы крови остались, хотя машину тщательно помыли.
– Образец бери, – дала указания Зотова, занося в протокол результаты осмотра.
– Данила Евгеньевич, как вы можете объяснить следы крови в багажнике вашей машины? – спросила Елена Петровна. Бровь ее была заклеена пластырем и горела огнем. – В ваших интересах нам все рассказать. Возможно, это смягчит вашу вину.
– Я не знаю, может, это ваша кровь, – буркнул Данила, а потом выдал такое, от чего оторопели и Трофимов, и Рыжов, и Зотова одновременно. – У меня мать машину брала. Она на ней на дачу ездила, вот у нее и спрашивайте, что она в багажнике перевозила. Может, это окорочка кровь.
– Кого? – ошарашенно спросил Трофимов.
– Куры! – рявкнул Долгов-младший. – Куриного окорочка. Вывалился из сумки с продуктами, и все дела.