Дарья Калинина - Держи хвост пистолетом
Мариша нехорошо улыбнулась и с невинным видом ответила:
– В шестидесяти километрах к юго-востоку от столицы, на дороге, которая ведет от поселка М. к заброшенному старому селению. Его местные жители оставили много лет назад, но тем не менее его кто-то посещает и делает это не пешком, а на таких же бронетранспортерах.
Зам премьера немного побледнел, но все же поинтересовался, откуда нам известно, что в том селении нет жителей.
– Да потому что дорога совсем запущенная и на ней отчетливо видны только совсем свежие следы боевой техники.
Холеный побледнел еще больше, а генерал, напротив, заинтересовался и вытащил откуда-то карту, попросив показать на ней то место, где мы якобы нашли машину. Мы жадно уставились на нее, но на ней не было ни одной цветной стрелки, зато все населенные пункты были указаны и надписаны. Этим она существенно отличалась от той карты, которая имелась у нас.
– Где-то здесь, – небрежно шлепнула по карте Мариша.
– А поточней? – вежливо попросил генерал, обозрев обширную территорию, которую покрыли Маришины пальцы.
– Поточней мы можем показать на месте, – сказала она. – Только у меня есть два условия: первое – вы нас сейчас сытно кормите завтраком.
– А второе? – торопливо спросил генерал.
– Отдадите нам эту вашу карту, – ответила Мариша. – У вас же наверняка есть еще десяток таких.
– Сотни, есть и лучше, – махнул рукой он. – Берите, конечно. Она ваша.
После этого нам моментально сервировали завтрак, который отличался от того, что мы ели в последнее время, как день от ночи. Нам подали воздушный омлет с зеленью, свежие булочки с натуральным сливочным маслом и копченой осетриной, а на десерт клубнику с йогуртом и фруктовый сок пополам с минеральной водой.
– Та дыня, которую мы ели в гостях у Гули, была значительно вкусней, – критически заметила Мариша, облизав ложку. – Каждой ягоде свое время.
Пока мы ели, наши хозяева успели уладить все свои дела и в полном боевом облачении дожидались окончания нашей трапезы, заглядывая по очереди к нам и недвусмысленно посматривая при этом на часы. От еды я, должно быть, чуточку двинулась умом, потому что в здравом рассудке бы ни за что не стала привлекать Маришино внимание, поглощенное завтраком, к этому явлению. Но тут я опростоволосилась.
– Странно это, – задумчиво заметила я, когда очередной военный чин зашел к нам, чтобы узнать, не желаем ли мы еще чего-нибудь, и предупредить, что все уже готовы.
– Что странно?
– Ну то, что такие важные лица заинтересовались каким-то бронетранспортером. Подумаешь, велика ценность! У них таких на вооружении тысячи. Было бы из-за чего огород городить, – пояснила я.
– А ведь ты права! – воскликнула Мариша. – Здесь какая-то тайна! Чего это они так суетятся? А что, если какая-нибудь важная шишка отправилась куда-нибудь прогуляться именно на этом бронетранспортере? Охрану с собой не взяла и за это поплатилась. Его схватили боевики, которых мы видели в горах, а транспортер поставили к себе в стойло.
– А помнишь, что говорил зам премьера, когда торговался с боевиками? Он говорил, что ему предстоит занять освободившееся кресло. Значит, этой похищенной важной персоной вполне может оказаться их премьер. Кстати, ты его хоть раз видела?
– Может быть, и видела, но точно не помню, – как и следовало ожидать, ответила Мариша. – Но на кого тогда планировали засаду боевики? Про кого говорил зам, что он поедет по дороге, отмеченной красной стрелкой? Если премьера к тому времени уже похитили, то кого они имели в виду?
– Мало ли важных персон могло приехать на эти переговоры, – заявила я. – Бери любого и требуй выкуп. Выгодный бизнес. Как ты думаешь, сколько они могли потребовать?
Но обсудить это в подробностях у нас не хватило времени, так как в дверь ворвался совершенно красный генерал и, еле сдерживаясь от праведного негодования, попытался узнать, долго ли мы еще намерены завтракать. Мы быстренько вскочили и протрусили за ним к машинам. Эскорт нам выделили мощный, по правде сказать, он больше напоминал боевую колонну. Мы с Маришей уселись в головную машину и приготовились показывать дорогу. Зам уселся рядом с нами.
– А где же ваш босс? – делано невинным тоном поинтересовалась у него Мариша.
– Он отправился отдохнуть, – брякнул зам.
Мариша многозначительно посмотрела на меня, а вслух произнесла:
– Прямо посреди переговоров? Что это на него нашло?
– Не знаю, – буркнул зам и отвернулся к окну. – Я за ним не слежу.
Чем ближе мы подъезжали к тому месту, где выехали на шоссе, тем беспокойней становился зам. Когда же мы свернули с шоссе, он не выдержал и, повернувшись к нам, спросил:
– Вы точно уверены, что это было здесь?
– Точно, – с плохо скрытым злорадством ответила Мариша.
Он заерзал на сиденье и потребовал остановить машину. После этого он скрылся за скалой, якобы по зову природы.
– Никого мы в том местечке уже не обнаружим, – грустно проследив за исчезающей задницей зама, сказала Мариша.
– Почему? – удивилась я.
– Ты когда-нибудь видела, чтобы, отправляясь пописать, люди прихватывали с собой мобильник? – спросила у меня она. – То есть, конечно, если он у него в кармане, а в машине сидят не внушающие доверия люди, тогда понятно. Но специально доставать мобильник из стенки сиденья только для того, чтобы сходить с ним по нужде, – это выглядит по меньшей мере странно.
Не знаю, виноват в том звонок зама или дело было в чем-то другом, но, когда мы якобы по следам бронетранспортера добрались до знакомого нам селеньица, там уже никого не было. Верней, не совсем так. Там был Илья. Он был связан по рукам и ногам, но оказался жив и почти совсем здоров. Правда, он не мог разговаривать, но это было не от садистских мучений, которые учинили над ним его пленители, а от собственной глупости. Он сорвал голос, когда пытался привлечь к себе внимание, вопя в пустоту. Бывают же такие придурки! Вместо того чтобы подождать, пока мы за ним приедем, и тогда подать голос, он рисковал тем, что его вообще не найдут в ближайшие дни. Вряд ли это местечко пользуется большой популярностью, а мы могли Илью и не заметить, так как его оставили в маленькой комнатушке самого развалившегося домика, где он лежал и уже молчал.
Когда Илья увидел, кто за ним приехал, глаза у него стали огромные, словно две тарелки. И к нему даже на время вернулся голос, чтобы прохрипеть благодарственные слова. Только не подумайте, что нам. Ничего подобного, он благодарил генерала, который о существовании Ильи вообще не имел ни малейшего представления до сего дня. Этот придурок и скользкого зама пытался поблагодарить, но тут уж голос окончательно ему отказал, и вместо слов благодарности из его глотки вырвалось такое жуткое сипение, что зам в испуге отпрянул в сторону.
– От него могут быть сплошные неприятности, – озабоченно поделилась со мной Мариша. – Он знает, что мы были в эту ночь в домике, где проходило совещание, и может разболтать об этом всем этим генералам.
– А что здесь такого? – удивилась я. – И вообще, я не понимаю, чего ради мы им наврали про то, каким образом к нам попал бронетранспортер.
– Ты что-то совсем перестала соображать! – рассердилась Мариша. – Если зам оказался предателем, то еще неизвестно, сколько сторонников у него имеется. Может быть, генерал тоже предатель, а мы ему возьмем и расскажем, как было дело. Как думаешь, долго мы после этого протянем?
– Не знаю, – честно призналась я и призадумалась. – Да ведь зам нас и без слов Ильи подозревает, – сообразила я. – Если он разговаривал с тем бородатым командиром боевиков, то тот рассказал ему, что ночью тут крутились две девчонки, которые угнали машину прямо у него из-под носа, а вовсе не нашли ее брошенной посреди дороги. А зам, может, и подлец, но не дурак. И быстренько поймет, что это мы и были.
– Одно дело подозревать, что мы могли подслушать разговор, а другое – твердо знать, что в это время мы были внутри домика и точно все слышали, – отрезала Мариша. – Поэтому думай, как нам заставить Илью не трепать языком.
– Можно попытаться сбросить его в пропасть по соседству, – в шутку предложила я.
– Это идея! – неожиданно воодушевилась Мариша. – Только, боюсь, нам не удастся сделать это незаметно, слишком много народа вокруг крутится. Придется просто потолковать с ним…
… – Илья, нам надо сказать тебе одну важную вещь, – приступила она к разговору с пострадавшим, которого положили в тень от автомобиля и предоставили природе делать свое дело. – Прошлой ночью в доме, куда, как ты знаешь, мы проникли, мы слышали, как несколько человек договаривались о том, чтобы убить премьера. И самое ужасное, что несколько человек были явно из ближайшего окружения премьера. То есть некоторые из тех, кто сегодня приехал с нами. Но самое неприятное, что мы не знаем, кто именно из них. Пока они не догадываются, что их план был подслушан, но если ты ляпнешь, что мы с Дашей были в эту ночь в домике, то нам крышка и тебе тоже. Так как ты знаешь, что люди, которые много знают, редко доживают до старости. А пока, раз ты жив, значит, бородатый командир поверил в то, что ты ничего не слышал и попал к ним случайно, а стало быть, и предатели будут считать так же. Помочь премьеру мы ничем не можем, так как имен предателей и их лиц не видели, но они могут в это не поверить и прикончить нас всех просто для страховки. Поэтому, сделай милость, ничего никому не говори про нас. Дескать, исчезли в ночи, оставив меня одного под проливным дождем.
