Наталья Александрова - Отдых не для слабонервных
Итак, что он тогда сказал? Выслушал собеседника, тот, видимо, торопился и сразу же вывалил важное. А Шубин так удивился неприятно: «Что, – закричал, – вы уверены?!» То есть обычная, вполне естественная человеческая реакция. А там ему, верно, сказали, что уверены, и в доказательство привели некоторые подробности. Услышав такое, Шубин прямо в лице переменился и закричал, что это не может быть простым совпадением. После чего вышел из бара, чтобы без помех выслушать неприятные вести.
Надежда подумала немного и нажала кнопку вызова. Пока она ждала соединения, засомневалась – правильно ли делает. Что скажет тому человеку, который звонил Шубину?
Ответили быстро.
– Слушаю! – крикнул запыхавшийся женский голос.
И пока Надежда откашливалась, мобильник, надо думать, бросили на стол. Слышны были женские голоса: один – глубокое контральто – обиженно выговаривал что-то, другой – с легким надрывом – ему отвечал.
– Да я же вам объясняю… – надрывалась женщина. – Доктор никак не может вас принять немедленно, у него операция. Он никак не может прерваться.
– Он мне назначил! – гремело контральто. – Он сам, лично назначил мне на сегодня!
– Да, но он назначил вам на одиннадцать, а сейчас уже половина первого! Вы опоздали!
– Не смейте мне возражать! – гаркнуло контральто. – У меня из-за вас швы разойдутся! Не клиника, а какой-то восточный базар! Все орут ишаками! Немедленно вызывайте моего врача! Такие деньги берут, и такое хамство!
– Но я же объясняю, что он сейчас занят…
Тут раздался такой грохот, как будто изо всех сил жахнули кулаком по столу.
– Что б у тебя все швы немедленно разошлись… – пробормотала первая женщина.
Она сказала это очень тихо, про себя, так что расслышала только Надежда. Потом раздался звонок стационарного телефона, и женщина сняла трубку.
– Клиника «Филомена»! – сказала она профессионально вежливым тоном. – Да, могу записать вас на консультацию! На следующей неделе вас устроит? – И тут же проговорила в телефон Надежде: – Владимир Петрович, я не могу сейчас разговаривать, перезвоню позже.
«Так-так, – сказала про себя Надежда, – кажется, кое-что начинает вырисовываться».
Ответившая на ее звонок женщина явно работает в регистратуре клиники. Можно предположить, что клиника эта пластической хирургии, поскольку женщина жаловалась на швы и требовала доктора. И называется клиника «Филомена». Есть в названии буква «Ф», как и утверждала Анна Творогова. Следовательно, это та самая клиника, с которой неким образом связана та самая шикарная девица, которая приезжала к Шубину в пансионат.
Вот интересно: все вертится вокруг клиники пластической хирургии. Девица – Маша или Даша – связана с клиникой, и эта женщина, что звонила Шубину перед смертью, работает в клинике. И с чего это вдруг у Шубина возник такой интерес к пластической хирургии? Непонятно. Мужчины такими делами редко интересуются.
Надежда походила по квартире, затем решила выпить кофе, чтобы стимулировать умственную деятельность. Обычно в такие минуты очень помогал кот. Надежда разговаривала с ним, и он не то чтобы давал умные советы, но все же его присутствие действовало на Надежду очень благотворно.
Сан Саныч утверждал, что его обожаемый кот понимает человеческую речь, и Надежда склонна была с ним согласиться. Но вот разговаривать кот не умел, так что она могла не волноваться, что тот расскажет про ее изыскания мужу. Хотя наглый котище пытался Надежду шантажировать. Но не получилось.
Так или иначе, но Бейсик жил в данный момент на даче у бабушки, и Надежда поняла, что соскучилась. Бросить бы все это, да поехать их навестить…
Между делом, она заварила кофе и сделала себе горячий бутерброд с ветчиной и сыром.
Бутерброд уже подходил к концу, а умных мыслей в голове не прибавилось. В пустой квартире было скучно и неуютно, к тому же на улице пошел дождь. Тишина начала на нее давить, и Надежда включила маленький телевизор.
С утра шла всякая ерунда – кулинарные передачи, старые фильмы, сериал, который даже Надежда видела уже раза три. Но на документальном канале она наткнулась на передачу о популярном некогда автомобильном гонщике.
Оказалось, что он умер только недавно, а Надежда думала, что уже давно, потому что о нем ничего не было слышно. Будучи в зените славы, гонщик сильно разбился на машине, говорили, что останется инвалидом, но он все преодолел. Надежда вспомнила, что одно время о нем мелькали какие-то сведения, а потом все стихло.
И вот сейчас перед ней проходили старые кадры, где гонщик – молодой и очень симпатичный – стоял, улыбаясь, с кубком в руках.
Потом пошел обстоятельный рассказ об аварии, как лежал человек весь в растяжках, и доктора долго не давали положительного прогноза. Еще у него была травма черепа и изуродовано лицо, так что хирурги клиники челюстно-лицевой хирургии собрали лицо буквально по кусочкам. Гонщик долго привыкал к своей новой внешности, а родные вообще в первый момент его не узнали…
Стоп! Надежда выключила телевизор, чтобы не отвлекаться, передача и так уже ей помогла. Можно только удивляться собственной тупости. И как она сразу не догадалась?
Руки сами уже набирали номер телефона Люси Симаковой.
– Надя, я… – ответил тихий Люськин голос, – сейчас не время…
– У тебя всегда не время! – рявкнула Надежда. – Так и вся жизнь пройдет!
– Ну хорошо… – В трубке послышался стук захлопнувшейся двери, и Люська заговорила нормально: – У нас здесь совещание, я не могу долго говорить.
– А долго и не надо, – спокойно заметила Надежда. – Отвечай на вопросы быстро, и я отстану. Значит, Володя Шубин мало того что в серьезную аварию попал и память потерял, у него еще и лицо было сильно повреждено, так?
– Так… Он говорил, что к зеркалу долго подойти не мог. Оттого, говорил, и с женой они расстались, не мог он отвращения в ее глазах перенести… Только я думаю, что она нарочно повод такой придумала, у них и так отношения были плохие… Но Володя лечился долго. Сначала голову поправил, а потом уж и до лица дело дошло. Они квартиру при разводе продали, так он все деньги на это и потратил. А жил с матерью, она незадолго до нашей с ним встречи умерла… Жалко так его мне тогда было… – Люська всхлипнула.
– Не отвлекайся, – посоветовала Надежда, – говори по делу, ты же на работе.
– Надя, ты хочешь сказать, что с его смертью что-то нечисто?
Люська была болтлива и суетна, но соображала всегда неплохо. И отлично знала Надежду.
– Есть сомнения, – неохотно ответила Надежда. – Вот ты скажи: в какой клинике он лечился? Или не знаешь?
– Знаю, – твердо ответила Люся. – Доктор у него был Каминский Сергей Леонидович, а клиника называется «Филомена». Володька говорил, что этого человека всю жизнь благодарить будет. Был, говорит, я полный Квазимодо, люди на улице шарахались, а стал нормальным человеком. Это не хирург, а волшебник. И он не только на трудных случаях специализируется, а женщинам тоже пластику делает. Так что если нужно, то он, Володя, мне протекцию сделает. Я тогда отмахнулась, но фамилию доктора на всякий случай запомнила.
– Да, с памятью у тебя порядок, – вздохнула Надежда. – Ладно, иди работать.
– Надя, если что выяснишь…
– Ясно, тебе первой позвоню!
Надежда откашлялась и порепетировала голоса. Можно говорить солидным голосом, с уверенными басовитыми нотками, а можно – высоким, срывающимся. Главное – не своим, чтобы потом ее не узнали.
Итак, она набрала номер клиники «Филомена». Когда ей ответила все та же женщина из регистратуры, Надежда помялась немножко для вида и заговорила:
– Хм… милая, мне бы доктора…
– К какому доктору вы хотите записаться на консультацию? – заученно заговорила женщина. – В нашей клинике все специалисты высокой квалификации…
– Мне рекомендовали доктора Каминского…
– Есть хирурги-косметологи, есть…
– Слушайте, не тратьте время! – перебила Надежда. – Я же сказала, что хочу записаться на прием к хирургу Каминскому, Сергею Леонидовичу, понятно?
– Понятно, – ответили ей, – но дело в том, что он не может вас принять…
– Это еще почему? – напирала Надежда. – Если у него очередь, то я могу подождать, и так долго ждала.
– А вы… вы от кого узнали про Каминского?
– Да какая разница? – возмутилась Надежда. – Ну узнала от одной хорошей знакомой, она делала у него пластику! А я приехала из Магадана, теперь здесь буду жить, вот, хотела лицом заняться. Но пойду только к Каминскому!
– Не пойдете… – сказала женщина с тяжелым вздохом.
– Что значит – не пойду? – возмутилась Надежда. – Если это вопрос денег, то я могу себе позволить…
– Деньги не все решают!
– Это еще почему?
– Потому что он умер.
– Как? – абсолютно искренне ахнула Надежда, забыв про голос и пустив петуха.
– Это очень трагическая история… – Женщина понизила голос. – Не знаю, имею ли я право… Ехал в машине, обширный инфаркт, едва успел на перекрестке затормозить…
