Ирина Лобусова - Рагу из лосося

— Почему Алла, а не соседи?

— Соседи всю ночь дрыхли, как убитые. Все они ложатся спать рано, в 9 — 10 часов, и после пяти вечера на улицу не выходили. Кроме того, обе женщины совсем не общались с соседями (те показали, что не знали даже их имен, не говоря уже о местах работы).

— Итак, первое, что нам следует сделать, это уничтожить рубашку! — я резко поднялась на ноги, — ты хоть понимаешь, что будет, если ее найдут или кто-то узнает о ее существовании? Предлагаю сжечь, а пепел спустить в унитаз. Куда ты ее засунул?

— В ящик шкафа, в спальне.

Мы пошли в спальню. Умный Димочка… Я содрогнулась, представив, что было бы, если б Киреев передумал договариваться со мной, а решил провести в нашей квартире обыск…

— Показывай!

Димка открыл нижний ящик и застыл:

— Рубашки нет…

LIVEJOURNAL,

ДНЕВНИК РИ.

ЗАПИСЬ ДОБАВЛЕНА: 2 октября 2010.

Мы перерыли все. Мы лазили по шкафам — в спальне, в гостиной, в прихожей, на кухне… Мы выгребали все содержимое, бросали прямо на пол, предварительно прощупывая каждую вещь… Мы вынули все ящики в спальне, просмотрели дно и почти разобрали до гвоздей… Никакого толку. Рубашки не было. Не поверив Димке (он вполне мог перепутать место, куда сунул рубашку, особенно, если он нервничал), мы обыскали всю квартиру, даже кухню, ванную и мусорное ведро. И ничего не нашли. В жутком состоянии, мы уселись на полу в спальне, среди разбросанных вещей (у нас не осталось сил складывать их обратно), глядя друг на друга…

— Я не понимаю… не понимаю… — почти плакал Димка.

— Рубашку украли. Это факт. И этому факту следует смотреть в лицо. Кто и как мог это сделать?

Мы оба задумались, вспоминая вчерашний день. Утром я встала раньше, чем Димка, и, соответственно, вышла раньше. Он был в квартире, когда я ушла. Потом у меня состоялся разговор с Киреевым и я вернулась раньше, чем предполагала. Кто мог проникнуть в квартиру за это время? И (главный вопрос) когда?!

— Ты выходил из квартиры утром?

— Нет, но… Вообще-то я вышел из квартиры минут на 10. У меня закончились сигареты и я побежал в супермаркет напротив, купить сигареты… Но это было очень быстро.

— Все-таки 10 минут. Именно в это время кто-то проник в нашу квартиру. Если кто-то сумел выйти из кабинета, запертого на замок изнутри, не оставив никаких следов, что ему открыть стандартную бронированную дверь!

— Ты предполагаешь, что это убийца Сваранжи?

— Или его человек.

— Но зачем? Для чего? Для какой цели?

— Ответа два. Для того, чтобы ты сел в тюрьму (это вероятнее всего). Или для того (что уже совсем маловероятно), чтобы ты не сел в тюрьму. Третьего я пока не вижу. Давай посчитаем. Звонок — раз. Анонимка Кирееву — два. Кража рубашки с кровью убитой женщины — три. Кто-то очень сильно «любит» тебя, Дима. Кто-то так сильно тебя «любит», что готов на все, что угодно, лишь бы приписать убийства тебе. Киреев все-таки умный мужик. Если б на его месте был кто-то другой — сидел бы ты, Димочка, в тюрьме! И никто бы тебя не вытащил.

— Вал. Евг. Бы вытащил.

— А при чем тут Вал. Евг?

— Ты что, не знаешь? Вал. Евг. теперь возглавляет фирму Сваранжи. Он выкупил фирму у Розалии, которой отец оставил все в наследство, написав завещание. Розалии фирма ни к чему, поэтому она продала ее Вал. Евгу, все-таки он опытный человек. Так что теперь у меня контракт с Вал. Евгом. И я надеюсь, что теперь мои дела будут в порядке. Викторов уже ни к чему.

— Ты мне ничего не рассказывал.

— А я сам узнал только сегодня утром. Мне позвонил Вал. Евг. на мобильник. И все рассказал. Сказал, что они с Розалией уже оформили все документы. Кстати, Вал. Евг. Будет ее продюсировать. И, по слухам, более успешно, чем это делал Сваранжи. У Вал. Евга больше опыта.

— Кто же будет теперь твоим концертным директором?

— Вал. Евг. подыскивает человека.

— Откуда у Вал. Евга столько денег?

— Проворачивал какие-то делишки с Сергеем. А может, Розалия продала по дешевке. Но вообще он человек состоятельный. Это сразу видно. Ладно, давай отвлечемся от Вал. Евга. Ты его не любишь, а зря. Он-то собирается снимать мой клип. И сайт превратил просто в конфетку! Только… Что же нам теперь делать?

— Ждать. Это самое разумное решение. И это единственное, что нам остается делать. Ждать. Тот, кто украл рубашку, проявит себя рано или поздно. Может, попросит денег, если это шантажист.

— Откуда он узнал про рубашку?

— Вывод один: он тебя видел.

— В темноте? Когда я уезжал из того дома? Сомневаюсь!

— Значит, здесь, в квартире.

— Но меня видели всего двое. Ты и… Вал. Евг.

— Я не знаю, кто и когда, но тебя видели в окровавленной рубашке. Поэтому нам остается смириться и ждать.

Цирк был полон счастливых малышей. Они были счастливы потому, что пришли в сказку. Эта сказка сверкала на сцене — ослепительная, красивая, немного волшебная. Свет погас, и открылся совсем другой мир. Мир, в котором не было места печальному и плохому.

Я сидела одна, в третьем ряду, с тихой затаенной печалью глядя на детские лица. Как они были счастливы, эти малыши, попавшие в долгожданный волшебный мир! И как, наверное, несчастна я — я, для которой не существует волшебных сказок. Дети были чистые и светлые. Я очищалась, соприкасаясь с этой удивительной чистотой. И немного печально смотрела на арену. Цирковое представление было в разгаре. Кувыркались акробаты, собаки катались в повозке, ярко украшенной бумажными цветами, какие-то козы гонялись за обезьяной (или наоборот), две женщины летали под куполом цирка, между номерами выскакивали разноцветные клоуны со старыми, знакомыми еще с детства номерами (я всегда очень любила цирк). На какое-то мгновение я вдруг тоже почувствовала себя счастливой. Но это оборвалось слишком резко — когда вспыхнул свет, освещая зал, в который я пришла не для того, чтобы смотреть представление. В конце четвертого номера (решив, что уже подходящее время) я тихонько вышла из зала. Разумеется, в коридорах и фойе не было никого. Я быстро пошла к буфету.

В буфете не было посетителей. Две женщины в углу стойки громко разговаривали о каком-то Коле, который кому-то не позвонил. Третья женщина вытирала полотенцем стаканы и аккуратно расставляла их на большом подносе. Это была очень полная женщина с ярко — рыжими крашенными волосами и грубым, обрюзгшим лицом. Ее бесформенная расплывшаяся фигура была затянута в аккуратное черное платье с белым воротничком, которое ей очень не шло. На грубом красноватом лице не было ни грамма косметики. Выражение лица было отрешенно — пустым. Женщина двигалась как автомат, совершенно не обращая внимание на то, что она делает. Она выглядела старой, уставшей и какой-то потухшей. Я не сомневалась, что передо мной Алла. Я подошла к стойке, но женщина не обратила на меня ни малейшего внимания. Тогда я решилась.

— Мне нужно с вами поговорить. Вы Алла?

— Ну Алла. И что?

— Мне нужно с вами поговорить!

— Шла бы ты отсюда, а? — стакан упал на поднос с легким звоном, — пошла отсюда, пока я тебе морду не разбила!

Голос у нее был сочный, вульгарный, а потухшие глаза вдруг вспыхнули каким-то нехорошим огнем. Я опешила.

— Зачем вы так?

— Что сюда пришла? Думаешь, не понимаю, чего ты явилась сюда, еще одна сука? Я больше не буду разговаривать с такими, как ты, а буду прямо по морде бить, суки! Вонючие шакалы, слетаетесь, как стервятники на падаль! Для вас не существует ничего святого! У человека горе, а вы, поддонки, даже не понимаете, что такое горе! А ну пошла отсюда, а то так сейчас твою смазливую морду расквашу, что никто не узнает!

— Что я вам сделала?

— Что ты мне сделала, сука? Ты еще спрашиваешь? Я больше такой дурой не буду! Чтобы ты чиркнула грязную писульку в своей газетенке, я не дам тебе лезть в мою душу! Даже у такой, как я, есть душа! Я просто набью тебе рожу, и всего делов!

Я стала кое-что понимать.

— Алла, успокойтесь, я не журналистка.

— Все вы так говорите вначале!

— Я действительно не журналистка! Серьезно! Я была другом Маши.

— У Маши не было никаких друзей.

— Не правда. Я очень хорошо к ней относилась. И она сказала мне, что если с ней что-то случится, чтобы я пришла к вам. Мы говорили за несколько дней до ее смерти. Она очень тяжело переживала смерть Сергея, мы говорили об этом и…

— Как твое имя? — лицо женщины оттаяло.

— Ри.

— Я слышала это имя, — теперь она смотрела на меня совсем по — другому, — Маша упоминала это имя. Она говорила, что ты живешь с кем-то из артистов Сваранжи…

— Правильно, с Дмитрием Фалеевым. Мистер Дима. Слышали?

— Конечно, слышала. Да, тогда все в порядке, — Алла полностью расслабилась, — а я вас совсем не за ту приняла… Ходила тут ко мне девчонка сопливая, из газеты «Мегаполис — экспресс»… Сказала, что статью о Маше будет писать, какая она была талантливая… Ну, а я расчувствовалась. Стала с ней говорить. А потом девочки с работы рассказали, что она такое написала в своей газете! Написала, будто мы с Машей были любовниками, что Маша известная лесбиянка, а я всегда ревновала ее к мужикам. Я после этого два дня ревела, как сумасшедшая. Как же можно писать такое… Хотела эту соплю убить. И решила, если кто еще из газетенок ко мне подлезет, буду сразу бить в морду!

Похожие книги на "Рагу из лосося", Ирина Лобусова читать полностью, без сокращений.

Карочка -

Карочка —

[email protected] -

Галина -

Игорь Афанасьев -