Валентина Демьянова - Копайте глубже
"Кого там ещё несет?".
"Тетя Поля, это я, Ира", подпустив в голос наивности, пропела я. Звякнула цепочка, дверь приоткрылась и в образовавшуюся щель подозрительно уставился припухший глаз. Бывшая соседка разглядывала мою внешность так долго, что я засомневалась, узнала ли она меня. Но дверь все-таки распахнулась и я вдруг с удивлением вспомнила, какого маленького роста всегда была Светкина мать. Если не глядеть в лицо, то могло показаться, что в коридоре стоит худенький подросток.
"Чего надо?" - неприветливо поинтересовалась, не собираясь отступать с дороги.
Я постаралась улыбнуться и с налетом грусти в голосе произнесла:
"Здравствуйте, тетя Поля. Я недавно вернулась в город и узнала, какая трагедия случилась со Светой. А сегодня с утра-сразу к Вам. Подумала, Вы часто болеете, вдруг помощь какая нужна."
Она с минуту внимательно разглядывала меня, потом посторонилась и просипела:
"Заходи".
Пробираясь вслед за ней по захламленному коридору, я дивилась степени её падения.
Я росла на глазах Светкиной матери, хорошо её знала, но идущая впереди женщина ничем не напоминала былую тетю Полю. Из в общем-то не очень старой женщины она за несколько последних лет превратилась в неопрятную старуху. Такое же тягостное впечатление впечатление производила и квартира: засаленная обивка мебели, обрывки старых газет и какая-то одежда на давно немытом полу, закопченная кастрюля и грязные тарелки на столе. "Садись" кивнула она на кресло, заваленное тряпьем. Видя мою нерешительность, сгребла все на пол и пояснила:
"Не убиралась ещё сегодня, с утра плохо себя чувствую. У меня ж и щитовидка шалит, и давление скачет"
"А Вы обращались к врачам? Они что говорят?" - участливо спросила я.
"Врачи говорят, операцию надо делать, а я боюсь, вдруг умру прямо на столе." - из глаз полились похмельные слезы. Тетя Поля утерла их грязным рукавом и продолжала:
"Да теперь уж все равно, не для кого мне жить, нету больше моей доченьки, умерла. Чего мне теперь на этом свете одной делать?".
"Не говорите так! Вы ещё не старая женщина и о смерти Вам думать рано. Конечно, Светы не стало и это большое горе, но Вы должны крепиться, взять себя в руки. Тем более, так много нужно сделать: и памятник на могиле поставить, и с вещами разобраться. Кто, кроме Вас, будет этим заниматься?. Кстати, на каком кладбище Вы её похоронили.?"
Она отсутствующим взглядом посмотрела на меня и видно было, что её мысли витают где-то очень далеко:
"Не знаю, не была ещё там. Болела я, похоронами заниматься сил не было, все делали её подружки. Да у меня и денег таких нет, что бы похороны устраивать, живу на пенсию да на те крохи, что дочка из милости подбрасывала. А они все люди не бедные, заплатили и не заметили. А у меня откуда деньги? Я вот давеча пошла на старую квартиру, хотела кой - чего из вещей взять, а квартира-то опечатана, я - к участковому: открой, моя теперь квартира, я единственная наследница, могу всем распоряжаться, а он ни в какую."
"Почему?"
"Про закон какой-то говорил. Шесть месяцев должно пройти, тогда только стану хозяйкой. И что это за закон такой, что не разрешает человеку своим имуществом пользоваться?"
В голосе появились скандальные нотки и я испугалась, что она разозлится и выставит меня вон. Стараясь изменить ход её мыслей, я посоветовала:
"А вы обратились бы за помощью к друзьям Светланы. Они люди со связями, могли бы помочь."
"Да где их искать, этих друзей? Это, когда Светка жива была, шастали и днем и ночью, а теперь никто глаз не кажет, зачем им я, старуха".
"А Михаил Петрович? Света говорила, он очень хороший человек. Неужели не поможет?"
Да, последнюю фразу я сказала зря, только подлила маслица в огонь. Тетя Поля так и запылала праведным гневом:
"Любил, как же! Где он? Как и остальные, носа не кажет".
Мне обязательно нужно было узнать хоть какие-то координаты Светкиного ухажера и я предприняла ещё одну попытку:
"А Вы знаете его телефон? Можно было бы позвонить ему и спросить совета, а что не приходит, так всякое может быть: болеет, уехал куда." Видимо, тете Поле мое предложение пришлось по душе, потому, что она встала и покачиваясь направилась к комоду:
"Где-то тут бумажка с его телефоном валялась. Светка оставляла на всякий случай, ведь она последнее время у него жила."
Покопавшись в ящике, она вытащила из груды хлама клок бумаги: "Вот она, я же помню, что была где-то".
Боясь, что она передумает, я подхалимски предложила:
"Давайте сейчас и позвоним, чего тянуть? Может он сразу Вашу проблему и реши. У Светы всегда были влиятельные друзья."
Но поговорить с Михаилом Петровичем нам не удалось, телефон отвечал длинными гудками.
"Наверное на работе. Нужно вечером позвонить ещё раз." - предложила я, но неудача со звонком вызвала новую смену в настроении тети Поли.
"Не буду я никуда звонить! Недосуг мне на телефоне весь день висеть! Дел полно! Вон убраться надо, в магазин за продуктами сбегать." - сварливо заявила она, а мне вдруг стало её жалко. Вместо испитой женщины я увидела тетю Полю тех дней, когда мы со Светкой прибегали из школы прямо к ним домой, а она, молодая и веселая, сновала по кухне, покрикивая:
"Девочки, быстро мыть руки, сейчас будем обедать."
"Давайте, я в магазин за продуктами схожу. Что нужно купить?" искренне предложила я.
Неожиданная вспышка раздражения сменилась у неё такой же неожиданной аппатией.
"Да купи чего хочешь, мне все одно" - вяло махнула она рукой. Схватив сумку, я рысью бросилась к двери. Ближайший продуктовый магазин находился за углом. Но, по закону подлости, именно в тот момент, когда я подошла к двери, продавщица вывесил табличку "Закрыто". Пришлось разворачиваться и бежать к автобусной остановке, иначе нужно было тащиться пешком кварталов пять, а мне не хотелось терять время. Я боялась, что у Светкиной матери опять изменится настроение и тогда мне ничего не удастся из неё вытянуть.
Побродив среди полок, уставленных различной снедью и здраво рассудив, что тетя Поля не будет обременять себя готовкой, я купила хлеб, батон колбасы, консервы, сыр, масло, Нагрузив полную сумку, я отправилась в обратный путь. Автобуса, как назло, долго не было, а тащиться пешком с набитой до верха сумкой у меня желания не было, поэтому назад я вернулась часа через полтора.
Бухнув тяжеленную сумку к ногам, я протянула руку, собираясь постучать, как вдруг заметила, что входная дверь слегка приоткрыта. Решив, что Светкина мать оставила её открытой для меня, я поволокла сумку в квартиру. Со словами:
"Теть Поля, я вернулась. Извините, что так долго" я переступила порог, да так и застыла. Хозяйка лежала посреди комнаты, которая теперь приобрела ещё более разгромленный вид. Я стояла с тяжеленной сумкой в руках и изумленно оглядывала распахнутые дверцы шкафа, выдвинутые ящики комода, горы одежды и постельного белья, как будто специально, вытряхнутые на пол и перемешанные с битым стеклом.
"А посуду - то зачем было бить?" - пронеслась в голове неуместная мысль.
В том, что весь этот погром учинила нететя Поля, сомнения не было. При всей эксцентричности своего характера, ей не пришло бы в голову разгромить квартиру, а потом размозжить себе голову из пистолета, выстрелив при этом в затылок. То, что убита она именно из пистолета, сомнения не вызывало, так как орудие убийства валялось рядом с ней. Я вылетела из квартиры, скатилась по лестнице и понеслась по улице, а опомнилась уже далеко от дома, вдруг осознав, как страшно устала, таща эту злополучную сумку.
Глава 16
Лариска уже вернулась, поэтому я смогла, бросив продукты прямо у порога, с ходу поделиться пережитым. Облегчив душу, я заварила чаю, мы уселась на кухне друг против друга и принялись размышлять.
Кому нужно было убивать стареющую алкоголичку, да ещё так не по-людски? Ну, ладно бы, в пьяной драке, бутылкой по голове, а то из пистолета! Светкина мать жила тихо, ничем, не считая пьянства, не занималась и у серьезных людей, разгуливающих по улицам с оружием, притензий к ней быть не могло. Значит, убили её из-за дочкиных дел. Можно было бы допустить, что убрали её как нежелательного свидетеля, предполагая, что дочь могла с ней поделиться каким-то секретом, но в этом случае не стали бы переворачивать квартиру вверх дном."
"А если это ограбление? Грабители ворвались в квартиру, убили хозяйку и разворошили все в поисках денег и ценных вещей?" - высказала подружка конструктивную мысль.
"Во-первых, у тети Поли ценных вещей отродясь не водилось и об этом знала вся округа, во-вторых, чужому человеку, находясь в трезвом состоянии, она бы дверь не открыла, а в-третьих, она не повернулась бы к нему спиной. Нет, это был кто-то, кого она хорошо знала и не опасалась. Если согласиться с тем, что местные алкаши, захаживающие на огонек, оружие носить привычки не имеют, значит человек был не местный, но хорошо знакомый. Таким образом, мы снова возвращаемся к тому, что это был кто-то из Светкиного окру-жения, кого мать впустила без боязни в дом, а он её убил, чтобы не мешала, и усиленно что-то искал." - возразила я. "Не абстрактное "что-то", а те бумаги, которые Светка где-то сперла и оставила у тебя." - уточнила Лариска.
