Виктор Меньшов - Санитар каменных джунглей
Надписи на картонках были прелюбопытные. "1905год. Русско-Японская война", "1905год, революция", "1900-1905 годы, быт." И так далее, прямо вся русская история по событиям.
- Вы историк? - осторожно спросил я, с уважением оглядывая ряды стеллажей.
- Да нет, что вы. Я человек редкой профессии, - улыбнулся Карпов.
- Это какой же? - живо поинтересовался Капранов, любивший экзотические профессии и их представителей.
- Я озеленитель.
- Это как? - не понял я.
- Это скверы, газоны, клумбы, парки. Это лёгкие города, если говорить о пользе.
- А вот это что за исследования? - Капранов обвёл рукой ряды стеллажей.
- Это не исследования, это как модно сейчас выражаться - хобби. В этих папках - воспоминания...
Я как раз стоял возле папок "1905 год, революция".
- Сколько же вам лет? - удивился я.
- Это не мои воспоминания, - рассмеялся Афанасий Гермогенович. - Это воспоминания свидетелей этих событий. Участников. И не только о том, как строились баррикады, но и о том, какие пели тогда песни, в какие игры играли, что читали, сколько стоил в лавке пряник и килограмм баранины, сколько получал рабочий на заводе и половой в кабаке, сколько стоил ночлег в ночлежке и сколько - обед в ресторане с дамами, сколько стоил бублик и эклер, школьное пёрышко для письма и часы фирмы Павел Буре.
Словом, всё, что и являлось эпохой, а не отдельные её проявления. Это воспоминания не каких-то выдающихся личностей, а самых обычных людей, ставших участниками исторических событий, зачастую даже не по своей воле. Это свидетельства уходящей эпохи. Много ли сейчас кто-то знает о русско-японской войне? Об освободительной войне в Болгарии против поработивших её турок? А ведь Шипка, Порт-Артур должны быть не меньшими по значимости для каждого русского, чем Сталинград. Это крупицы нашей славы, нашего достоинства.
- И всё это - воспоминания?
- Да нет, почему? Тут есть и письма, и всевозможные документы, на которые не так падки историки, но которые дают то, что не дают никакие хроники: счета из прачечных и долговые расписки, любовные записки и анонимные доносы, всякие справки и отписки, сплетни и объяснения в любви.
- А нет у вас ничего от Николая? Ничего случайно не осталось после него?
- Кое-что осталось, он выбрасывать хотел, когда квартиру продал, а потом говорит, возьмите, мол, мои бумажки, вы собираете, может что пригодится, мне всё одно, говорит, разбирать некогда. - А вы сохранили?
- Конечно, сохранил. Хотя там, увы, не оказалось ничего интересного для меня. Но как-то рука не поднялась выбросить. Это всё же память о человеке. Он жил, страдал, мучался, и вот всё что от него осталось. Странно даже.
- Мы могли бы посмотреть на эти бумаги?
- Конечно же, конечно.
Он встал, вышел в другую комнату и принёс внушительных размеров папку.
- Вот, прошу вас. Я привёл всё в порядок по привычке.
В папке были разложены листочки из школьных тетрадей, пара блокнотов, какие-то счета, справки.
- Никаких личного характера записей тут нет, так что смотреть особо нечего.
- Мы могли бы взять на время эту папку? - спросил Капранов. - Я могу оставить расписку.
- Да ни боже мой! - замахал Афанасий Гермогенович. - Берите, если для дела нужно, я же понимаю. А почему вспомнили про Николая? Что случилось?
- Пока ничего, - уклончиво ответил Капранов. - Просто вскрылись некоторые новые обстоятельства гибели его отчима, мы ведём кое-какие расследования, вот натолкнулись на Николая, думали он жив. С трудом удалось отыскать его, фамилия и отчество у него родного отца.
- А что за обстоятельства, если не секрет?
- Похоже, что его отчима действительно убили, и ещё - в Москве убиты те, кто подозревался в этом.
- Вы что, думаете это сделал Николай?!
- Как же он мог это сделать, если он мёртв? - быстро отреагировал Капранов.
- Свидетельство о смерти - всего лишь свидетельство о смерти, вздохнул Карпов. - Поверьте мне, уж я-то знаю. Вы знаете, сколько в этих папках похоронок, которые были выписаны на живых людей?
- Так вы что - допускаете, что Николай жив?
- Скорее всего нет, но я лично, своими глазами не видел его тела, а те кто видели, говорили, что это было ужасное зрелище, ещё бы - почти полгода оно пробыло в воде! Так что всякое могло случиться, могли и обознаться.
Мы посидели ещё немного и распрощались. Прямо от Карпова мы отправились к Лебедеву, даже не заехав домой.
Глава двадцатая.
- И вы уехали в Вологду, не поставив меня в известность, а оттуда, узнав данные предполагаемого Санитара, прямиком с вокзала отправились его брать вдвоём, имея на руках один пистолет на двоих? Без поддержки, прикрытия и каких бы то ни было технических средств. Так, герои? - спросил нас Лебедев, внимательно выслушав наш полный и правдивый рассказ.
Мы сидели молча, я - опустив голову, а Капранов - глядя куда-то в мировые дали, через стены и космос.
- А если бы Санитар был действительно Николай и вы пришли по адресу? Как бы вы, позвольте спросить, ломали железную дверь? - продолжал беспощадно громить нас Лебедев.
- Да прекрати ты, Андрей Макарович, - взмолился Капранов. - Я сам всё понимаю. И, поверь мне, казнюсь, думая про то, что если бы он был жив и был дома, он мог уйти.
- Так что - вы считаете, что Николай действительно покончил жизнь самоубийством?
- Судя по рассказу Карпова, похоже что так. Кстати, тут в папке лежит пара листочков, где он пробовал писать красивые буквы, как видно увлекался каллиграфией, надо проверить почерк, есть что-то похожее. Санитар свои записочки вон как красиво оформлял.
- Но Николай уже два года как мёртв, а записочки Санитар всё так же пишет, и люди всё так же гибнут.
- Могло быть вот что - Николай, возможно, в конце-концов раскаялся в том, что делает ужасные вещи, и покончил с собой, а после вступил в дело уже настоящий маньяк, который мог знать о Санитаре случайно.
- Как случайно? Его что, Николай остановил на улице и рассказал, как он убивает людей? И как подписывается?
- Вот именно, - упрямо кивнул Капранов. - Он мог рассказать случайному собутыльнику, возможно он пил. Мог рассказать кому-то в психушке...
- Он там был всего один раз.
- Это не факт. Он имел группу, значит должен был её подтверждать, а это могло повлечь за собой стационарное обследование. И ещё один серьёзный аргумент в пользу именно этой версии. Он рассказал о том, как он убивает, и почему, и кого, и за что, и про то, что пишет записки, но не рассказал как он их подписывает. И когда он решил окончить жизнь самоубийством - умер Чистильщик.
А через два года, когда кто-то, кому он рассказывал о себе, узнал, возможно, случайно, о его смерти и решил воспользоваться его маской, он возродился как Санитар. Возможно, именно потому, что не знал, как подписывал свои записки Николай.
- Значит ты, Михаил Андреевич, отвергаешь возможность того, что Чистильщик и Санитар - это одно лицо? И ты считаешь, что самоубийство действительно имело место быть, а не являлось инсценировкой?
- Я не отвергаю никаких версий, пока они не будут тщательно проверены, но мне кажется, что именно так всё и есть.
- Тогда поясни мне такую вещь, почему за всё время "деятель - ности" Чистильщик, совершив почти два десятка только известных нам убийств, так и не добрался до тех, из-за кого по нашим предположениям, он собственно и начал эту дикую резню? И почему Санитар, возобновив через два года эти жуткие традиции почти сразу же убил одного за другим всех предполагаемых убийц Никодима Прохорова? Если это был не Николай Силин, то за каким чёртом кто-то другой, использующий всего лишь его преступный имидж, убивает именно его главных врагов?
- Возможно, именно только затем, чтобы уверить и убедить в этом нас.
- Ладно, всё это не более чем версии. Пока срочно отправляю на экспертизы образцы почерка Николая Силина, делаю запросы о его самоубийстве. Ещё раз затребую проведения сравнительной экспертизы почерка записок, подписанных "Чистильщик" и записок за подписью "Санитар". - Надо ещё проверить, не покупал ли он накануне самоубийства однокомнатную квартиру, или комнату, - напомнил я. - Карпов, его сосед, говорил, что он собирался так сделать - на часть денег купить квартиру поменьше, а на остальные пожить как следует. Судя по рассказам соседа Силин даже голодал.
- Спасибо, Артур, - кивком поблагодарил меня Лебедев. - Это очень важный момент, хотя проверить этот момент будет и непросто - сейчас контор по купле-продаже недвижимости больше чем грибов в лесу.
- И надо обязательно проверить, выплатил ли ему деньги въехавший в его квартиру жилец, арестованный сейчас за продажу наркотиков. Силина могли убить и по этой причине, инсценировав самоубийство.
- И это не исключено, - вздохнул Лебедев, - тоже придется проверить. Много придётся проверять, а главное, что почти всё сначала, откуда шли, туда и вернулись. Михайлов будет в трансе, он уже столько за этим Санитаром гоняется.
- За ним не один Михайлов гоняется, - устало возразил Капранов.
