Марк Фурман - Когда убивают футбол: игра по-русски
Желание обстреливать ворота у Вячеслава Ивановича разом пропало. Он ощупал карманы брюк и куртки в поисках сигарет и, поскольку таковых не оказалось, стрельнул «Приму» у сторожа, веером поливавшего газон тренировочного футбольного поля специальным питательным составом. Глубоко затянувшись, с непривычки поперхнувшись от крепкого табака, Вячеслав Иванович в раздумье направился к зданию базы. И только, в кабинете, докурив непривычную сигарету, он ощутил нарастающую тревогу:. «Что же все-таки заставило Сакуленко позвонить ему и оторвать от футбольных забот?». Подобного за последние годы он припомнить не мог.
44
Вернувшись из Израиля, пару деньков погоревав, Валентин Зинин позвонил Лебедянскому.
— А я уж собрался тебя разыскивать, Валюша, — озабоченно произнес профессор. — Сам понимаешь, за неделю, что мы отсутствовали, и в Белокаменной дела накопились. Не переживай, милый, Россия еще возьмет реванш. Мяч круглый, а вам с ребятами по кольцу проехаться пора. Вечером, часов около девяти созвонимся, там и повидаемся.
Не без теплоты думая о своем наставнике, который, обеспечив его материально, приобщил к большому футболу, особенно к обожаемому «Арбату», Валентин с подъемом около часа отрабатывал приемы рукопашного боя. Основательно размявшись, пообедал, после чего созвонился с парнями из своей группы.
Когда около четырех дня Зинин вышел из дома, у подъезда его уже ждала не бросающаяся в глаза темно-зеленая «шестерка» с форсированным для лихой езды двигателем. Двое парней-качков бурно приветствовали старшего, еще одного парня подобрали по дороге к метро «Сокольники»
* * *— Держись за этой «шестеркой», Сергей, — скомандовал Корначев водителю. — Близко не подходи. Ну, да не мне тебя учить.
Белая «Волга» с тонированными стеклами, ловко обходя ставшие привычными для Москвы большие и малые пробки, уже с час неотступно следовала за зелеными «Жигулями». Рядом с Сергеем сидел Тропников с включенной видеокамерой. Вот и последний светофор перед Кольцевой.
— Сейчас, Юрий Владимирович, они наверняка увеличат скорость, — предположил водитель. — Скоро трасса освободится, здесь заторы бывают не часто…
Минут через двадцать «шестерка» остановилась у большой бензозаправки. Двое парней, выйдя из машины, прошли в помещение. Вскоре они показались в дверях, Валентин Зинин держал в руках пакет. Протянув провожавшей их блондинке в обтягивающем фигуру красном комбинезоне пару тысячных купюр, он произнес:
— Держи, королева бензоколонки, и до послезавтра. Смену предупреди — завтра свежий, с пылу с жару продукт завезут. Пусть суммируют с остатками, — уже на бегу распорядился он.
Запечатлев происходящее на видеокамеру, Тропников обернулся к Корначеву:
— Похоже, таких остановок, шеф, нам предстоит немало.
— Главное все зафиксировать, — отозвался прокурор, — а уж потом разберемся, что к чему. Конечно, в такую жару не грех бы искупаться, — он отпил ледяной «Аква минерале» из бутылки.
После пятой бензоколонки «шестерка» тормознула у дорожного кафе с призывной надписью: «Свежий вкусный кавказский шашлык в любое время дня и ночи. Караоке, 24 часа». Парни дружно рванули из машины и вскоре с дымящимися шампурами скрылись в тенистой беседке, расположенной рядом.
Запечатлев эту сцену, Тропников пошутил:
— А может и нам отведать шашлычку, Юрий Владимирович?
— В такую жару в меня вряд ли что полезет, кроме минеральной, — Корначев вновь взялся за «Акву». — А эти качки удовольствия пожрать никогда не упустят. — Он взглянул на часы: — Ого, уже полвосьмого! Если так до ночи за ними ездить будем, то и без ужина останемся. Да и о смене машин подумать не мешает, как бы мы им не примелькались. Все-таки пятый час пошел совместного авторалли.
Внезапно заработал поставленный на прослушивание мобильник Зинина. Они отчетливо услышали голос звонившего:
— Ты, куда запропастился, Валентин?
— Возвращаемся с операции, Лев Романович. Все в порядке, до вас с полчаса езды осталось. Жара, пробки… Извините, немного подзадержался, ребят покормил.
— И то дело, жду. Тут у меня небольшое событие личного плана, как подъедешь, так и отметим.
Похоже, после шашлыков, как следовало из разговора, рабочий день бравой бригады действительно завершился. У поворота на Ярославское шоссе «Жигули» свернули с Кольцевой. Но прошло еще не менее часа, пока последний из всех, Валентин Зинин с небольшим дипломатом вышел из машины. Подождав, пока «шестерка» скрылась за поворотом, он через арку прошел к пятиэтажке в глубине двора. Именно здесь, на Пятой улице Марьиной рощи, его ждал у себя дома профессор русской литературы Лев Романович Лебедянский.
Проследив, как Зинин вошел в подъезд, Корначев обернулся к Тропникову:
— Что ж, пора брать с поличным. Группа захвата уже в пути, сообщи наши координаты. Будем встречать.
Он взялся за ручку, чтобы открыть дверцу машины. И в то же мгновение они увидели, как из подъезда пятиэтажки, словно ошпаренный, выбежал Зинин. Он рванулся к арке, мгновением спустя, едва не сбив женщину с ребенком на руках, скрылся за углом.
45
Убегая, Зинин оставил входную дверь в подъезд распахнутой, им даже не пришлось прибегнуть к кодовому звонку. На лестничной площадке четвертого этажа, у квартиры, где жил Лебедянский, царила полная тишина. Командир группы захвата и двое омоновцев в камуфляже, встав по обе стороны двери, приготовили оружие. Корначев несколько раз нажал кнопку звонка, мелодичный перезвон услышали все, однако, без ответа…
— Берем, Сергеев, — коротко приказал командир одному из бойцов. Высокий черноволосый парень, передав автомат товарищу, отошел на пару шагов назад и, разбежавшись, обрушил на входную дверь мощное тренированное тело. Звякнув, отлетел внутрь выбитый английский замок, дверь распахнулась.
…Лебедянский лично встретил их на пороге своей квартиры. Привалившись спиной к стене у входа в комнату, он замер в неестественном сидячем положении со склоненной вниз головой. Со лба на лицо и ниже на махровый халат, стекала кровь, образующая лужицу на паркете.
Набрав по мобильному номер дежурного МУРа, Корначев дал указание о немедленном задержании Валентина Зинина. Затем вызвал на место происшествия опергруппу с судмедэкспертом и экспертом-криминалистом.
— До их приезда ничего не трогать, — распорядился следователь, приказав командиру группы захвата обеспечить наружную охрану. — А мы с тобой, Виктор, пока осмотрим обстановку, прикинем, что к чему.
Небольшая квартира Лебедянского из двух изолированных комнат, кухни и совмещенного санузла, оказалась типичной холостяцкой квартирой интеллигентного человека. Дальняя из комнат служила кабинетом и спальней. На широком письменном столе ее скопилась масса бумаг, стопки книг с закладками, здесь же примостилась портативная пишущая машинка. Около большой кровати с наспех застеленной постелью находились поставленные друг на друга три больших картонных ящика.
— Персональный компьютер последней модификации, — определил Тропников. — Крутая техника, но хозяин воспользоваться ею так и не успел.
Вторую комнату, гостиную, почти целиком занимал мебельный гарнитур красного дерева и библиотека с рядами книг, уходящими под потолок. Здесь же находились два мягких кожаных кресла, журнальный столик. У окна на полу лежало несколько пачек нераспечатанных книг.
В опрятной кухне ничто не привлекало внимания. Вымытая посуда над мойкой оказалась слегка влажной, чуть потрескивая, работал кондиционер. Лишь в центре кухонного стола одиноким монументом возвышалась бутылка коньяка.
— Ого, пятизвездочный, армянский, и десятилетней выдержки! — Оживился Тропников, осмотрев бутылку, не беря ее в руки.
— Похоже, хозяин кого-то ждал в гости, — Корначев, открыв холодильник, внимательно изучил его содержимое. — Все уже готово для ужина: сыр, салями, ветчина, тут же оливки, черная икра, масло в фасетке для бутербродов. Бери, и на стол.
— Если судить по разговорам хозяина с Зининым, скорее всего он именно этого бензинового принца ждал к ужину, — предположил Тропников.
— Однако не исключено, что, когда Зинин вошел в квартиру, Лебедянский был уже мертв. Его спокойный приход и стремительное бегство говорят о том, что мертвый Лебедянский мог стать для него сюрпризом, — в раздумье произнес Корначев. — Но подозрения с него, понятно, не снимаются.
— Остается подождать экспертов, возможно, они что-то прояснят.
Вернувшись в гостиную, следователь прикрыл дверь в коридор, чтобы не видеть труп, расслабленно опустился в кресло. Тропников курил, перелистывая книгу в красочном переплете, лежавшую на журнальном столике.
Это была монография Лебедянского о творчестве Анны Ахматовой и Бориса Пастернака под названием «Два поэта — две судьбы», последнее детище, лебединая песня известного литературоведа.
