Ренато Оливьери - Пикник с кровью
- Вполне понятно. Ну что ж, в нашем положении пренебрегать не следует даже самой малостью.
День прошел, как многие другие. Было совещание у начальника полиции, и Амброзио вышел оттуда угнетенный. Одно дело - чувства, которые испытываешь в ходе расследования, с подозрениями, что витают вокруг и могут дать толчок, приводящий к ценнейшим результатам. И совсем другое - накачка у начальника, который вынужден требовать конкретных результатов как можно скорее.
Всегда так получалось: необходимость действовать спокойно, осмотрительно сталкивалась со срочностью, с требованием немедленных и неоспоримых доказательств. Не говоря уже об остальном: магистрате, репортерах, экспертах-свидетелях. Амброзио приходилось не только вести расследование, но и следить, чтобы среди сотрудников не возникали споры, зависть, подсиживания. Люди так чувствительны. "Я тоже похож на них, - говорил он себе, - почему они не могут быть такими же..."
Амброзио вызвал Де Лука, чтобы поручить наблюдение за Капитаном.
- А если он заметит, что за ним следят?
- Станет нервничать. Может, сделает ошибочный шаг. Джулиани он поручил не спускать глаз с Марко Прандини.
- Будь около дома на улице Капуччини. Если увидит тебя, тем лучше. Если уедет в деревню на По, оставь его в покое. Вечером доложишь. Наде посоветовал;
- Постарайся заставить Ренату Орландо рассказать о ее поездках на мотоцикле. Вытяни из нее все, что возможно.
- Я бы с удовольствием расспросила ее о дискотеке на Верфях.
- Смотри сама. Если в ближайшее время ничего не случится, вся моя прекрасная версия полетит прахом.
- Однако, если мы его не задержим, наш мститель скоро снова даст о себе знать. Я уверена. Только бы он не сменил оружие.
- Да, это внесло бы в наши построения изрядную путаницу. Калибр патронов главное, на чем держится расследование. Если бы наша четверка погибла от разного оружия, это воспринялось бы как отдельные эпизоды: двоих подстрелили около кладбища, одного на улице Таджура, еще одного на Острове. А сейчас они связаны вместе, газеты пишут об этом постоянно. Организованная преступность вот что опасно, твердят они. Не маньяк-одиночка - а организованная банда. Хотя есть ли там банда, я очень сомневаюсь. Все-таки скорее это дело рук одиночки, и именно оружие заставляет меня держаться первоначальной версии.
После полудня небо снова покрылось тучами. К вечеру в квесторию вернулась Надя. Амброзио читал рапорт о таксисте, которого избил хозяин стоянки на улице Ферранте Апорти, о торговке наркотиками, прятавшей героин в пеленках новорожденного младенца. В конце рапорта было замечание, которое комиссар подчеркнул зеленым карандашом: "Расследование неполное, поскольку с утра были закрыты магазины". Это началась забастовка торговцев в знак протеста против постоянных налетов магрибинцев, турков, нигерийцев и цыган. Как будто итальянских бандитов не существует, как будто все они превратились в ангелов с крылышками...
- Я говорила с Ренатой Орландо, - сказала Надя. - В этом году она пользовалась мотоциклом всего один раз, в начале месяца. Точно день назвать не смогла. Начался дождь, она оставила его во дворе, под навесом, показала где.
- Красивая женщина, ты заметила?
- Да. Выглядит куда моложе своих лет.
- Больше она ничего тебе не сказала?
Он был уверен, что у Нади есть сюрприз, маленький сюрприз для него.
- Она ходила на могилу Этторе Ринальди.
- Одна?
- С Капитаном. Могила вся в цветах. Украшена, как рождественская елка, сказала она. Кстати, я была также на Центральном вокзале.
- Мог бы поклясться в этом.
- Не смогла удержаться.
- Из-за цветов? Она кивнула.
- Что в них особенного?
- Розочки и анемоны. Как на кладбище, так и на вокзале.
- Рената знает дискотеку на Верфях?
- Когда я спросила, она посмотрела на меня как-то странно. Как будто обалдела. "Почему вы так на меня смотрите?" - спросила я. Знаете, что она ответила: "Вам кажется, что я похожа на девицу из дискотеки?"
- Могла спросить, есть ли у нее в гардеробе юбка с разрезом. - Амброзио потер колючий подбородок.
- Вы бы ее об этом спросили?
- Не знаю. Я никогда не знаю заранее, что спрошу, смотрю по обстоятельствам. Де Лука вернулся около семи.
- Капитан до пяти часов просидел на работе, в Милано-Сан-Феличе. Потом пошел к своей подруге на Лорентеджо.
- Он заметил, что ты следишь за ним?
- Думаю, что да.
- Почему ты так думаешь?
- Он сделал мне знак рукой, как будто приветствовал. Он возвращался от Ренаты Орландо к бульвару Форланики, и я решил оставить его. - Де Лука казался обеспокоенным. - Нужно было продолжать слежку?
Вышли на улицу вместе, все трое. Шел мелкий дождь, асфальт отражал зеленый свет светофоров, потом окрасился в красный. Они вошли в бар.
- Завтра снова следить за ним? - спросил Де Лука.
- - Пока не знаю.
- Я иду домой, комиссар.
Амброзио остался с Надей, чтобы выпить по рюмке мартини.
- У тебя есть машина?
- Есть.
- Едешь ужинать?
- Нет, не хочется.
Она стояла, засунув руки в карманы пальто, с желтым шарфом вокруг шеи, с сумкой на плече.
- Чао.
Комиссар поднял воротник плаща - давал о себе знать старый шейный артрит. Пропустил автобус и направился к подъезду квестуры. Надя окликнула его.
- Я думала... Может, съездим на вокзал, посмотрим на эти цветы. - Она опустила глаза:
- Неважно, извините. - Казалось, Надя жалела, что не ушла.
- Что тебя беспокоит? - В машине Амброзио расслабился, откинул голову на подголовник сиденья.
- Сама не пойму. У столба с вазочкой стояли два араба. Мне показалось, они ругаются, один размахивал руками.
- В этом районе полно африканцев.
- Ринальди ограбили и убили возле вокзала. Проклятое место. Вчера там же, на скамейке, нашли двух мертвых наркоманов.
- Ну и что? Кроме них, вчера подобрали девчонку, умершую в туалете на бензоколонке. Рядом с трупом валялись шприц и пузырек дистиллированной воды. Один парень поднялся на восьмой этаж, перевалился через перила балкончика и бросился вниз, в пустоту. Тоже был наркоман, его много раз арестовывали за кражи. За год количество смертей от наркотиков удвоилось. В морге мне рассказали, что уже не подсчитывают трупы умерших от гепатита и мгновенного воспаления легких - двух болезней, связанных с употреблением героина.
Он слушал свой голос, тусклый, монотонный, словно речь шла не о людях, а об изношенной обуви, и к горлу начинала подступать тошнота. Но это была не настоящая тошнота - скорее тоска, какая-то обессиливающая боль. Как укол в сердце. Такое у нега у же бывало.
- Дождь кончился, - сказала Надя.
Небоскреб возвышался над площадью.
Ряды освещенных окон на разных этажах вдруг напомнили ему серый дом на улице Винкельман, светлые волосы Ренаты, любовницы Капитана, тяжелый блестящий мотоцикл. Они были в сотне метров от запасного входа Центрального вокзала, с западной стороны.
- Подъезжай медленно к фонарю, как будто ищешь, где припарковаться.
Движение возле вокзала выглядело менее хаотичным, потоки идущих сплошными колоннами машин, такси и автобусов подчинялись какому-то единому ритму.
Все места на стоянке были заняты. Они медленно два раза объехали вокруг сквериков. Проезжая мимо злополучного фонаря, Надя кивнула в сторону вазочки, полной цветов.
Они постояли на бульваре Дория, потом вернулись. Минут через десять нашли место напротив фонаря, на другой стороне улицы.
- Тут можно наблюдать, как в лямочную скважину, - заметил Амброзио.
Несколько капель дождя упало на стекло машины. Комиссар потер затылок, потушил в пепельнице сигарету и поднял стекло.
- В какое время приходят поезда из Турина?
- Один скорый, в двадцать три, другой в двадцать три пятнадцать. У Ринальди был билет первого класса, без доплаты, значит, он прибыл со вторым, который опоздал в ту ночь на десять минут. Комиссар... - девушка тронула Амброзио за локоть и наклонилась к приборному щитку, - мне кажется, что там кто-то движется.., их двое, смотрите.
Над машинами на стоянке двигались головы. Надя повернула ключ зажигания, прочистила щетками стекло.
В дымке дождя худощавый человек в вязаной шапочке, темном плаще и со свертком в руке вышел из-за стоящих автомашин, в то время как другой, его товарищ, шел на несколько метров сзади. У него тоже была на голове вязаная шапочка.
Подъехало еще одно такси. Кое-кто проходил с чемоданами и зонтиками.
Амброзио удержался, чтобы не выйти сразу же из машины, он бормотал самому себе: "Спокойно, сначала посмотрим".
Человек в длинном плаще подошел к фонарю, повернулся к товарищу. Потом быстро нагнулся к вазочке с цветами.
Почти в то же мгновение перед ними возник мотоцикл, появившийся невесть откуда.
Амброзио открыл локтем дверцу, вынимая пистолет.
Черный мотоцикл с ревом затормозил, и фара осветила человека в черном плаще, держащего в руке букетик цветов.
