Наталья Хмелевская - Иоланта
Ингред Кюхельбеккер даже и не рассчитывала на победу. Она скорее хотела привлечь внимание к своей скромной особе и к вопросу участия клонов в выборах Президента. До настоящего времени клоны не имели избирательного права. Она боролась также за права женщин и, как пример тому, решила поучаствовать в предвыборной гонке на пост Президента Земли.
Рейтинг Халил Ала ад-дина был самым низким. Несмотря на то, что он был самым богатым и молодым, умел красиво говорить и обещал равенство всех жителей Земли перед законом, ему почему-то не хотелось верить. Возможно, избирателей смущала его национальная одежда и приверженность исламским идеям. «Слишком горяч и неопытен, слишком богат. И эта темная история с наследством отца», ― перешептывались избиратели, услышав его пламенные речи. И все то, что он говорил, играло против него. Никто не хотел рая на земле.
Иоланта, как женщина и как подруга Ингред Кюхельбеккер, решила отдать свой голос именно за нее. По закону, каждый житель планеты в течение месяца (времени, отведенном на выборы Президента Земли) мог сделать свой выбор в пользу того или иного кандидата и отдать свой электронный голос. Для этого не надо было идти на избирательный участок или в какое-либо государственное учреждение. Достаточно было заполнить необходимые реквизиты и пройти идентификацию на компьютере, после чего производилось электронное голосование. В первый же день объявленных Президентских выборов Иоланта, не выходя из дома, открыла государственный сайт и зашла на страничку «Выборы Президента Земли». Голосование. За кого из кандидатов в Президенты вы отдаете свой голос? Иоланта поставила птичку напротив фамилии Ингред Кюхельбеккер. Голосование закончено. Спасибо за участие.
Иоланта специально провела процедуру голосования в самом начале выборов, она хотела удостовериться, дойдет ли ее голос до главного сервера без изменений, и каким образом изменится количество поданных голосов за данного кандидата. Ведь в первый день голосования не так много землян изъявляли желание выполнить свой гражданский долг.
Она тут же открыла интернет-страничку Ингред Кюхельбеккер, проверяя количество отданных за нее голосов. Число голосов, отданных за Ингред до процедуры голосования Иоланты и после ее, осталось без изменений.
– Не может этого быть! Но куда же исчез мой голос?
Хитроумная программа, разработанная Мирославом Вжичеком, уже работала. Она переадресовала отданный Иолантой голос на баланс кандидата в президенты Крыштофера Елика. Его рейтинг нарастал с лавинообразной быстротой.Как правило, утром за чашечкой кофе Иоланта бегло просматривала первые полосы ведущих общепланетных газет и иногда останавливалась на сообщениях о мелких происшествиях и авариях. Сегодня ее глаза выхватили из массы новостей только одну: Ингред Кюхельбеккер сняла свою кандидатуру и больше не претендует на пост Президента Земли. Все голоса, отданные за нее, будут считаться аннулированными. В газете не указывалось, по каким причинам Ингред приняла это решение.
Листая дальше печатное издание, Иоланта уперлась взглядом еще в одно, как ей показалось, очень странное сообщение: соболезнование по случаю смерти Мирослава Вжичека.
Это имя ей показалось очень знакомым, и все то время, пока она добиралась до работы, она непрестанно думала: «Мирослав Вжичек? Неужели это тот самый добросовестный программист, который обращался в наше детективное агентство?..». Переступив порог своего кабинета, первым делом Иоланта полезла в базу данных своего рабочего компьютера и сразу же нашла показавшуюся ей знакомой фамилию.
«Сотрудник компании «Олимп», программист Мирослав Вжичек умер сегодня от острой сердечной недостаточности…»
– Герман Львович, Вжичек умер!
– Не может быть?! Что вы говорите, Иоланта.
– Вот, посмотрите, на последней странице. Нет никаких сомнений, что эта смерть каким-то образом связана с президентскими выборами.
Иоланта, нервничая, достала пачку своих любимых успокоительных сигарет, прикурила.
– Знаете, вчера я решила провести маленький эксперимент. Я воспользовалась своим избирательным правом и проверила работу системы учета голосов. Система дала сбой, и мой голос, отданный за Ингред Кюхельбеккер, не попал в нужную корзину.
– Вы уверены?
– Более чем. В газетах сплошная грязь и дезинформация. Сегодня утром я узнала, что Ингред сняла свою кандидатуру. Подсчет голосов нарушен. Это просто катастрофа! ― возмущалась женщина.
– Тише, Иоланта. Не надо так эмоционально высказываться. Подумайте, возможно, через месяц этот человек придет к власти и будет нашим Президентом, и вам не захочется так выражаться. Ведь даже стены имеют уши.
– Герман Львович, вы как всегда правы. В скором времени нам придется усилить меры безопасности и, возможно, попридержать языки. Кому, как не вам это известно, в первую очередь.
– Да, в нашем роду найдется немало жертв репрессий и преследований по национальному признаку. Именно поэтому я и намекаю вам, дорогая Иоланта, что не надо делать лишних движений и поспешных выводов. Лучше включите радиозаглушку. Так-то оно спокойней. Ведь не исключено, что нас уже прослушивают. Ваш брат большой специалист по этой части, не так ли?
Иоланта была в замешательстве, она ходила из одного угла комнаты в другой, глотая дым своих любимых сигарет, но это мало ей помогало.
– Ужас, надо позвонить Ингред. А этот несчастный Мирослав Вжичек, ― шептала она. ― А если это преднамеренное убийство, а не несчастный случай? Если появятся дополнительные факты, ставящие под сомнение легитимность выборов то, можно ли будет в срочном порядке обратиться в межпланетную полицию, как вы думаете, Герман Львович?
– А почему бы и нет. Но наши подозрения должны обосновываться на фактах, а не на домыслах. Скажите, Иоланта, там, в газете, не указано время похорон гражданина Вжичека?
– Да, кажется, есть, сегодня в 14.00.
– Я попытаюсь поговорить с друзьями покойного, возможно, они что-то видели, что-то знают. Но, по правде говоря, внутренний голос мне говорит, что этого делать не стоит. И, возможно, мы очень сильно пожалеем, если во все это вляпаемся, ― говоря это, Герман устремился к выходу.– А вы, дорогая Иоланта, во время моего отсутствия разузнайте, пожалуйста, осторожненько так, тему докторской диссертации Крыштофера Елика и другие какие-нибудь факты из его биографии.
– Да, вот еще что, не смейте мне звонить по этому вопросу. Телефонные разговоры могут прослушиваться. Остальное при встрече. Пока! ― Герман наигранно помахал ручкой и скрылся в дверном проеме.
Впервые за свою многолетнюю работу в агентстве Герман решил прибегнуть к маскировке. По пути в компанию «Олимп» он зашел в небольшой магазинчик, где продавались всякие театральные реквизиты, оказывались услуги по наложению грима и макияжа. Лихтенштейн попросил видоизменить свою внешность.
– Ну, если вы хотите радикально измениться, то лучше всего прибегнуть к небольшой уловке ― наденьте женское платье и парик, ― ненавязчиво предложил ему услужливый продавец.
– Нет, нет, это излишне, будет достаточно какой-либо растительности на лице, шляпы и очков.
За считанные минуты Герман превратился в ухоженного, подтянутого старикашку со светлой бородкой и усами.
– Если немножко изменить походку, например, при помощи трости и не снимать шляпу, то вас вполне можно принять за пожилого человека, ― оценил свою работу продавец магазина.
Кремированное тело Мирослава Вжичека предавали земле. Друзья никак не могли поверить, что этот жизнерадостный, никогда не унывающий компьютерный бог, который только вчера сидел рядом с ними за одним столом, вот так взял и умер ни с того, ни с сего.
– Он никогда раньше не болел, ни на что не жаловался, ― переговаривались они между собой шепотом.
– Правда, последнюю неделю как-то захандрил. Жаловался на головную боль, даже просил у меня таблетку, помнишь. Да, возможно, ему надо было обратиться к врачу. Но, как всегда запарка, думалось потом, потом. А потом не оказалось. Время ушло. Инсульт…
Грустно было слушать эти рассуждения товарищей Вжичека.
– Ребята, я родной дядя Мирослава, вот случайно прочитал в газете о его смерти, прилетел. Да, как говорится, сейчас уже ничем не поможешь.
– Хороший он был человек, настоящий друг, ваш племянник. Сколько раз оставался со мной в конторе, когда я не мог справиться со срочным заказом, ― говорил один.
– Добрый, даже чрезмерно добрый, ― добавлял другой. ― Никому не мог ни в чем отказать. Вот и пользовались его добротой.
– Даже этот Елик, теперешний кандидат в президенты к нему приезжал, просил сделать какую-то штуковину. Он не хотел браться за это дело, я сам слышал, как он говорил: «Для чего вам все это, ведь это противозаконно», но доброе сердце Мирослава подвело его и в тот раз.
– Ребята, может, по грамулечке? Помянем моего племянника, ― предложил переодетый Лихтенштейн.
