Сергей Саканский - Искатель. 2014. Выпуск №2
— Приготовить двигатели к работе!
— Готово!
— Ослабить блокировку катушек фалов! Дать самую малую тягу!
Три космонавта медленно воспарили над корпусом фермы.
— Стоп! Заблокировать фалы! Начинаем ориентацию! Проверяю… Так, так… О’кей! Ну, с Богом! Малая тяга! — скомандовал Ронни.
И спустя несколько секунд:
— Полная, полная тяга!
Из заплечных ранцев скафандров вырвалось едва заметное синее пламя, фалы натянулись и завибрировали, принимая на себя всю нагрузку тяги в 0,56 тонны. «Базальты» управлялись двумя выдвижными штангами наподобие подлокотников, «Викинг» — одной штангой, оканчивающейся джойстиком. Система гироскопов помогала компенсировать неловкие движения как в невесомости, так и в условиях силы тяжести, равной единице. Таким образом, пустотные скафандры позволяли, при наличии элементарных навыков, уверенно управлять ими. Именно поэтому всем трем космонавтам удавалось довольно четко удерживать единый вектор усилия.
Истекли десять минут, и синее пламя реактивных ранцев погасло на скафандрах Алексея и Тони. Норвежский аппарат продолжал тянуть. Богатырев и Тони достали специальные пистолеты и стали стрелять пиропатронами, создавая пусть небольшую, но дополнительную тягу.
— Пьер, когда ты почувствуешь, что двигатели выключились, не забудь воспользоваться двумя спасательными бустерами. Они проработают не более полутора минут, но мощность у них все-таки 0,12 тонны на двоих, — послышался в наушниках приятный голос Олафа.
— Спасибо, Олаф. А если сейчас? — спросил Пьер.
— К сожалению, не выйдет. Они запускаются только при условии неработоспособности основного двигателя, будь то поломка или отсутствие топлива.
— Понял.
— Докладываю предварительные показания телеметрии и мониторинга МКС, — донесся с Земли голос Погодина. — Скорость снижения станции уменьшилась и составляет 0,85 метра в секунду. С момента пуска реактивных ранцев прошло шестнадцать минут. Оценочный запас топлива в «Викинге» — десять минут. Продолжай, Пьер!
У Алексея и Тони закончились пиропатроны, и они просто висели рядом с Пьером, ранцевый двигатель которого все еще продолжал работать.
Но вот истекли двадцать шесть минут, и реактивная струя, вырывавшаяся из миниатюрных дюз, иссякла.
— Пьер, активируй бустеры! — раздался в гермошлемах голос Олафа.
— Включаю! — ответил Пьер и нажал аварийную кнопку на джойстике управления.
Из сопел двух небольших твердотопливных ускорителей вырвалось малиновое пламя, и фал, ослабший было после выключения ранцевого двигателя, снова натянулся и задрожал, передавая усилие от скафандра к станции. Шли секунды, выгорали твердотопливные брикеты…
Наконец выгорели и спасательные ускорители.
— Возвращайтесь, вы и так уже почти два с половиной часа снаружи, — посоветовал сидящий в служебном модуле Ронни. — Проход шлюза в том же порядке, как и выход, — первый Алекс.
Все трое по очереди пристегнули страховочные кольца к фалу, отстегнули карабины от корпуса станции и, перехватывая руками фал, двинулись в сторону комингса шлюзовой камеры. Спустя час все трое благополучно прошли кессон и сняли скафандры. Алексей и Тони поплыли в служебный модуль к Ронни, а Пьер остался для обслуживания скафандров: заправить топливо, добавить воздушной смеси, проверить и подзарядить аккумуляторы. Инструкции и опыт требовали, чтобы все системы МКС регулярно проверялись и обслуживались, в особенности средства спасения. Когда он закончит со скафандрами, то ему* наверное, придется прогнать тестовую программу и у спускаемого спасательного аппарата, или, как его называют русские, «фары». Аппарат действительно внешне напоминает автомобильную фару. После многочисленных экспериментов, тренировочных и реальных спусков, прогонов в аэродинамической трубе, споров и километров расчетов и выкладок оказалось, что эта форма наиболее устойчива при спуске с орбиты. Пьер припомнил, что первые спускаемые аппараты русских «Восток» были шарообразной формы, но практика, как всегда, внесла свои коррективы.
В динамиках зашипело.
— Говорит ЦУП. Погодин. Докладываю данные телеметрии. Скорость падения уменьшилась почти наполовину. С учетом расчетного времени подлета грузовика «Прогресс», через.49 часов МКС окажется на орбите на высоте 225 километров, что вполне приемлемо для нормальной штатной стыковки. Подготовка «Прогресса» проходит в ускоренном режиме. Эй, господа руководители полета и ученые, продолжаем ли мы готовить «Клипер» и «Констеллейшн»?
— Пока не будет полной ясности, я бы продолжил подготовку «Клипера»… да и американского «Констеллейшн», — проговорил Царев из далекого Плесецка. — Я, например, планирую заправить «Клипер», поставить на носитель и загнать эту этажерку в подходящий по размерам ангар. По крайней мере три-четыре дня мы сможем поддерживать всю систему в полной готовности к взлету. Стив, а как у тебя? — перевел он разговор на Хьюстон.
— Как, как… Иван, будто ты не знаешь! Если я подготовлю «Констеллейшн» к запуску, я не смогу держать его на стартовом столе более полутора… ну, ладно — двух суток! Это максимум по технике безопасности! Потом мне придется сливать окислитель, проверять аккумуляторы, перепрограммировать… Да что я тебе объясняю! Я могу подготовить аппарат через шестьдесят… семь часов, но я должен быть уверен, что старт будет дан! Иначе меня и представители Белого дома, и конгрессмены, и мои собственные инженеры-заправщики, и стартовики поедом съедят. Предлагаю вот что: мы готовим «Констеллейшн» к запуску на мысе Канаверал по почти полной программе, кроме заправки окислителем. Шаттл будет находиться на старте столько, сколько позволит погода и аккумуляторы; сама заправка будет произведена в случае необходимости на старте и займет около пятнадцати часов. Ничего лучше я придумать не могу, черт возьми!
— Не кипятись, Стив. Мне твое предложение нравится, — откликнулся Царев. — Что мы имеем в сухом остатке? Первое — запускаем «Прогресс». Если все проходит в штатном режиме, то ни «Клипер», ни «Констеллейшн» не понадобятся и будут сняты с дежурства. Второе — в случае сбоя со стыковкой «Прогресса», командуем запуск «Клипера», который будет иметь две задачи: дозаправку МКС для корректировки орбиты, а в случае невозможности выполнить это и критически низкой орбиты станции — прием на борт экипажа и его доставку на Землю.
— Понятно, — проворчал с экрана Стив Варсон. — И если «Клипер» не выполнит своего задания, то на авансцену выступает «Констеллейшн», так?
— Как догадался, Стив?
— Брось эти шуточки, Иван! Не время!
— Действительно, господин Царев, давайте будем серьезны! — ч влез в разговор Сертиз. — Вы предложили, на мой взгляд, оптимальный план разрешения создавшейся аварийной ситуации. Трехступенчатая система страховки — «Прогресс», «Клипер», «Констеллейшн» — должна сработать в любом случае…
— Если не вмешается другая сила, — донеслось с МКС.
— Какая сила, Алексей? — удивился Погодин.
— Вы же видели фото, что удивляетесь?! Я практически уверен, что в околоземном пространстве находится космический аппарат чужих, да это и не только мое мнение, это мнение всего экипажа. Мы предлагаем назвать его условно… Гость. К сожалению, контакт получился, мягко говоря, холодный. У нас вот какое предложение: необходимо немедленно, повторяю — немедленно, организовать круглосуточное наблюдение за околоземным пространством с помощью всех имеющихся у нас средств: оптики, радиотелескопов, радаров…
— Вы кого имеете в виду? Участников проекта «Орион»? Спонсоров МКС? — подал голос Ванхаймер.
— Нет! Всех, кто имеет в своем распоряжении подобную технику! Оповестите все обсерватории и радиоастрономические обсерватории мира, все радиолокационные военные станции слежения, поднимите в воздух на постоянное дежурство комплексы АВАКС и их аналоги. Мы тоже на МКС удвоим усилия по сканированию атмосферы. Господи, даже астрономы-любители могут помочь!
— Стоп-стоп-стоп! — вмешался в разговор генерал Кремен-цов. — Как это, поднять в воздух на дежурство, приказать РЛС сканировать небо? Здесь вам не песочница в детском саду! Я не могу дать такой приказ без согласования с Генштабом!
— Полностью согласен с генералом! — тут же поддержал Кременцова полковник Рейли. — Смею добавить, что здесь пахнет не согласованием с Генштабом, а многосторонними переговорами ядерных держав для выработки единой позиции. Может быть, в рамках ООН?
— Полковник, пока вы с генералом будете согласовывать и переговариваться в многостороннем формате, рак свистнет!
— Что?.. Кто свистнет? — Рейли растерялся.
— Это значит, долго будете переговариваться, до морковкиного… это, как его… а ну вас! — в сердцах плюнул Богатырев.
