Саймон Гандольфи - Золотая паутина
Трент наблюдал минут двадцать. Наконец из дома вышла женщина – светлокожая мулатка в широкой белой юбке и топике, – немного постояла, посмотрела в сторону гор и ручья, потом прошла к курятнику и бросила курам пригоршню зерна. Затем взглянула на трубу на крыше, вновь зашла в дом и сразу же появилась снова, неся пластмассовый таз и сетку с картошкой. Устроившись поудобнее, она налила в таз воды из глиняного чана и уселась на порожке террасы, задрав юбку и выставив ноги на солнце. На вид ей было лет тридцать с небольшим. Она сидела в непринужденной позе, слегка расставив ноги, и выглядела весьма соблазнительно. Из трубы валил густой дым – видимо, она подбросила в очаг сырых дров.
Женщина чистила картошку. Трент насчитал девятнадцать картофелин – они были довольно крупные, и он подумал, что она сама могла бы съесть не больше двух, от силы трех штук. Тогда по три картофелины пришлось бы на каждого из ее товарищей, плюс еще одна – на случай, если у кого-то из них разыграется аппетит. Итак, их должно быть шестеро, и скорее всего остальные – мужчины.
Любой, кто клюнул бы на эту приманку, должен был избрать для нападения заднюю сторону дома. Если так, то один из участников засады должен прятаться в кустах на задах огорода, другой – в доме. Третий для страховки укрывается где-то среди деревьев, возможно, там, где был Трент. Остальные двое, наверное, находились на расстоянии чуть меньше километра и наблюдали с горы.
Они-то, вероятно, и должны были подать сигнал. Поэтому женщина, когда выходила из дома, прежде всего смотрела в сторону горы, а затем на трубу. Подав сигнал, часовой должен был обратить внимание на берег – не появились ли там другие нарушители. Может быть, Аурию уже заметили. Ее могли убить, если она начнет кричать.
И все же что-то в этом сценарии было не так, и Трент, превозмогая усталость, размышлял, пытаясь понять, в чем тут дело. Кто же все-таки бежал с Кубы? Преступники, чиновники, запустившие руку в денежную кассу, диссиденты-отказники… Или.., просто ребята, которым надоело скудное существование и хотелось отведать американского образа жизни, такого красивого, судя по рекламным проспектам.
Но в таком случае – к чему вся эта хитроумная мышеловка, ели речь идет не об умудренном опытом профессионале? Сторожевые катера преградили ему путь и по всей вероятности задержали Марко, когда он направлялся к месту встречи. Кубинцы явно вычислили, что господствующие ветры и течение снесут пловца из района поисков именно на этот участок побережья.
Но фальшь всей этой картины стала вполне очевидна, когда он увидел, как женщина бросила картофельные очистки курам и понесла миску в дом: все это было слишком нарочито, явно инсценировано, как если бы каждое ее движение было заранее отрепетировано.
Трент мысленно проиграл весь сценарий заново. Женщина вышла из дома, посмотрела в сторону гор, увидела поданный ей сигнал. Подбросила сырого хвороста в огонь, чтобы Трент увидел дым. Затем вышла на террасу и начала чистить картошку. Девятнадцать картофелин. Столь тщательно разработанная ловушка, и вместе с тем – такой просчет.
Трент потихоньку отполз от края скалы, повернулся и направился к берегу, где оставил Аурию. Он прополз на животе по-пластунски мимо группы деревьев. Аурия по-прежнему лежала внизу на песке в той же позе; вокруг никого не было. Трент застыл в ожидании: он напряженно слушал и всматривался – не шелохнется ли где-нибудь ветка или листок. И в конце концов догадался, где прячется кубинец-часовой. Его внимание привлекли несколько веток кустарника, которые оставались неподвижными в то время, как весь куст сгибался под порывами ветра.
Кубинец расположился немного правее и выше того места, где лежала Аурия. Он вырезал ветки в середине куста и залез в образовавшуюся пустоту, а срезанными ветками замаскировался со стороны моря. Густая листва кустарника закрывала его со спины и с боков.
Трент уже поднялся выше кубинца и бесшумно полз наверх, высматривая нужный ему достаточно большой и круглый камень. И вот он уже наверху. Спрятавшись за стволом дерева, он отмерял глазами дистанцию.
Сильным движением ноги Трент столкнул валун, тот покатился со склона и ударился о землю слева от кубинца. Часовой вскочил, как ужаленный, и выскочил из своего куста, готовый отразить нападение, держа палец на спусковом крючке автомата. Одну лишь секунду он пребывал в недоумении, затем понял свою ошибку, но было уже поздно. Пять точно рассчитанных стремительных прыжков – и Трент, приблизившись к нему вплотную справа, нанес ему сокрушительный удар плечом под ребра – у кубинца перехватило дыхание, автомат выпал из рук. Падая, он пытался закрыть лицо руками. Мгновение – и Трент уже подмял его под себя и приставил к горлу нож.
– Не пытайся сопротивляться, – предупредил он. Потянувшись к кобуре пистолета, Трент обнаружил, что она пуста. – Вытяни руки перед собой, – приказал он.
И обратился к Аурии:
– Разыщи пистолет. Он где-то здесь, в кустах.
Затем придавил кубинца коленом к земле. Тем временем Аурия нашла пистолет.
– Ты в порядке? – спросил Трент. Она кивнула и принялась выполнять следующий его приказ – разрезать брюки кубинца на полосы.
Трент связал этими полосами кубинцу руки, потом ноги и оттащил его подальше в лес. Теперь он наконец впервые внимательно взглянул на него. Парню было лет двадцать с небольшим. Худощавый, с тонкими чертами лица, длинноволосый… Вероятно, за слишком длинные волосы ему попадало от сержанта. В темных глазах юноши мелькнул стыд. Он был испуган, но боялся не за себя – сам он уже вышел из игры, – а за своих товарищей, и ему было стыдно, что он их так подвел. Трент успокоил его:
– Я никого не стану убивать. Но мне нужны твои ботинки.
Аурия во все глаза смотрела на него, пока он их зашнуровывал. Да, вид у него был устрашающий: весь исцарапан, тело покрыто грязью, на левом плече, которым он ударился о скалу, запеклась кровь, губы потрескались, волосы и борода всклокочены. Поднявшись, он надел снятый с кубинца пояс с пистолетом, подобрал автомат и хотел было ободряюще улыбнуться ей, но губы у него растрескались и сильно болели.
– Я нашел лодку, – сказал он Аурии. – Оставайся здесь и жди, я приду за тобой до наступления темноты.
Вновь пробираясь к дому, Трент на ходу обдумывал план атаки. Первая остановка – у оконечности ближайшего мыса, откуда была видна песчаная коса. Здесь, в кустах, возможно, поставлен капкан или протянута проволока поперек дороги. Трент медленно и осторожно раздвинул кусты и обыскал все кругом, но ничего не нашел. Часовой-кубинец сидел в засаде в густом кустарнике, в опасной близости от края нависшей над морем скалы. Застигнутый врасплох, он мог в испуге отшатнуться и упасть вниз головой на скалы с высоты шесть метров.
Трент медленно, пядь за пядью, полз, не обращая внимания на острые камни и колючки. Когда до часового оставалось не более двух метров, тот вдруг потянулся к поясу. Трент подумал было, что он что-то почувствовал, но кубинец вынул из кармана табак и бумагу и стал свертывать папиросу. Это было как нельзя кстати. Трент приготовился к прыжку. Затем сделал глубокий вдох и, продвинувшись вперед, застыл в ожидании. Кубинец чиркнул спичкой.., и тут Трент, распрямившись, как пружина, прыгнул вперед. Левой рукой он с силой ударил кубинца в лицо, не дав ему закричать, а пальцами правой схватил за горло. Тот потерял сознание и повалился на бок.
Трент поступил с ним так же, как с молодым солдатом на берегу, – разрезал штанины брюк на полосы и крепко связал, а затем оттащил за ноги в кусты, чтобы не было ни слышно, ни видно из хижины.
Трент представил себе, в каких направлениях первые двое часовых должны были вести наблюдение. Тот, что засел на огороде, охранял заднюю сторону хижины, следил за дверью и сектором гор, вероятно, время от времени посматривая назад – туда, где находились другие посты. Единственное направление, которое скорее всего оставалось вне его наблюдения, – это сектор моря, где Трент уже обезвредил часового.
С вершины песчаной косы хижина хорошо просматривалась. Из трубы по-прежнему вился дым. Спустя некоторое время снова появилась та же женщина и встала, опершись на столбик веранды в дальнем ее конце. Левой рукой она безмятежно почесывалась – этот жест, видимо, должен был убедить возможного наблюдателя, что поблизости никого нет. Затем зевнула, сладко потянулась и пошла обратно в дом – спать, конечно, должен был подумать любой, кто наблюдал эту сцену.
Трент перекинул через плечо автомат, подобрал ремень кубинца и, спустившись с откоса, вошел в море. Идя по шею в воде и держа автомат над головой, он обошел выступавшую в море скалу и снова вышел на берег. Вскарабкавшись по скале, проскользнул в заросли кустарника, росшего на склоне холма позади огорода, и остановился передохнуть и отдышаться. Затем для маскировки натер лицо и руки глиной; прежде чем сделать шаг вперед, расчистил землю перед собой от сучков и сухих листьев. Всему этому его за долгие годы выучил суровый учитель, имя которому – Смерть. То, что он остался в живых, свидетельствовало о высоком мастерстве, а правила здесь были простые: полная сосредоточенность, абсолютная бесшумность движений, контроль за дыханием, точный расчет.
