Эвелин Энтони - Орлы летают высоко
Кутузов оставил, захватив с собой дворян и городские власти, пустынный город на разграбление нескольким тысячам крестьян.
Получая донесения разведчиков, Мюрат вдруг услышал нестройный гул кремлевских колоколов, звонящих к вечерне. Снаряд разорвался у Кутафьей башни Кремля, где несколько крестьян забаррикадировались и вели огонь из укрытия по захватчикам, окружавшим дворец. Шум этот отзывался слабым эхом в тишине, в которую погрузилась Москва, и голоса солдат, входящих в дома, звучали пронзительно и неестественно громко. Надо всеми ними высились величественные церкви, сверкающие, подобные миражу, а колокола вызванивали древние многовековые мотивы опустевшему городу и потоку захватчиков, входивших в него. Мюрат пришпорил своего коня и направился вперед, к Кремлю. Нахмурившись, он сердито прокричал одному из своих адъютантов, чтобы тот поскакал вперед и не дал войскам возможности нанести вред государственным помещениям до приезда императора.
Назад во французский лагерь полетели гонцы, чтобы сообщить Наполеону, что враг оставил свою столицу. Не будет никаких депутаций, никакого парадного въезда.
Москва пуста.
На следующий день Наполеон въехал в город. Под взглядами следивших за ним толп зевак, состоявших из оставшихся в городе крестьян, он пересек мост через Москву-реку, проехал по пригородам и въехал в Кремль через древние Спасские ворота. Там его встречал Мюрат с огромным эскортом. Он спешился и медленно направился к зданиям Кремля.
Мюрат все время говорил, а Наполеон был странно молчалив. Он переходил из одной комнаты в другую, разглядывая ковры, бесценную мебель и украшения. Все оставалось нетронутым, даже бархатный трон, украшенный золотом.
- Это весьма религиозный народ, - заметил император. - Почти каждое второе здание у них - церковь. А где же апартаменты царя?
Ему объяснили, что в Кремле существуют два помещения для царей: одно, выстроенное сравнительно недавно, в восемнадцатом столетии императрицей Елизаветой, а другое - древние царские помещения в старом деревянном дворце, построенном еще первыми царями.
- Я остановлюсь в старом дворце, - сказал Наполеон. - Отведите меня туда.
Он вошел в древнюю Грановитую палату в сопровождении толпы офицеров, удивлявшихся небольшим габаритам старой царской столовой, рассматривавших расписанные фресками стены, изображавшие византийские версии жизни Христа и библейские сцены, старые дубовые лавки вдоль стен, трон, на котором каждый вновь коронованный царь сидел во время принесения присяги его подданными.
На большинство французов мрачные и маленькие комнаты не произвели никакого впечатления. Тусклый свет проникал сквозь древние окна, и некоторые офицеры начали сравнивать эти комнаты с роскошью Версаля и Тюильри. Наполеон продолжал молчать. Из Грановитой палаты они поднялись по лестнице, ведущей в небольшой Теремной дворец, построенный Михаилом, первым Романовым, почти триста лет тому назад.
Здесь молчание императора распространилось и на его окружение. Беззвучно переходили французы из одной расписанной фресками комнаты в другую, и в тишине гулким эхом раздавались их шаги. Они пересекли красностенный Тронный зал, и Наполеон остановился у простого стула, на котором когда-то сидел и правил Михаил Романов.
- Парадная спальная вот здесь, сир, - прошептал великий маршал Люрок, а потом уже подумал, почему это он понизил голос. Он прокашлялся и продолжал уже более твердым голосом. - Комната не очень подходящая. Как я понимаю, ею почти никогда не пользуются, только в исключительно торжественных случаях. Уверяю вас, сир, вам будет гораздо удобнее в новом здании.
Наполеон взглянул на него.
- В истории Москвы не будет случая более торжественного и важного, чем сегодняшний.
Они стояли на пороге спальной древних царей. В этой небольшой комнатке почти не было мебели; позолоченные стены и иконы тускло поблескивали. В центре комнаты стояла резная кровать под балдахином.
- Я остановлюсь здесь, господа, - сказал Наполеон.
Он оглядел их всех и улыбнулся.
Напряжение тут же спало. Они больше не прислушивались к звукам собственных шагов; они больше не шептали, а говорили громкими голосами. Теперь по всему старому зданию разносились смех, разговоры, шум. Когда его господин отвернулся, Дюрок подошел и проверил кровать, после чего в отвращении наморщил нос. Она была жесткой, как доска.
Этой ночью армия расположилась прямо в Москве. Она захватила город подобно всепоглощающему приливу и разлилась по нему, как волна, распадаясь на отдельные ручейки людей, рыскающих в поисках наживы, приюта, еды, женщин.
По отношению к тем немногим жителям, оставшимся в городе, насилие практически не применялось. В целом оккупация носила добродушный характер, ведь она не была результатом кровопролития, которое обычно делает армию завоевателей такой беспощадной к тем, кто противостоял ей. Войска не причиняли особого разрушения особенно там, где они находили набитые погреба. Одному из офицеров доложили, что трое его людей умерли, после того, как очистили погреб и выпили содержимое каких-то найденных в нем бутылок. В бутылках обнаружили купорос. Офицер только пожал плечами и так и не понял, почему в погребе вместо вина хранился купорос. Затем он повторил приказ императора, запрещающий грабежи, и забыл о случившемся.
К шестнадцатому сентября Наполеон оставил древние царские апартаменты и переехал в удобные, роскошные комнаты, которые обычно занимал Александр во время своих визитов в столицу. Армию расквартировали, накормили, пополнили свежими силами и обеспечили надежным укрытием. Император объехал город, и одним из первых мест, которые он посетил, был собор Василия. Блаженного, тот собор, который он видел с вершины холма. Он счел его изумительным. Изумительным; но им не хватало помещений, и они не могли себе позволить быть излишне сентиментальными. Из церкви вынесли все украшения и стали использовать в качестве конюшни. Наполеон не признался даже самому себе, что им руководили не целесообразность, не святотатство, а лишь зависть.
Бонапарт уже начинал уставать. Да, теперь ему можно расслабиться. Он прошел к себе в спальную и достал портрет своего сына, маленького римского короля. В уединении бывшей комнаты Александра император поцеловал портрет.
- Это все для тебя, сын мой, - сказал он. - После того, как я заключу мир с Россией, ты будешь императором Франции, правителем всего мира. Твоя мать и я будем жить как частные лица. Видит Бог, я уже устал от войны...
Потом он повернулся на другой бок и зевнул, думая о Марии-Луизе. Здесь не было женщины, которая подходила бы для этой постели. Сильный ветер задувал в окна его комнаты, а ночь снаружи была очень темной; в вышине висела только бледная половинка луны. Наполеон натянул одеяло и вскоре уснул.
Он проснулся оттого, что кто-то тряс его и кричал ему в ухо. Еще не проснувшись окончательно, он резко поднялся и увидел рядом с кроватью одного из своих адъютантов. Тогда он внезапно осознал, что может различить лицо стоящего человека; комната была ярко освещена.
- Ваше величество! Сир, ради Бога, проснитесь! - кричал его адъютант. Вся Москва охвачена пожаром!
13
Александр отправился к себе во дворец на острове на Неве, он неважно себя чувствовал. Его лихорадило, на ноге у него появилось рожистое воспаление. Он не выходил из своей комнаты, читал там официальные донесения, писал письма сестре.
Москва, в которой он короновался, чьи жители в первые дни войны предложили ему свою собственность и свои жизни, превратилась в пылающий ад. Ростопчин передал его приказания, и оставленные там поджигатели выполнили их. Наполеон еле спасся из пылавшего Кремля, а его армия была вынуждена оставить город после четырех дней борьбы с огнем, который пожирал деревянные строения, раздуваемый ветром.
Перед отступлением французы разрушили некоторые части Кремля и его древние здания. У них на глазах горели склады и квартиры, так необходимые им зимой. Об этой новости с ужасом узнали в Санкт-Петербурге, и Александр быстро свалил всю вину на французов.
Константин и вдовствующая императрица убеждали его заключить мир. Его брат стучал ногами и размахивал кулаками перед его лицом в Зимнем дворце.
- Это ваших рук дело, - кричал он. - Вы хотели войны! Москва разрушена; теперь он придет в Петербург и убьет нас всех! Заключайте мир, говорю же вам, заключайте мир, иначе с вами может произойти то же, что произошло с отцом...
Александр проигнорировал его слова. Без Екатерины никто из них не осмелится что-либо предпринять, а Екатерина держала свое слово. Она писала ему каждый день, напоминая ему о своем обещании не препятствовать ему ни в чем и умоляя получить обратно ее любовные письма к Багратиону, они не должны попасть в чужие руки... Александр мог себе представить, какие письма писала своему любовнику Екатерина Павловна, и поэтому сразу же послал за ними.
