Ольга Хмельницкая - Санаторно-курортный маньяк
«Надо было ночевать там, в баре!» – запоздало подумала Елизавета.
Призрак, оказавшийся тяжелым и сильным, навалился на женщину, оставшуюся после потери халата совсем голой, и впился губами в ее сосок. Кропоткина застонала от ужаса и отвращения. Впрочем, тут же ей в голову пришла совершенно другая мысль.
«А что мне, собственно, терять, – подумала она, – я женщина одинокая, мне почти сорок, единственная дочь уже выросла и поселилась отдельно. Живу я скромно – дом, работа, дом. А тут – такое приключение!»
Она обвила руками шею маньяка и нежно поцеловала его в губы, засосав и его язык.
Призрак опешил. Он перестал давить всем телом на Кропоткину, вместо этого рывком сел рядом с ней на пол. Елизавета ничего не видела в темноте, но чувствовала, как от него волнами исходит удивление. Боясь потерять инициативу, она прижалась к призраку, затем села к нему на колени и принялась расстегивать рубашку, а потом нежно поцеловала в губы, обняв за шею. И тут же завалила его на спину, а сама расположилась сверху. Дыхание маньяка становилось все более и более прерывистым. Елизавета вошла в раж… Когда все закончилось, призрак выкарабкался из-под нее, встал, сделал два шага и исчез, как будто провалился сквозь пол.
– Ну вот, так всегда! Хоть бы поцеловал напоследок, – вздохнула Кропоткина, – впрочем, может быть, он еще ко мне придет?
Она подняла с пола халат, включила в номере свет и поплелась обратно в ванную.
«Десятка» двигалась вперед, ломая сосновые ветки, которые Рязанцев и Ева набросали под колеса. Ершова сидела за рулем. Полковник толкал автомобиль.
– Очень медленно. А ведь дорога каждая секунда! – простонал Владимир Евгеньевич, глядя, с каким трудом продвигается машина.
В этот момент ему позвонил Скляров.
– Шеф, мы на месте! – отрапортовал Олег. – Я с группой захвата, двадцать человек, вооружены согласно плану «А». Где вы, вас не видим!
Полковник облегченно вздохнул.
– Мы вас тоже пока не видим, – сказал он, – а на месте – это где? У свинофермы? Тогда двигайтесь по грунтовой дороге по направлению к городу, примерно пятьсот метров, потом направо в лес, около трехсот метров. Увидите там песчаный холм. Мы – на склоне.
Скляров что-то сказал в трубку.
– Какие еще овцы? – не понял полковник. – Там точно свиньи, запах даже сюда чувствуется.
– Свиньи, – подтвердила Ксения, выглядывая из машины, – я слышала, как они хрюкают.
– Блеют? Бодаются? – переспросил Владимир Евгеньевич. – Олег, вы приехали к какой-то другой ферме! Ищите свиней!
Он отключил связь и посмотрел на Еву.
– Они заблудились, – произнес полковник похоронным голосом.
Над лесом занималась розовая заря.
Директор быстро шел по коридору в сторону комнаты Светы.
– Она точно там. Разбирает холодильник. Я это чувствую, – сказал он вслух, прикидывая, сколько прошло времени с того момента, как Булкина изобразила свой отъезд, до той секунды, когда он обнаружил под деревьями в парке свой автомобиль.
Плафоны, расположенные на стенах, тускло освещали коридор, по которому шел Сергей Витальевич. Толстая ковровая дорожка делала его походку упругой и бесшумной.
– Может, начать выдавать всем посетительницам санатория газовые баллончики вместе с постельным бельем, полотенцами и шампунем? – вздохнул директор. – Пусть женщины хотя бы имеют возможность защититься.
Мысли его плавно перетекли с маньяка на Свету.
– Интересно, кто она на самом деле, – спросил директор себя самого вслух, – не могу отделаться от мысли, что с ней что-то не так. Есть какой-то подвох, и большой. Меня смущает хотя бы уже то, что такая красивая, образованная и энергичная девушка работает секретаршей за небольшую бюджетную зарплату. При этом одни ее туфли стоят, как оклад за полгода. Может, она чья-то любовница? А почему она тогда так активно охотится за Рязанцевым? Точно не из-за денег: я представляю, сколько платят полковнику. Немало, конечно, но это всего лишь фиксированная зарплата.
Директор повернул за угол.
– И пусть не свистит, что она хочет поймать маньяка, чтобы произвести впечатление на Рязанцева, – засмеялся он. – Она просто развлекается. Это как разгадывать ребус или играть в компьютерную игру. Азарт. Адреналин! Недаром она читает не любовные романы, а саги про космических рейнджеров.
Сергей Витальевич подошел к двери номера, в котором жила Булкина. Он оказался прав – девушка была там. Из-под двери пробивался свет.
Алина ныряла и ныряла, стараясь отыскать под водой агрегат.
– Пока ничего не могу найти, – сказала она Володе, вынырнув из воды в очередной раз. – Может, он куда-то откатился?
– Давай я попробую нырнуть правее, – сказал Маркс. – А ты пока отдохни.
Он сделал несколько шагов, шумно втянул носом воздух и нырнул, как небольшой нарвал. Через пару минут, когда Алина уже начала волноваться, Володя показался на поверхности.
– Нету, – сказал он. – Какого он вообще размера, этот ваш самовар?
Пузько показала руками.
– Ага, – кивнул Маркс и опять нырнул. – Опять ничего, – покачал он головой, снова показавшись на поверхности. – Может, мы сдвинули его, когда вытаскивали самолет? Тогда агрегат должен быть у самого берега.
– Точно! – воскликнула Пузько. – Ты гений!
Маркс скромно потупился.
– Нет, тут только овцы! – сказал Скляров в трубку. – Тонкорунная порода.
Рязанцев застонал.
– Еще раз повторяю! Надо искать свиней, – ответил он Олегу, – ты спроси на ферме, может, они знают. Не знают? Ну, это вообще! Где же вы находитесь?
– Может, – вздохнул Скляров в трубку, – вам сфотографировать телефоном участок карты, где находитесь вы, и выслать мне SMS? А то мы вообще вас никогда не найдем.
Скляров отключился.
– Ева, – позвал полковник невесту, – бери карту, сейчас будем выяснять, где мы.
Они развернули план местности, положили его на капот и склонились над схемой. Карта шелестела, сворачивалась и пыталась улететь от порывов ветра. Ксения вышла из «десятки», достала тоненькую сигаретку и закурила, оттопыривая наманикюренный пальчик.
– Имейте в виду, – сказала она, – что этот Маркс – настоящий бандит. Он очень жестокий! Он воспитывался в детском приюте, а вы знаете, какие там нравы?!
Полковник побледнел и покрылся мелким потом. У Евы задрожали руки.
В дверь номера постучали. Секретарша, заглядывавшая в темный проем, открывшийся в полу, вздрогнула.
– Света, привет. Это я! – услышала она за дверью голос директора. – Ты зря считаешь меня виновным. Я не имею к маньяку никакого отношения.
«Не верю», – подумала Булкина.
В отверстии, черневшем в полу, было совершенно темно, но девушка не сомневалась, что там имеется нечто вроде полки для продуктов. Она подтянулась и свесила в проем голову. Оттуда слегка тянуло сквозняком. Воздух был затхлым, но не слишком. Света убрала пальцы из углублений. Дверца тут же поднялась и встала на прежнее место, плотно прикрыв отверстие.
– Света, поверь мне. Открой дверь, – попросил Сергей Витальевич. – Это может быть для тебя опасным, понимаешь? Если маньяк поймет, что ты подобралась к нему слишком близко, он может перейти к решительным действиям. Я не мог поймать его два года – и не исключено, что не сумею еще столько же. Меня он опасается, но не слишком. А вот против тебя он может принять крутые меры!
Булкина хмыкнула.
– Так я и поверила твой заботе, – прошептала она.
За дверью звякнуло. Директор достал запасные ключи от ее номера, которые взял у охраны. Замок щелкнул. За секунду до этого Светлана Георгиевна залезла в холодильник, скрючившись в три погибели, и прижала пальцы к впадинкам на левой и правой стенке. Дно под ее ногами подалось вниз, и девушка полетела в темноту.
Агрегат лежал у самого берега и имел печальный вид. Из него в разные стороны торчали рваные провода, а корпус, наполовину залепленный грязью, был поцарапан и имел кое-где большие вмятины.
– Это он и есть? – с удивлением спросил Маркс. – А почему такой маленький? Я думал, он около метра в диаметре.
– Сорок сантиметров, – пояснила Алина. – Но довольно тяжелый.
– И что теперь с ним делать? – растерянно спросил Володя, почесав под мышкой. – Или ваша профессор будет демонстрировать научной общественности агрегат в таком виде? Он же наверняка не работает.
– Конечно, не работает, – кивнула девушка, – но Энгельс все починит. Ему только паяльник нужен да вольтметр с амперметром.
– А что, он тоже знает технологию? – удивился Володя. – Надо же, а мы его совсем не бережем. И по телевизору его не показывают, в отличие от Кулибиной.
– Гы-гы, – мрачно хихикнула Алина, – только он один и знает, как это чудо техники ремонтировать. Лилия Степановна только идеи высказывала, а делал-то все Энгельс! Ночами.
– И какие это были идеи? – поинтересовался Маркс. В его голосе прорезался нездоровый скептицизм.
