Уильям Макгиверн - Экстренный выпуск
- Конечно.
Моран взял со стола глянцевый снимок и передал Террелу.
- Вот тип, который убил Пэдди Колана. Знаешь его?
Террел долго изучал смуглое лицо, низкий лоб со шрамом, наглые, злые глаза. Потом медленно покачал головой.
- Нет, не знаю. Где ты взял фото?
- Ты, Сэм, что-то все же знаешь. Я видел твое лицо.
- Это может быть тот парень, которого видел Колан выходящим от Колдуэла.
Заметив недоумение Морана, он добавил:
- Я тебе все расскажу, не волнуйся. Но где ты взял этот снимок?
- Тут что-то непонятное, Сэм. Настолько странное, что я ни с чем подобным раньше не сталкивался. Мы написали в отчете, что Колан покончил самоубийством, ты знаешь. Ну вот, через два дня после его смерти мне позвонили сюда в офис. Звонил парень, живший в отеле в одно время с Коланом. Он был на том же этаже, через комнату, и слышал выстрел. Он выглянул в коридор и увидел человека, закрывавшего дверь Колана. Видел только спину, но сумел описать пальто, шляпу, цвет волос и общее телосложение.
- Почему он ждал два дня, чтобы заговорить?
- Это как раз понятно. Он был там с девушкой вместо того, чтобы по делу уехать в Нью-Йорк. И не мог заявиться в полицию - жена бы узнала, что он ей изменяет. - Моран закурил и улыбнулся Террелу. - Ах, как же он растерян... Понимаешь, у него дети уже ходят в школу, и вообще он тут столп общества. Как же он мог дать показания? Но, видимо, его замучила совесть, так что я начал копать. Взял описание в отель, поговорил с коридорными, лифтерами и клерками. Они этого человека видели, ясно? Он был в комнате отдыха, и как раз после ужина. А лифтер вспомнил, что поднимал его на этаж выше Колана. Потом помогла интуиция. Знаешь, в этом районе работает много фотографов, так я обошел их всех и просмотрел снимки, сделанные в тот день, когда убили Колана. Вот так мы получили этот снимок. Фотограф помнил этого парня. Знаешь, эти фотографы - они психологи. Они снимают новобрачных, пары на отдыхе, людей, которые хотят сувенир на память. Так вот, этот подумал, что парень смахивает на борца или боксера, которому может польстить его фотокарточка. Но не вышло. Наш парень остановился, долго смотрел на фотографа, а потом быстро ушел.
Моран невесело улыбнулся.
- Представляешь, как это подействовало ему на нервы? Во всяком случае, мы послали снимки в Вашингтон, и там его вычислили. Это Николас Раммерски, или Ник Раммер, 42 года, две судимости и целый список всяких прегрешений за последние двадцать лет. Он - наемный убийца. И я хочу знать, кто заплатил ему за убийство Пэдди Колана.
- Не зря я обещал тебе кое-что рассказать, - хмыкнул Террел. - У меня было все, кроме фамилии Раммера. Смотри, что получается...
Через двадцать минут Моран провожал его к выходу.
- Раммерски сядет за убийство девушки или копа. Сядет в любом случае. Это я обещаю. Ни он, ни те, кто его наняли, не спрячутся.
Назад Террел тащился в густом транспортном потоке и добрался до города только в третьем часу. Поставив машину напротив квартиры, он торопливо поднялся по лестнице. Понадобится два часа, чтобы изложить всю историю. значит, если дело пойдет, они закончат в половине пятого. Но завтра в газете появится кое-что еще. Карш сумеет подать материал: статья о невинности Колдуэла вызовет настоящий взрыв.
Террел открыл дверь и окликнул:
- Эй!
Ответа не было, в квартире - ни признака жизни. Он стоял, держа шляпу в руке, чувствуя, как сводит губы. Выждав несколько минут, закрыл дверь и медленно вошел в квартиру.
Пусто.
Тарелки от завтрака остались в кухне на столе, его рубашка, что была на Конни, лежала в ногах на кровати. Шторы были по-прежнему опущены, постель не заправлена. В воздухе витал слабый запах её духов. Но и только.
Он закурил и, оглядев гостиную, нахмурился. У неё не было причин рисковать своей головой, так почему бы не уйти? Что для неё в этом было? Такой вопрос в холодном свете самоанализа должен был задать себе любой. Зачем ей лишние неприятности? Нет, спасибо. Должно быть, именно так она и решила. Так что какого черта удивляться?
Так думал Террел, но все-таки был удивлен. Печально, но это так. Он не мог скрыть своего разочарования.
Совсем уверившись, что она заколебалась и ушла, он окинул взглядом комнату и увидел на телефонном столике записку. Террел схватил её, чувствуя, как нарастает разочарование. Записка была написана карандашом, четким и аккуратным почерком:
"Может быть, я слишком поторопилась. Теперь я хочу быть благоразумной. Извини и дай мне подумать."
Террел оглядел комнату, покачивая головой, как оглоушенный боксер. Без её свидетельских показаний большая часть материала распадется. Часть истории, касающаяся Раммерски неопровержима, но она лишь доказывала, что Колана убили; Колдуэлу это не поможет.
Он сел и позвонил в редакцию, но Карша не было. Секретарь сказал ему, что шеф на игре. Господи, Террел совсем забыл: играл Дартмут, и Карш с друзьями был, конечно, там. Это его раздражало. Казалось несвоевременным и глупым, что двадцать два здоровенных парня сейчас были заняты схваткой не на жизнь, а на смерть; что 80 000 человек заполнили муниципальный стадион, чтобы поорать в поддержку одной или другой команды; что пьяные размахивают лозунгами, что женщины в шубах и кроссовках оставляют следы помады на бесчисленных картонных стаканчиках из-под кофе, в то время, когда Колдуэл в тюрьме и невозможно сказать правду...
Террел все ещё хмуро оглядывался: что-то было не так. Она бы не ушла, не наведя порядок. Террел посмотрел на записку, которую уронил на кофейный столик. И вдруг его сердце забилось быстрее. Он вдруг подумал, что она его бросила. Ушла по собственной воле. Он сел и набрал номер телефона отеля; когда клерк ответил, Террел спросил:
- Конни Блейкер там?
- Она выписалась.
- Когда?
- Дайте посмотреть... сегодня, около десяти утра.
- Она оставила адрес?
- Сейчас... Нет, боюсь что нет.
- Она была одна?
- Мистер, я не могу долго занимать телефон. Я...
- Она была одна? - рявкнул Террел.
- Нет, мистер, с ней были друзья. Два джентльмена.
- А Фрэнки Шанс там был?
- Мне звонят, мистер. Если вы перестанете занимать...
Террел положил трубку и взял шляпу. Он спустился вниз, взять такси; с таким движением транспорта не было смысла ехать на своей машине. Она его бросила, он был уверен; когда она ещё раз обдумала ситуацию, она поняла что это не для нее. Героизм, жертвы - едва ли это по ней. Эти мысли мелькали в его голове, пока таксист вез его по городу к отелю. Но они не снимали неприятного спазма в желудке.
В отеле Террел поговорил с клерком у стойки регистрации, пухленьким, маленьким человеком, который заметно нервничал. Он описал мужчин, бывших с Конни: один огромный, смуглый и темноволосый, другой модно одет, со светлыми волосами и тонкими чертами лица. Крупный мужчина походил на Бригса, телохранителя Селлерса.
- Пожалуйста, расскажите мне все по порядку! Они пришли вместе, девушка посредине, мужчины по обе стороны от нее. Здоровый подошел с ней к стойке, тот, что поменьше, ждал немного позади. Так?
- Да, мисс Блейкер спросила ключ и сказала мне, что уезжает.
- Они все вместе пошли наверх?
- Да, правильно. Должно быть, она очень спешила: они спустились минут через десять-пятнадцать.
- Вы ничего не слышали из их разговора? Я имею в виду, не сложилось ли у вас какое-то мнение, куда они направляются?
Клерк философски улыбнулся.
- Люди приходят и уходят, в этом жизнь.
- А вам не показалось, что она не хочет уходить? Встревожена или ещё что-нибудь?
- Боюсь, ничем не смогу помочь.
- Ладно, спасибо.
Террел вышел из гостиницы и остановился на тротуаре в толпе снующих прохожих, не зная, что делать дальше. Он был совершенно растерян, не способен ни думать, ни действовать. Он боялся, что она его бросила, и ещё больше - что её забрали бандиты Айка Селлерса. Первое было эгоистично, второе могло заинтересовать полицию или ФБР - но у него не было ни единого доказательства, лишь нелогичное убеждение, что она бы его не бросила. У него ничего не было. Он не мог просить помощи ФБР только из-за того, что девушка выписалась из отеля и ушла с двумя мужчинами.
Террел вернулся к себе и позвонил Каршу, но горничная сказала, что тот все ещё на футболе. Сын Карша был там с группой друзей, сказала она, и после игры они все придут выпить а-ля-фуршет. Весь день к этому готовились, - добавила она измученно - счастливым тоном.
Ей нравилось работать на Карша, - не к месту подумал Террел, когда она положила трубку. Всем нравилось.
Террел мерил шагами комнату, как зверь в клетке, куря сигареты одну за другой. Все, на что падал его взгляд, напоминало о Конни; рубашка, что она надевала, помада на ободке чашки, его галстук, который она повязывала вместо ленты; перед глазами вставали то её лицо, то её тело. Тишина казалась нестерпимой, и он принялся крутить приемник, пока не нашел программу танцевальной музыки. Но это ничуть не помогло, к тому же диктор то и дело прерывал лирическую музыку гнусавым голосом.
