Майкл Гилберт - Бедняга Смоллбон
– Нет, это просто невероятно! – сказал Хейзелридж Боуну. – Те, кто нас вообще не интересует – миссис Портер, мистер Принс, мистер Вог и так далее – разумеется, попали домой вовремя. Зато из списка номер два пятеро застряли в самых разных местах лондонской транспортной сети, а остальные видимо вообще домой не вернулись.
– Джон Коу и Эрик Даксфорд, – напомнил Боун.
– Слышал я о них, – отмахнулся Хейзелридж. – Это едва ли не единственный положительный момент вчерашнего вечера. Коу вне подозрений. И о Даксфорде не может быть сомнений. Он тут не при чем.
– Как всегда, – хмуро буркнул Боун.
– Что-что? Да, вы правы. Конечно, все это вопреки правилам, но меня не интересуют его личные проблемы. В чем бы ни был он виновен, во всяком случае не в убийстве. По крайней мере не в этом. Я хотел бы, чтобы мог такое сказать обо всех остальных. Вам будет интересно, как обстоят дела. Бёрли – вышел из конторы в шесть часов. Домой в Пимлико добрался в семь двадцать пять. Пятьдесят минут провел в давке на станции метро. Мистер Крейн – ушел из конторы без пяти минут шесть. Сел в поезд, который отправляется с вокзала Ватерлоо в шесть пятнадцать. Домой добрался где-то без десяти девять. Часть его рассказа можем легко проверить. Я просил поспрашивать на вокзале в Сурбитоне. Боб Хорниман во вторник вечером вообще не вернулся домой. Его прислуга в этот день выходная, потому и он по вторникам всегда ужинает на стороне.
– Это можно выяснить.
– Я верю, что так оно и будет, – отмахнулся Хейзелридж. – Мисс Корнель пришлось пешком идти до вокзала Чаринг Кросс, потому что на автобус было слишком много народу. И на поезд в шесть десять она опоздала. Следующий поезд вместо шести сорока отошел только в четверть девятого. Всю дорогу до Севенокса стояла, и никого из знакомых не видела. Мисс Беллбейс – ну, вы уже слышали. Может быть, найдем ту истеричку, что сидела рядом с ней. А может быть и не найдем. Люди не любят сами признаваться, что устроили скандал. Мисс Милдмэй – ушла с работы в шесть двадцать. Двадцать минут прождала в Холборне автобуса, но те все были битком набиты людьми, спешившими на поезд. Плюнув, пошла домой в Кенсингтон пешком и была там в восемь. И это все.
Я скажу вам, что из этого следует. Из этого следует уйма новой работы.
Боун осторожно заметил:
– Полагаю, вы, гм… вы не забыли о сержанте Коккериле?
– Нет, – сказал Хейзелридж, – про сержанта Коккерила я не забыл.
Взял в руки последнее донесение.
– Сержант Коккерил запер контору в шесть двадцать пять. Поговорил с мисс Читтеринг, которая сообщила, что должна перепечатать нечто срочное для мистера Бёрли и обязательно вечером. Предложила, что запрет вход за него. Сержант Коккерил отклонил это предложение, заявив, что вернется в семь и тогда мисс Читтеринг наверняка уже все закончит. Зашел во «Взятие Трои» – это небольшой бар – да вы его знаете – на той стороне Феттер Лейн. Провел там тридцать минут, выпив джин с водой и поболтав с барменом. В семь вернулся. По пути случайно встретил знакомого привратника, который дошел с ним до самого дома. Остальное, полагаю, вы уже прочитали.
– И это все?
– Да, – кивнул Хейзелридж, – все, и все подтверждено барменом из «Взятия Трои» и тремя его клиентами. Полностью подтвержено.
III
В то утро в конторе мало кто занимался работой. Мистер Бёрли явно перешел тот предел, когда его ещё что-то могло пронять. Это явно был дар судьбы, иначе ему вправду тяжело бы пришлось.
Началось с осады со стороны прессы. Полиция не пустила их внутрь, но каждого, кто входил или выходил, пропускали сквозь строй. Джон Коу успел поделиться с репортером из «Нейшен» парой любопытных фактов о фирме, которые уже попали в дневной выпуск. «Дейли Монитор» поместила снимок мистера Крейна, стоявшего на ступенях у входа, сжав в руке зонтик, словно шпагу, и лихо сдвинув на глаза шляпу, в то время как миссис Беллбейс дала интервью «Миру Женщин», в котором приписала все влиянию звезд.
Кроме прессы, были у мистера Бёрли и другие заботы. Трезвонили клиенты, которых приходилось успокаивать. Как выразился герцог из Гернси, известный своей склонностью изрекать азбучные истины, что делало его столпом палаты лордов уже двадцать пять лет:
– Послушайте, Бёрли, этому пора положить конец. Есть вещи, которые в приличной адвокатской фирме просто недопустимы.
И снова тут была полиция, куда более назойливая, чем раньше. И ко всему ещё разлитие желчи, результат вчерашнего позднего ужина.
Короче, это стало последней каплей и в полдень мистер Бёрли решил, что с него хватит. Использовав момент, когда большинство репортеров отлучилась на ленч, проскользнул в дверь и отправился домой.
IV
– Послушайте, – спросил Боун, – чем, собственно, вчера вечером все кончилось? Я имею в виду с Эриком Даксфордом?
– Не воображай вы из себя слишком много, – сказал Джон Коу, – могли пойти со мной и видеть все собственными глазами. И притом заработать прекрасное алиби.
– Да, мог. Жаль, что это не пришло мне в голову. Но расскажите, что произошло.
Джон рассказал.
– Гм, и что из этого следует?
– Ну… нарушение условий договора.
– Какого договора? А, вы имеете в виду трудовой контракт с фирмой «Хорниман, Бёрли и Крейн»?
– Конечно.
– Это больше похоже на формальную провинность.
– Да не такую уж формальную, если идет речь о переманивании наших клиентов в свою контору и о снижении гонорара.
– Он это делал?
– Делал. Мне сразу некоторые инициалы в его дневнике показались знакомыми. Видимо, обещал им, что сам сделает все гораздо дешевле.
– Ага. Доложите Бёрли?
– Еще не решил, – смутился Джон.
– Короче, вы не имели бы ничего против, обнаружь это Бёрли сам, но не хотите нести ответственность и сказать ему?
– Более-менее. Послушайте, Боун, – Джон сразу стал серьезен. – Кто это все творит?
– Не знаю. – Боун встал и сверху вниз взглянул на Джона. – Пока никто не знает. Но кольцо сжимается, вам не кажется?
V
Инспектор Хейзелридж говорил примерно то же, только другими словами и чуть подробнее своему шефу.
– Бедная девушка, мне её жаль. Пожалуй, она так и не узнала, за что поплатилась жизнью. И мне ужасно жаль, что это произошло у нас прямо перед носом. Газеты за это ухватятся.
– Уже ухватились, – сказал заместитель.
– Но в целом я не жалею, что так случилось. То есть, имею в виду, что теперь у нас есть настоящий шанс схватить убийцу.
– Как вы это представляете? – спросил заместитель.
– Подумайте вот о чем: первое убийство была подготовлено заранее. Убийца мог старательно выбрать время и место. У него была уйма времени как следует все обдумать. У некоторых такой уж характер – могут вам разложить задачу в бридже со всеми вариациями и на шесть ходов вперед и за себя, и за партнера.
– Гм. – протянул заместитель.
– Но заставьте того же человека принять мгновенное решение в реальной партии, и в ситуации, когда все смотрят на него и ждут. – почти всегда он ошибется, и дорого за это заплатит.
– Ну, – протянул заместитель, который бридж терпеть не мог, – надеюсь, вы не ошибаетесь. Поскольку мы должны поймать убийцу. Ясно?
VI
Проверка алиби-занятие тяжелое и неблагодарное. Тут слишком много неизвестных, чтобы призвать на помощь математику. И даже известные факты при проверке могут удивительным образом меняться.
Сержант Пламптри посетил большой ресторан на Веллингтон Стрит, неподалеку от Стрэнда. В кармане у него были показания Боба Хорнимана о том, что прошлым вечером Боб там ужинал. «Пришел около половины седьмого, значилось в показаниях, – и сел в первом же зале с краю. Не помню, за каким столом. Где-то справа. Ушел в половине восьмого.»
Проблемы сержанта Пламптри начались с решения, который же из залов – «первый с краю». Залов там было три, все примерно одинаково удалены от входа. Сержант Пламптри позвонил Хейзелриджу и тот достал Боба Хорнимана.
– Зал прямо против входа, – сообщили он Пламптри.
– Прямо напротив входа – два зала, – сказал сержант Пламптри.
– Так распросите в обоих, – не выдержал Хейзелридж.
И вот сержант Пламптри по очереди распросил младшего официанта, который ничего не знал, потом старшего, который смахивал на деревенского священника и тоже ничего не знал, и наконец привлекательную даму лет тридцати, которая несмотря на молодость была уже управляющей всем заведением. Необычайно охотно та принялась помогать сержанту Пламптри в его расследовании.
– В «Минерве» это быть не могло, – сказал она, – поскольку там чайный зал и закрывается он в шесть. Значит, в «Аркадии». Говорите – справа? У нас там три-четыре официантки, которые могли вчера работать… смена у них с двенадцати до восьми, так что должны уже быть здесь.
Она позвонила в несколько звонков, нажала две цветных кнопки на своем столе, сказала пару слов по внутреннему телефону – и через минуту сержант уже показывал фото Боба худой блондинке, толстой блондинке, брюнетке и ещё ничем не примечательной официантке. Ни одна из них фото не узнала.
