Марина Серова - Последний шанс
Открыв глаза, я чуть не заорала: передо мной лицом к лицу стояло страшилище. Лишь мгновение спустя пришло понимание, что я удостоилась чести лицезреть подлинник кубасовской статуи Образцова. Неужели из-за него убили двух человек и который день подряд охотятся за мной? Нет, правильно сделали, что убили Кубасова, все равно открытия памятника он бы не пережил — желающие линчевать быстро бы нашлись, но мы-то с бомжиком в чем провинились?
Одна радость: бандиты оказались гуманными и оставили мне сумку. Они вообще ребята ничего; после нападения на «КамАЗе» больше убить меня не пытались, только стремились обезвредить. Почему? Сотовый и все предметы, с помощью которых я могла выбраться, изъяли. Я извлекла из сумки платки, кости, сигареты, «лимонку», спички, со вчерашнего вечера положенные в кармашек, и закурила.
Мерзкая у меня работа — все время искать в людях плохое. Только расслабишься, подобреешь, сердцем отойдешь от жестокости окружающего мира, так нет, кто-нибудь обязательно приведет тебя в чувство, опять ткнет носом в грязь.
Лишь один человек знал, что «лимонка» не настоящая, а зажигалка, — Максим.
Любой другой проверил бы. Максим не учел, что теперь безобидную игрушку заменил подарок Плотника.
Я высморкалась, залила в нос назола, потом опять высморкалась. На опасное дело надо идти с нормально работающей головой. Увы, помочь могу только носу. Шишки болят, глаза слезятся, уши от сморкания заложило, и ничего с ними не сделаешь. На героя нашего времени явно не тяну. Я спряталась за творение Кубасова — пусть хоть так послужит человечеству в моем лице, выдернула чеку и швырнула гранату к двери. Последствия не заставили себя ждать. Дверь исчезла, а гранитный памятник раскололся пополам.
Я подождала, пока пыль от взрыва немного осядет, выбралась на свободу и огляделась. Макаровская дача предстала во всей своей красе. Вечерело. Сколько же я была без сознания? Ну, Максим, берегись! Разберусь с тобой своими методами. Как я сразу не догадалась, что ты с Макаром заодно?! Что же вы такое затеяли, ребятки?
Я вдохнула обжигающе холодный воздух и потянулась. Тишина. Шум взрыва не привлек ничьего внимания. Ни Вована-охранника, ни его жены не наблюдалось.
Наверное, опять уехали весело проводить время у родни. Или уволились, раз собаки тоже не видно. Дачу Макар, вероятнее всего, продал, как и остальное имущество.
— Татьяна! — послышался приглушенный голос из-за забора. — Ты тут?
Отзовись.
Потрясающе! Неужели юный ловелас меня и тут выследил?
— Вовка, ты?
— Ага! — обрадовался он'. — Уже полчаса вокруг ограды хожу, охрип даже.
Я отперла ворота и впустила парнишку.
— Видел, как ты в кафе входила с этим хлыщом, — отрапортовал Вовик. — Жду, жду. Тебя нет. Долго ждал. Зашел внутрь, выпил боржоми. Смотрю, хлыщ пошел куда-то в подсобку, а тебя с ним нет. Потом догадался обойти с черного входа, а там тот, который Макар, и хлыщ мешок в машину грузят. Очень на тебя похожий.
— Таких комплиментов мне еще никто не делал.
— Чего? — оторопело уставился на меня Вовчик.
— Не обращай внимания. Я шучу.
— А-а-а… — озадаченно протянул Вовик, но потом решил не утруждаться объяснением моего поведения. — Поехал я, значит, за вами. Сюда то есть. Потом ждал, когда они уедут. А уж после стал думать, как тебя освободить.
Не знаю, на какую благодарность Вовик рассчитывал, но я ограничилась волшебным словом «спасибо». Потом мы вместе с ним проникли в дом, и я занялась обыском, ничего, впрочем, не давшим. Если в компьютере и хранилась какая-то информация, то она вся была стерта. В кабинете прибрано. Никаких бумаг. Макарка с Максом постарались на совесть. Одна радость, на столе вывалено содержимое моей сумки. Хорошо хоть новый телефон не надо будет покупать. Уже уходя, я бросила последний взгляд на обстановку кабинета и вспомнила слова Вована-охранника о родственнике Макара, который увлекается старинными вещами.
Мой спаситель загнал свой «Фольксваген» во двор и что-то грузил в багажник. Немудрено, в доме было чем поживиться. Я вздохнула и закрыла глаза.
Перевоспитать весь мир все равно не удастся, надеюсь, нас не повяжут за воровство.
— Помнишь, где живет хлыщ? Ты же за нами тогда следил?
— Еще бы! — гордо отозвался юный мошенник.
— Тогда поехали. Мне надо подумать, поэтому постарайся не разговаривать.
На самом деле я постаралась не думать ни о чем и вздремнуть. До города путь неблизкий. В милицию я точно сразу не пойду. В одном Максим был прав — доказал на своем примере — выяснять надо все до конца, а уж потом трепаться.
— Татьяна, — Вовик осторожно тряс меня за плечо. Похоже, он хорошо уяснил, что руками до меня лучше не дотрагиваться, поэтому как только я открыла глаза, он отодвинулся подальше.
— Я же просила не мешать мне!
— Но мы того… доехали уже, — виновато ответил Вовик.
— Так быстро? — не поверила я.
— Ничего себе быстро! Часа два добирались, не меньше.
Я выглянула в окно. Пошел дождь, и в сгущавшихся сумерках на противоположной стороне улицы темной глыбой выделялся Максимов дом. Ни одно окно не светилось. До чего же я не люблю окраин города, где дома расставлены редко! Местность от этого кажется почти необитаемой и враждебной к чужакам. То ли дело центр — суета, сутолока круглые сутки. Ничего не стоит слиться с толпой, подкрасться, не привлекая к себе внимания. Не надо пересекать никакие лужайки, простреливаемые со всех сторон.
С полчасика я посидела в машине, понаблюдала. Максим признаков жизни не подавал. Дом оставался погруженным в темноту и тишину. Надо идти! Я неохотно покинула теплую машину, наказав Вовику напоследок:
— Если через час не появлюсь, позвонишь вот по этому телефону, — я протянула бумажку с Андрюхиным номером, — скажешь, Иванова попала в беду, и выложишь все, что знаешь. Задание ясно?
Проникнуть в дом оказалось даже проще, чем я предполагала: хорошо, что в прошлый раз сигнализацию изучила. Свет, само собой, включать не стала, а достала из сумки фонарик с галогеновой лампочкой. Первым делом попыталась добыть информацию из компьютера. Обнаружила кучу непонятных мне чертежей, расчеты по различным постройкам, накладные по материалам. Ничего, заслуживающего более пристального внимания. Было несколько файлов, чьи коды я взломать не смогла. Я облазила все ящики письменного стола, отделения шкафов.
Везде чисто. Что же делать? Зачем Максиму с Макаром гипсовый Образцов и взрывчатка?
Я села на вращающийся стульчик перед компьютером и задумалась над тем, где еще могут быть спрятаны документы. Кажется, Максим сам проектировал свой дом. Надо посмотреть, нет ли эскизов по планировке дома в компьютере. Я нашла нужный файл и долго рассматривала малопонятный чертеж. Давно убеждаюсь, одного профессионального образования для деятельности детектива маловато.
Мое внимание привлекли заштрихованные места. Создавалось такое впечатление, что дом снабжен сетью двойных стен, между которыми есть проходы. В левом крыле рядом с лестницей на чердак двойной штриховкой была обозначена комната. Недолго думая я отправилась на ее поиски. Но никакой двери и никакой комнаты сразу обнаружить не удалось. Я простучала стенку, но разве с современной пластиковой обивкой разберешь, есть ли где пустоты? Становилось все интереснее, а сама себе я уже напоминала кладоискателя. Тратить .время на изучение выпуклостей, зазубрин и прочих скрытых приспособлений, способных открыть потайную дверь, при моем дефиците времени было бы неразумно, поэтому я разбежалась и врезала со всего размаха ногой по стене.
За перегородкой действительно обнаружилась комната, и непростая, а вся увешанная картинами, заставленная витринами со старинными украшениями, книгами в переплетах из золота и драгоценных камней. Некоторые полотна я видела в телевизионных передачах, посвященных кражам ценностей из музеев, библиотек и церквей. На стене прямо напротив меня висела афиша об открытии выставки икон в Тарасовском художественном музее. Такая же была на даче у Макара. В голове пронеслось: «Неужели?» И тут я услышала, как открывается входная дверь в квартиру.
Я шмыгнула под лестницу и замерла, старательно вжимаясь в стенку.
Максим прошел на кухню и открыл холодильник. Я на цыпочках выбралась из укромного уголка и прокралась к выходной двери. Мне бы только до машины добежать! В книгах обычно пишут: «И тут хрустнул сучок» или: «И тут мне захотелось чихнуть». Я отличаюсь от хрестоматийного правила: у меня запищал сотовый. Всегда говорила, телефоны — зло.
— Привет, — невинно поздоровалась я с появившимся из кухни Максимом. — Вот зашла твою курточку вернуть.
Максим поражение замер, а потом перевел взгляд на мои брюки. Проклятый вельвет! Вечно к нему все липнет. Вот и сейчас на черном фоне заметно выделялись даже самые крошечные обрывочки от обоев в потайной комнате.
