Сандра Браун - Заложница
— Он нелегально перевозит мексиканцев через границу, обещает им хорошо оплачиваемую работу, а затем продает их, как рабов. Прошлым летом пограничная таможня получила наводку и села ему на хвост. Хуерта и пара его приятелей, сообразив, что дело может кончиться плохо, бросили фургон в пустыне и разбежались, как поганые тараканы. Ни одного не поймали.
— Ну, это еще не самое страшное преступление, — заметил Дэвидсон.
Кэллоуэй нахмурился.
— Фургон нашли только через три дня. Сорок пять человек, мужчины, женщины, дети, были заперты в нем снаружи. Жара внутри фургона, должно быть, достигала двухсот градусов по Фаренгейту, если не больше. Так что Хуерте предъявлено обвинение в сорока пяти убийствах и других разных мелочах.
— И что же, с тех пор о нем не было слышно?
— Почти год он прятался где-то в Мексике. Власти Мексики сотрудничают с нами, они не меньше нас хотели бы его прищучить, но Хуерта — хитрая бестия. Есть только один способ выманить его из норы — деньги. Причем много денег. Значит, если он появился здесь, то можно почти не сомневаться, что где-то поблизости имеется человеческий груз, готовый к продаже.
Дэвидсон выглядел так, будто его вот-вот вывернет наизнанку.
— А кто второй?
— Один из телохранителей, скорее всего. Они очень опасные и безжалостные ублюдки, а их товар — живые люди. Меня только удивляет, почему они не вооружены. А если вооружены, то почему давно оттуда не выбрались.
Грудь Денди шумно вздымалась.
— Послушайте, Кэллоуэй, я тут подумал…
Кэллоуэй резко обернулся. Денди выглядел очень расстроенным, казалось, вот-вот потеряет над собой контроль. Он уже давно не выступал и не задирался.
— Слушаю вас, мистер Денди.
— Пусть только они оттуда выйдут в целости и сохранности. Это сейчас самое главное. Скажите Сабре, пусть оставляет себе ребенка, я не стану вмешиваться. Эта запись с моей дочерью… — Он провел ладонью по слезящимся глазам. — В общем, ничто другое значения не имеет. Я хочу одного: чтобы моя дочь была в безопасности.
— У меня такая же цель, — поддержал его Кэллоуэй.
— Соглашайтесь на все условия мальчишки.
— Я постараюсь с ним договориться. Но сначала мне надо, чтобы он взял трубку.
Телефон продолжал звенеть.
— Ронни!
Парень вздрогнул, увидев, что Док держит пистолет. Очевидно, во всей этой суматохе он забыл про спрятанный пистолет Кайна. Док поднял руку, и Ронни шарахнулся в сторону. Донна взвизгнула и тут же зажала себе рот обеими руками.
Но Док взял пистолет за ствол и протянул Ронни:
— Я тебе его отдаю. Этим я хочу показать, насколько я верю, что ты примешь правильное решение.
Ронни выглядел сейчас совсем юным и неуверенным в себе. Он взял пистолет и, нахмурившись, сунул его за пояс джинсов.
— Вы мое решение уже знаете, Док.
— Самоубийство? Это не решение. Это дерьмо и трусость.
Парень удивленно моргнул, услышав такую грубость из уст Дока. Но это не поколебало его решения.
— Я не хочу об этом спорить. Мы с Саброй уже договорились.
— По крайней мере, сними трубку и ответь, — велел ему Док. — Расскажи, что случилось. Они же слышали выстрелы. Они понятия не имеют, что, черт побери, здесь происходит, и, скорее всего, думают худшее. Развей их страхи, Ронни. Иначе в любой момент сюда ворвется отряд специального назначения, и кто-нибудь обязательно будет ранен или даже убит.
— Какой отряд специального назначения?! Вы лжете!
— Зачем мне отдавать тебе пистолет, а потом врать? Я видел, как эти люди занимали позиции вокруг магазина, когда ты был занят мексиканцами. Отряд уже здесь и ждет сигнала от Кэллоуэя. Не давай ему повода их задействовать.
Ронни подошел к окну, но разглядеть ничего не смог, кроме возросшего числа машин, сгрудившихся у бензоколонки и создавших пробку на шоссе.
— Давай я отвечу на звонок, Ронни, — предложила Тайл, почувствовав его нерешительность. — Мы должны узнать, как на них повлиял просмотр видео. Их реакция может показаться положительной. Вдруг они звонят, чтобы сказать, что согласны на твои условия?
— Ладно, — пробормотал он, кивнув на телефон.
Она с радостью схватила трубку, прекратив этот жуткий звон.
— Это Тайл, — сказала она.
— Мисс Маккой, кто стрелял? Что происходит?
Резкость Кэллоуэя говорила о его беспокойстве. Не желая трепать ему нервы, Тайл поспешила объяснить, что стреляли из пистолета Кайна.
— Пару минут здесь было очень неприятно, — призналась она. — Но сейчас ситуация под контролем. Те двое, которые все это затеяли, нейтрализованы.
— Вы имеете в виду двух мексиканцев?
— Да.
— Они обезврежены?
— Да.
— И где сейчас пистолет агента Кайна?
— Док отдал его Ронни.
— Простите, не понял.
— Он хотел показать Ронни, что доверяет ему, мистер Кэллоуэй, — обиженно сказала она, защищая Дока.
Агент ФБР с шумом выдохнул воздух.
— Чертовски основательно он ему доверяет, мисс Маккой!
— Он поступил правильно. Надо быть здесь, чтобы это понять.
— Судя по всему, — сухо отозвался он.
Краем уха Тайл слышала, как Док продолжает уговаривать Ронни сдаться. Она слышала, как он сказал:
— Ты теперь отец. Ты несешь ответственность за свою семью. Сабра в критическом состоянии, а я больше ничем не могу ей помочь.
— Он вам как-то угрожает? — спросил Кэллоуэй.
— Абсолютно нет.
— А кто-нибудь из заложников в опасности?
— На данный момент нет. Но я не могу предсказать, что случится, если сюда ворвутся эти парни в бронежилетах.
— Я не собираюсь отдавать такого приказа.
— Тогда зачем они здесь? — Он медлил с ответом, и у Тайл возникло четкое ощущение, что он что-то скрывает, что-то очень важное. — Мистер Кэллоуэй, если есть что-то, что мне нужно знать…
— У нас тут изменилось мнение.
— Вы собираетесь и уезжаете? — На данный момент она ничего бы так сильно не желала.
Кэллоуэй не обратил внимания на ее подначку.
— Видеозапись произвела впечатление. Рад вам сообщить, что результат был именно таким, на какой вы надеялись. Мистер Денди тронут мольбой дочери и готов пойти на уступки. Он хочет, чтобы все кончилось мирно, чтобы никто не пострадал. Мы все тоже. Как там Ронни?
— Док пытается на него воздействовать.
— Получается?
— Думаю, получается.
— Хорошо. Это приятная новость.
Он вздохнул с облегчением, и снова Тайл показалось, что федеральный агент что-то утаивает.
— Как вы думаете, он сдастся?
— Он же назвал условия, на которых согласен сдаться, мистер Кэллоуэй.
— Денди готов признать, что это был побег, а не похищение. Но, разумеется, остальные обвинения никто отменить не сможет.
— И он не будет претендовать на ребенка?
— Денди несколько минут назад именно так и сказал. Если Дэвидсон согласен на эти условия, я лично гарантирую, что сила применяться не будет.
— Я все передам Ронни. Перезвоните через десять минут.
— Договорились.
Она повесила трубку. Ронни и Док повернулись к ней. По сути дела, все внимательно прислушивались. Получилось, что ей выпала роль главного переговорщика, и Тайл была не очень этому рада. Слишком большая ответственность. Допустим, при всех благих намерениях что-нибудь не заладится? Если эта заварушка в конечном итоге закончится катастрофой, всю свою оставшуюся жизнь она будет корить себя за то, что допустила трагедию.
Тайл вдруг поняла, что за последние два часа ее приоритеты изменились. Это произошло постепенно, незаметно, она до последней минуты этого не осознавала. Передача отошла на второй план. Когда же это случилось? Когда она увидела кровь Сабры на своих руках, одетых в перчатки? Когда Хуан угрожал хрупкой Кэтрин?
Как бы то ни было, участники этой истории стали для нее куда важнее, чем передача о ней. Цель написать первоклассный, эксклюзивный отчет и обеспечить себе премию и новое заветное место работы потеряла свою значимость. Ей хотелось, чтобы итог всей этой трагической истории дал повод радоваться, а не горевать. Если же она сделает что-то не так…
Она не имеет на это права, вот и все!
— Обвинение в похищении снято, — сообщила она Ронни, который с надеждой смотрел на нее. — Конечно, тебе придется ответить по другим пунктам обвинения. Но главное — мистер Денди согласился разрешить Сабре оставить ребенка. Если ты принимаешь эти условия, мистер Кэллоуэй лично гарантирует, что сила применяться не будет.
— Это хорошая сделка, Ронни, — сказал Док. — Соглашайся.
— Я…
— Нет, не надо!
Сабра говорила еле слышно и хрипло. Она каким-то образом умудрилась встать и теперь тяжело опиралась о дверцу морозильника. Глаза у нее ввалились, лицо было белое как мел. Она походила на человека, которому наложили искусный театральный грим для сцены восстания из гроба.
