Марина Серова - Бегущая по головам
Я бросила машину у входа в гостиницу и вошла в стеклянные двери. Виктор Семенович, несмотря на поздний час, был на своем посту и встретил меня суровым взглядом. Интересно, а что его так расстраивает: то, что я так поздно возвращаюсь в номер или что с завидной частотой меня навещают местные служители правопорядка?
– Добрый вечер, – я решила хоть как-то сгладить ситуацию.
– Добрый вечер, – ответил администратор, но выражения лица не изменил.
«Ну и наплевать на него», – решила я и нырнула в открывшееся пространство лифта.
Дверь в мой номер оказалась открыта настежь. Не к добру. Опять гости? Последнее время эти дружеские визиты меня совсем перестали радовать. Я ускорила шаг и заглянула внутрь комнату.
Первым, кого я увидела, был майор Курбатов. Он сидел в кресле и курил. На балконе маялись от безделья еще два типа в амуниции.
– Здесь не курят, – заявила я.
Александр Петрович поднял голову, сделал меланхоличный жест рукой, в которой он держал сигарету, и стряхнул с нее пепел прямо в горшок с цветком.
– А мы вас уже заждались, – объявил он.
Если Курбатов решил явиться ко мне собственной персоной, то дела мои, видно, совсем плохи. Интересно, что на этот раз?
– Задержалась, – пожала я плечами.
– Прятали оружие, которым несколько часов назад застрелили господина Борочкина? – без особых эмоций спросил майор.
Я так и застыла на месте с открытым ртом.
– А вы думали, что улизнули из его квартиры незамеченной? Возле дома стояла ваша машина. Ну что, Татьяна Александровна, на этот раз вам никак не отвертеться. А ведь я советовал вам уехать из города. Почему не послушались моего совета? Теперь придется вас арестовать, будет следствие. Что дальше, догадываетесь?
– Так вы хотите обвинить меня в убийстве Борочкина?
– А вы прозорливы, – похвалил меня Курбатов и, обернувшись к своим дружкам, крикнул: – Ребята, уведите ее!
– Вы не имеете права! – запротестовала я.
– Скажете, что вы не были сегодня на квартире у Василия Борочкина?
– Я?.. – Я запнулась, понимая, что мне нечего сказать в свое оправдание. – Я должна позвонить!
– Нет, – отрезал Курбатов.
– Это мое законное право!
– В этом городе у убийцы нет никаких прав!
Это была чистой воды провокация, но я поняла это уже потом, а сейчас буря негодования, клокотавшая все это время во мне, наконец-то выплеснулась.
– В вашем городе?! Ха! Да в вашем городе милиция пляшет под дудку криминальных личностей! Или вас сейчас ко мне не Солодов прислал? Нет? Разве не с его подачи состоялся наш прошлый разговор?
Курбатов сделался похожим на каменное изваяние, ни один мускул не дрогнул на его лице, только в глазах плескалась ненависть.
– А вот это уже оскорбление должностного лица при исполнении обязанностей, – звенящим тоном произнес он, когда поток моих слов иссяк. – Уведите ее немедленно. И без лишних разговоров!
Курбатов первым выскочил из комнаты, а меня под белы рученьки повели следом.
Следующие два часа были для меня настоящим кошмаром. Меня привезли в следственный изолятор, отняли сотовый телефон, запретили кому-либо звонить, а потом Курбатов учинил допрос. Хотя допросом это трудно было назвать, он просто обвинял меня во всех смертных грехах, а я упорно молчала. Поняв, что от меня не добиться ни слова, майор рубанул кулаком по столу и заорал: «Будешь сидеть тут, пока во всем не признаешься», – и выскочил из комнаты. Загремели металлические замки, я осталась одна в полупустом помещении с грязными стенами, выкрашенными в бурый цвет, и с зарешеченными окнами.
Голова просто раскалывалась от боли, хотелось лечь, уснуть и проснуться, когда кошмар будет уже позади. Но в комнате, где меня заперли, был только стол, пара стульев и монументальный сейф в самом углу. Я скрестила руки на столе, опустила на них голову и закрыла глаза.
Да, похоже, зря я не поверила, что Солодов может испортить мне жизнь. Его поверенные взялись за меня не на шутку. Убийство Димы им не удалось на меня повесить, обвинение во вторжении на частную территорию, а именно во владения Игоря Петровича, тоже не сработало, зато теперь без сучка без задоринки они пустят в ход дело Борочкина. И вот тут мне уже не отвертеться. Я действительно была у него на квартире, там наверняка повсюду мои отпечатки пальцев. Конечно, мотива убивать у меня не было, но это никогда не смущало бравых старателей закона. Не будет помехой и на этот раз.
Сколько времени прошло с тех пор, как меня оставили одну, я точно не знаю, но, судя по тому, что чернота за окнами постепенно рассеивалась, скоро должен был наступить рассвет. Сама не замечая того, я начала погружаться в дрему. Из полусонного состояния меня вывело клацанье защелок за дверью. «Должно быть, Курбатов вернулся», – подумала я, но эта мысль уже не расстраивала. События прошедших дня и ночи окончательно лишили меня сил.
Дверь с противным скрежетом распахнулась. Полы заскрипели под чьими-то тяжелыми шагами. «Даже не подумаю пошевелиться, – решила я. – Если хотят перевести меня в камеру, то пусть тащат силой!»
Кто-то положил мне руку на плечо и позвал:
– Таня... Танечка... Вставай, нам надо уходить...
Неужели Курбатов раздобрился? Должно быть, это просто сон.
– Таня... – голос прозвучал громче и настойчивее. – Танюша!
Кто-то потряс меня за плечо. Без особой охоты я подняла голову и растерянно похлопала глазами.
– Ты? – не поверила я.
Рядом со мной стоял Андрей. Что он тут делает? Как он сюда попал?
– Ну, наконец-то. Давай вставай скорее. Нечего тебе тут делать. Идем.
– Куда? – апатично спросила я. Все это казалось мне продолжением страшного сна, в котором был Курбатов и люди в камуфляже.
– Домой. Давай вставай.
Андрей почти силой поставил меня на ноги и потащил из комнаты. Я с удивлением взирала на все происходящее, не принимая в этом никакого участия, лишь выполняла то, что говорил мой спаситель.
Мы беспрепятственно покинули помещение, в котором я была узницей все это время. Охранник, дежуривший у двери, не сказал ни слова.
– А как же... – начала было я.
– Все потом. Идем скорее, – Андрей потянул меня за собой.
Я обернулась и посмотрела на конвоира, который стерег меня всю ночь. Он преспокойненька запер дверь, уселся на стул и принялся за изучение газеты, которая его интересовала гораздо больше, чем сбегающая у него из-под носа пленница.
А Андрей все тянул и тянул меня вперед, по нескончаемым коридорам. Я еле успевала, спотыкалась, но послушно шла вперед. Мы спустились по какой-то лестнице, прошли абсолютно пустое помещение, ступили в новую вереницу коридоров. Потом миновали «вертушку», прошли через очередной коридор и остановились перед дверью. Андрей толкнул ее, и мы оказались на улице.
Поток свежего прохладного воздуха тут же ударил в лицо, и только теперь я поняла, какой омерзительный смрад царил там, где я провела ночь.
Андрей снова потянул меня за руку, и я почти машинально последовала за ним. Он довел меня до «Вольво», припаркованного здесь же, распахнул дверцу и подтолкнул в салон.
– Садись.
Безропотно я шлепнулась на переднее сиденье. Андрей захлопнул дверцу, обежал машину и сел рядом.
Мотор мирно заурчал, «Вольво» развернулся посреди улицы и помчался по сумрачным дорогам, по которым расползались первые предрассветные блики. Я откинулась на спинку и уставилась в окно, за которым мелькали фонарные столбы.
«Хорошо то, что хорошо кончается...» – философски подумала я и только тут поняла, что все произошедшее было наяву.
– Стой! – заверещала я.
Андрей резко вдавил педаль тормоза. Пронзительно завизжали шины, и авто послушно замерло.
– Что такое? – повернулся ко мне мой спаситель.
– Что все это значит? Быстро объясняй! Как ты попал в тюрьму?
– Тьфу-ты, напугала меня. А если бы был день и мы ехали по переполненной автостраде?
– Не надо мне зубы заговаривать! Быстро говори, как тебе удалось меня вытащить оттуда?
– Нет чтобы спасибо сказать! – обиделся Андрей.
– Спасибо, – выполнила я просьбу. – Так как у тебя это получилось? Кто тебе вообще сообщил, где меня искать?
– Администратор в гостинице сказал, что тебя арестовали, – пожал он плечами и снова включил сцепление.
Я развернулась к Андрею и во все глаза уставилась на него.
– Ты кому-то дал взятку, чтобы меня отпустили? – пыталась я выяснить все подробности.
– Нет.
– Тогда что?
Андрей достал что-то из кармана и протянул мне. Я взяла в руки пластиковую карточку, на которой было написано: «Андрей Михайлович Градский. Главный редактор газеты „Новости Петровска“. Так вот, значит, кто мой новый знакомый!
– И что? – не поняла я, возвращая ему документик.
