Александр Хабаров - Россия ментовская
Равнодушие было присуще самым разным убийцам.
Сын доктора выстрелил ради забавы в голову товарища на вечеринке.
Девушка, дочь торговца, разрезала на куски подругу, чтобы скрыть преступление.
Молодая женщина любовалась опустошенным черепом убитой ею соперницы.
Девчонка 14 лет убила собственную мать - так, как Раскольников в романе Достоевского убил старуху процентщицу.
Советский суд разбирал дело об убийстве на дуэли. Слушатель военной академии Т, застрелил товарища. В публикации говорилось, что Т, принял участие в ду - эли по вызову и на этой дуэли убил своего товарища; причиной поединка, заранее спланированного на смертельный исход, оказалась женщина. Суд, растерявшись, приговорил Т, к полутора годам лишения свободы, женщину, из-за которой произошло убийство, признал "лицом социально опасным" и лишил ее права пребывания во всех столичных и губернских центрах сроком на три года.
В газетах и журналах публиковались многочисленные статьи, в которых говорилось о возрастании кровавых преступлений после войны. В России мировая война сменилась гражданской; на необъятных пространствах миллионы людей, в том числе и дети, втянулись в бойню, стали очевидцами массовых преступлений. Оборванная и голодная масса людей нахлынула в Москву и Петроград. Коренным москвичам и петербуржцам оседлость не стала защитой. В обеих столицах преступность приняла чудовищный размах.
Суды столкнулись с преступниками, ущербная мораль и распропагандированная нравственность которых представили новое явление. Это душевное расстройство, продукт надломленной общественной психики. Убийцы оправдывают себя некой особенной привилегией принадлежать к избранным, которым одним лишь дано определять цену отдельной личности.
ПАРТИЯ ИЗБАВИТ ОТ ЖЕНЫ
Некто А., заманив жену в лес, выстрелом из ружья убил ее, а затем разрезал труп на куски, чтобы удобнее спрятать. Скрывать преступление он намеревался до тех пор, пока смог бы "признаться перед партией". Остальные в счет не шли. На суде А, говорил, что и красть, и грабить можно, если это совершается не для себя, а для общественной пользы, для интересов партии. Помешанный "на теоретическом фанатизме, уверовав в то, что цель оправдывает любое средство, он и решился на убийство.
"А., 46-летний мужчина, среднего роста, с довольно благообразным лицом, почти совершенно седой и на вид казавшийся старше своих лет, происходит из безземельной крестьянской семьи среднего достатка. До 13 лет рос дома, после этого жил и учился в мастерской живописи. Получил незаконченное среднее образование, которое пополнил чтением книг, преимущественно по социальным вопросам и философии. Собрал большую библиотеку и называет себя другом книги.
До революции был живописцем и, увлекаясь религиозными вопросами, был фанатиком в исполнении религиозных требований, раздавал почти весь свой заработок бедным, ас 1917 года вступил в партию коммунистов и здесь проявил тот же фанатизм.
Почти все время с 1917 года обвиняемый служил в
Красной Армии и даже участвовал в ее организации. Занимал должность политического комиссара военных курсов командного состава, был на фронте, участвовал в сражениях, участвовал в расстрелах, два раза расстреливал лично, но с целью ускорить смерть и прекратить страдания. Говорит, что на фронте привык к насильственной смерти и вместе с тем отпускал пленных, чтобы увидеть радость на их лицах.
Наследственность нормальная. В характере отмечены: душевная тупость, раздражительность, вспыльчивость, склонность к аффектам, приступы тоски и злобы, решительность, смелость, расчетливость и импульсивность. Сильная нежность к детям и эпизод с пленными на фронте свидетельствуют о наличности большой душевной мягкости. Отмечена также склонность к бродяжничеству и любовь к охоте с гончими, причем А, застрелил однажды негодную для охоты собаку.
Пьет с 17 лет, временами допьяна. В отделе экзогенных факторов отмечены гонорея и воспаление яичек, лишившее его способности к деторождению, а также недомогание в области сердца.
А, был женат три раза. С первой женой прожил счастливо 8-9 лет. От нее у него осталось трое детей: дочь, в настоящее время ей 25 лет, ремесленница, и сыновья - студенты, 23 и 21 года. Дети спокойные, выносливые, сдержанные. Он их очень любит и, когда бывал в Москве, жил с ними.
После первой жены А, женился вторично. Брак этот был неудачным: жена устраивала скандалы, обкрадывала его мать, не заботилась о пасынках. А, разошелся с ней 6 лет назад, оставив ей все имущество. Детей от второго брака не было, так как А, уже до него потерял способность к деторождению.
Третий брак А, называет кошмарным и говорит, что за трехлетнее сожительство с этой женщиной его жизнь была сплошным мучением. Брак этот не был зарегистрирован, и жена упрекала его за это, говоря, что не чувствует себя его женой. Она была на 18 лет моложе его и изменяла ему. Доказательством ее измен могут служить две беременности, которые не могли произойти от него и которые она прекращала абортами. Дети, по его словам, ее не любили и не уважали за глупость, несдержанность и дурное поведение. Уже с первого года совместной жизни А, неоднократно уговаривал жену разойтись, мотивируя тем, что они чужие и не поймут друг друга. Жена отвечала, что должна жить с ним до смерти. А, полагал, что мотивом ее нежелания уйти были материальные соображения, так как о любви не могло быть и речи, принимая во внимание ее измены.
В 1923 году он отправил ее к брату и не дал денег на обратный проезд. Она вернулась. А, говорил жене, чтобы она ушла от него, она отвечала: "Куда я пойду?" - и требовала от него обеспечения. В изменах не сознавалась, говорила, что беременела от А.
Перед Пасхой А, назначили заместителем директора фабрики в Волоколамске, и до принятия должности он жил с женой у своей матери, где произошло убийство.
Вот что рассказал А, на суде:
"На Пасху жена мне сказала, что у нее уже с неделю опоздали регулы. Во вторник на Пасхе я заявил: "Ты меня доводишь до такого состояния, что у меня уже несколько раз являлась мысль о самоубийстве или убийстве тебя".
Она не придала моим словам никакого значения и не дала мне никакого ответа, а на последний вопрос сказала: "Должна жить с тобой. Зачем ты брал меня?"
В пятницу я уже решил покончить с ней. В лесу, чтобы труп ее могли растащить звери и исчезли бы следы. Рассчитывал я так не из-за боязни кары, а дабы не компрометировать себя как члена партии. Во всем признаться потом я решил только партии.
Думал этот акт совершить в пятницу, но, уговорив ее пойти в гости и дойдя с ней в сумерки до лесу, где хотел убить ее, я не смел этого сделать и вернулся с ней обратно, сказав, что я нездоров.
С половины Пасхи я почти не спал - все думал о том, как найти выход из положения. И в ночь на субботу тоже не спал. Утром сказал: "Пойдем в гости, и так как ты с моей старухой матерью не ладишь, то я отправлю тебя в Волоколамск".
В Волоколамск ехать она согласилась, и мы пошли в гости.
Дорогой во мне боролись две мысли. Сделаю ли я большое преступление, если убью ее? Если я ее отошлю от себя, она пропадет и дойдет до дна. Может, ей лучше умереть без большого страдания. Я ее убью и пойду в партийный суд. Если партийный суд мне скажет, чтобы я убил себя, я покончу с собой. Я жизнью не дорожил, красоту жизни я видел в детях и в общественной работе.
Взвешивая мотивы "за" и "против" убийства или самоубийства, я сравнивал степень общественной полезности своей и ее жизни и пришел к заключению, что надо убить ее, так как я могу принести пользу обществу, а она пустой и никчемный человек.
Придя в лес, я сказал ей: "У тебя какая-либо закуска есть?" Она ответила: "Есть". Я сказал: "Давай сядем и закусим".
Я срубил стержень у можжевелового куста и посадил ее на него и сказал: "Садись и доставай закуску".
Мне было в это время очень тяжело, и опять явилась мысль, что, может быть, лучше выгнать ее при помощи милиции. Когда она нагнулась, чтобы развернуть закуску, я взял дробовое ружье и выстрелил ей в голову. Она опрокинулась и не издала ни звука. Выстрелом была снесена большая половина левой стороны черепа. Смерть наступила мгновенно. Я в ужасе отскочил, бросил ружье и, схватившись за голову, не знал, что делать. Потом приложил к голове ком снегу и решил делать то, что задумал.
Чтобы звери скорей уничтожили труп, разрезал его на несколько частей и положил под кусты. Потом, запихав ее веши в мешок, я убежал с ним версты на две и там, отдохнувши и все-таки не помня себя, я ее отрезанную косу растрепал по сучьям, а остаток спрятал в корню... Все это, чтобы скрыть следы.
Я с мешком пошел домой. Все время шел лесом. Была у меня мысль покончить с собой. Придя домой, я ее вещи убрал в ее корзинку, а платок, опаленный и в крови, который был завернут в кальсоны, тоже запачканные платком, я на другой день вместе с кальсонами опустил в прорубь. Всю ночь не спал, передо мной стоял призрак совершенного дела. Потом пошел искать извозчика, чтобы ехать в уездный комитет партии. Я ничего не ел накануне убийства и после убийства. Я лежал в ночи с револьвером и все думал о самоубийстве. В понедельник в 4 часа утра я пошел к извозчику и уехал.
