Влада Ольховская - Коллекционер ночных бабочек
– Когда напивалась, говорила, что у нее была очень хорошая семья – родители и брат. Что я послана ей в наказание за то, что она не умела любить ту семью. Но не более.
Да уж… в сестре Марка, в отличие от него самого, доброты было не слишком много. Она ведь, в отличие от врачей, знала, что ребенок все понимает! Хотя что толку теперь думать об этом? Ее нет, спрашивать не с кого.
– Не думай, что я рассказываю это просто так, – предупредила Ева. – Одно вместо другого, доверие за доверие. Ты решилась доверять мне и отпустить одну туда, во внешний мир… За это я показываю, что доверяю тебе. Но не более.
– Можно мне рассказать это Марку? Не про нашу поездку, а про то, что ты мне рассказала…
– Не надо, – отрицательно покачала головой девочка. – Не думай, что я его не люблю. Люблю… наверно, только его одного. При этом я его знаю. Ему не нужно это слышать. Он захочет действовать, чтобы как-то помочь мне. А это лишнее. Мне не надо помогать.
«Верно… тебя нужно просто любить», – подумала Вика. Но вслух сказать не решилась.
– Готово! – объявила она.
Длинные волосы, заплетенные в пять косичек, смотрелись забавно. За счет тонких правильных черт лица Ева сейчас походила на героиню фантастического фильма – не хватало только наряда под стать прическе!
Сама Ева никакой эмоциональной реакции не проявила, но рассматривала свое отражение в зеркале достаточно долго.
– Пусть будет, – наконец сказала она. – А теперь, когда мы завершили с мелкими развлечениями, предлагаю вернуться к делу. Нам с тобой нужно найти того парня, который ухаживал за Кариной.
– То есть и ты никак не успокоишься? – простонала Вика. – Это у вас семейное!
– А зачем мне успокаиваться? Это мне нравится.
* * *На этот раз Рина не собиралась просто поддаваться его обаянию и делать то, что он попросил. Это какое-то бабство, а она следователь полиции! В то же время сомнения внутри нее не угасали. Она понимала, что логика в истории, рассказанной Марком, определенно есть. Домашняя девушка из приличной семьи вдруг оказалась на улице, причем сразу ясно, чем она занималась. И ладно бы эта Карина была шалавой в душе и наслаждалась своим маленьким «эротическим приключением», так нет же, она отреагировала так, как и полагается человеку с серьезной душевной травмой!
С другой стороны, все равно не факт, что Самарин причастен к этому. Мало ли что он постороннему человеку сказал! Он не обязан откровенничать перед кем попало. Марк ко всему этому легко относится, ему-то все равно: чуть что – уедет в свою Германию, и конец! А если кто-то узнает, что она воспользовалась служебным положением ради помощи этому парню в его развлечениях… лучше и не думать!
Так что для начала Рина решила «прощупать почву» сама. Договариваться о встрече заранее не пришлось, да она и не хотела, чтобы к ее приходу готовились. Удостоверения оказалось достаточно, чтобы перед ней открылись двери дорогого офиса.
Вышколенный секретарь проводил ее в приемную, заглянул в кабинет шефа.
– Федор Михайлович разговаривает по телефону, но как только закончит, сразу примет вас, – отрапортовал мужчина.
– Ничего, я подожду.
– Может, вам что-то принести?
– Нет, спасибо. Не думаю, что мой визит продлится долго, и ожидание не хотелось бы затягивать!
– Я вас понял.
Рина устроилась на кожаном диванчике, установленном в приемной. Секретарь куда-то удалился с папкой документов, и женщина была даже рада этому. Потому что он не заметил, что дверь в кабинет Самарина осталась приоткрытой. Теперь Рина могла слышать тот самый телефонный разговор – хоть в этом секретарь не соврал!
А беседа у Самарина была не из приятных, вопил он так, что, пожалуй, и закрытая дверь не помешала бы его услышать.
– Да пошел ты к черту! После того, что ты натворил, ты еще смеешь мне звонить? Упрекать в чем-то? Ты первым переступил черту! Ты соображал, что делаешь?
Была пауза, в ходе которой собеседник, очевидно, попытался объясниться. Но Самарина это не впечатлило:
– Можешь пасть закрыть прямо сейчас и больше не открывать, выродок! Время разговоров закончилось, все уже! Теперь будем разбирался по-другому!
Последовала череда ругательств, не имевших особой смысловой нагрузки. И это человек, которого Марк назвал безразличным? Да уж, как и следовало ожидать, немец в людях совершенно не разбирается!
Наконец Самарин выглянул из кабинета. Он был абсолютно спокоен, даже вежлив. На то, что совсем недавно вопил так, что чуть стены не обвалились, не было и намека.
– Здравствуйте, Олег сказал, что вы ко мне.
– Майор Лазарева. – Рина привычным жестом открыла и закрыла удостоверение. Люди уровня Самарина все равно никогда не вчитывались, они знали, что за них это уже сделали охранники и секретари. – Я бы хотела обсудить с вами обстоятельства смерти вашей дочери.
– Опять? Со мной уже разговаривали ваши коллеги!
– Мне необходимо кое-что уточнить.
Самарин всем своим видом показывал, что беседовать на эту тему с ней или кем бы то ни было еще он не имеет ни малейшего желания. Тем не менее он не решился отказать.
– Заходите. Как, простите, вас по имени-отчеству?
– Агриппина Сергеевна, – неохотно назвала полное имя Рина.
– Федор Михайлович, можно Федор. Итак, что вас интересует?
Она примерно представляла, о чем могли спрашивать его другие следователи. Повторяться Рина не хотела, это могло бы насторожить Самарина. Поэтому она вспомнила подробности своего разговора с Марком.
– Мне сообщили, что накануне своего исчезновения Карина поссорилась с вами. Это правда?
– Кто вам такое сообщил? – помрачнел Самарин.
– Человек из ее окружения. Так правда это или нет?
– Правда. Но в какой семье не случаются ссоры? Я дал Карине достаточно свободы, она жила отдельно от меня и моего сына. У нее была собственная квартира. Я считал, что девушке это необходимо, чтобы научиться самостоятельности. Но постепенно она захотела большего. Она хотела отправиться в путешествие по Европе на несколько месяцев – и это еще до поступления в институт! Естественно, я запретил. Карина стала настаивать, но со мной это бесполезно. Она ушла, контакт оборвала уже на следующий день.
– Вы не были испуганы этим?
– Испуган?… Нет, ни в коей мере. Я принял это за проявление юношеского максимализма. Мол, я покажу тебе, какая я самостоятельная, даже если ты это не признаешь! Я не стал ее искать на первый день, решил дать ей время. Но на второй день я уже насторожился. Ее не было дома, она там даже не ночевала. Я поручил Артуру опросить всех ее подруг, но и они не знали, где Карина. Я все еще верил, что это демонстрация с ее стороны, но сразу начал поиски…
– Эти поиски были умеренными, – отметила Рина. – Ни в коем случае не хочу вас оскорбить, но даже рекламные кампании вашей фирмы привлекают больше внимания, чем поиски вашей дочери…
– У меня были на то причины. Я предполагал, что Карина может заняться чем-то таким, что опозорит ее лично и всю нашу семью. Поэтому я не хотел привлекать слишком много внимания. Но я не знал, к чему это приведет… Простите, Агриппина Сергеевна, но такие вопросы я обсуждать не намерен. Это касается исключительно моей семьи.
А жаль, что не намерен! Еще чуть-чуть, и он упомянул бы о том, о чем уже говорил Марку – про «дурную генетику» матери.
– Я вас поняла. Подозреваемых у нас на примете по-прежнему нет?
– Подозреваемых в чем? Мне сказали, что ее смерть была самоубийством.
– Да, но не всякое самоубийство является исключительно личным решением человека. Возможно, кто-то подтолкнул ее к такому шагу. Я говорю об этом.
– Даже если так, я понятия не имею, кто это был, – ответил Самарин, глядя в глаза следователю. – Но я не уверен, что кто-то ее подталкивал. Карина была капризна и эмоционально нестабильна. Сначала она сделала ошибку, поддавшись гневу, а потом решила исправить ее таким вот радикальным способом. Это случается. Ее смерть – мое горе, однако иллюзий я не питаю.
– Это ваше право. Спасибо, что уделили мне время. Если что-то станет известно, я сразу же вам сообщу.
Досадно это признавать, но немец, скорее всего, снова оказался прав. Мать Карины все-таки придется найти. Возможно, хоть она будет заинтересована в полноценном расследовании! Потому что папаше, судя по всему, плевать.
* * *На этот раз Артур Самарин явился без солнцезащитных очков. Теперь можно было без труда убедиться, что темные глаза лишь добавляют ему сходства с отцом.
– Похож на Карину? – тихо поинтересовался Марк, наблюдая, как Артур пересекает зал ресторана, направляясь к их столику.
– Абсолютно нет. Никогда бы не догадался, что эти двое из одной семьи.
На скорбящего родственника Самарин-младший не тянул. Он был вежлив и приветлив, выглядел отдохнувшим. Как будто ничего не случилось! Правда, когда они сели за стол, он словно опомнился и нацепил скорбную мину.
