Марина Серова - С легким паром!
Парень, встретивший нас у входа, подошел к Папазяну и что-то шепнул ему на ухо. Гарик еще больше оживился и посмотрел в нашу сторону. Трудно описать его реакцию при виде того, что я явилась не одна. Поначалу он открыл рот, собираясь, наверное, произнести какое-либо бурное приветствие, но так и застыл в изумлении, понимая, что я опять намереваюсь провести его.
Но я как ни в чем не бывало улыбнулась самой своей обаятельной улыбкой и помахала приятелю рукой. Он нахмурился, но все же двинулся в нашу сторону.
— Знакомься, это Оля, — сказала я, не дожидаясь, когда Гарик произнесет что-либо.
— Очень приятно. Гарик, — сказал Папазян, вопросительно посмотрев на меня.
— Это жена Сергея. Того, чьи интересы и свободу я пытаюсь защитить, — сказала я совершенно невинным голосом. — Ольге не терпелось узнать, каков результат экспертизы, и я взяла ее с собой. Так что, Гарик Хачатурович, не томи душу бедной женщины, выкладывай, что ты для меня приготовил.
— М-да… — многозначительно протянул Папазян, готовый, наверное, в этот момент растерзать меня.
Тем не менее, скорее всего, проникшись сочувствием к участи Ольги, Гарик сказал, глядя на нее:
— Все так, как и предполагала Таня. Скоро, я думаю, ваш муж будет оправдан.
Папазян достал из кармана пиджака и протянул мне немного помявшийся листок, на котором были указаны результаты проведенной экспертизы.
— Yes! — вскрикнула я и звучно чмокнула Гарика в щеку.
Это немного смягчило его, но все же выражение обиды не сходило с его лица.
Мы все еще продолжали стоять. Стол был накрыт на двоих, и это послужило мне своего рода выходом из положения.
— Ну что ж… — все так же невинно протянула я, — друзья мои, я вынуждена вас оставить. Теперь время еще дороже, чем раньше. Я должна вывести на чистую воду этого негодяя.
Ольга принялась осыпать Гарика словами своей признательности и благодарности и в заключение даже воскликнула:
— Это надо отметить!
— Да-да, конечно, — поддержала ее я. — Гарик, поухаживай за дамой. Я надеюсь, вы найдете общий язык.
Папазян совершенно беспомощно посмотрел на меня, понимая, что я опять выскальзываю из его рук, но все же ничего не сказал и жестом пригласил Ольгу к столу. Он всегда был истинным джентльменом, поэтому в удачном для Трофимовой исходе этого вечера я даже не сомневалась.
* * *— Фы-ы-ы-ы, — тяжело выдохнула я, откинувшись на спинку водительского сиденья.
Дело, казалось, приближалось к концу, но от этого почему-то легче на душе не становилось. Возможно, причиной такого состояния являлось наступление самого сложного этапа расследования. В моих руках находилось практически неопровержимое доказательство: кровь, найденная на земле в гараже Дьяченко, совпадала по своему составу с кровью убитого и обнаруженного в квартире Трофимовых Дмитрия Беспалова. Неопровержимое для меня, конечно: менты такую улику от какой-то там Тани Ивановой просто не приняли бы. Однако интересно, как заговорит Петр Викторович Дьяченко, узнав о моем открытии… Я владела неплохим материалом для осуществления варианта под названием «блеф».
Видимо, пятна крови, оставшиеся на земляном полу его гаража, не слишком беспокоили Дьяченко. Он или предположил, что отговоркой может послужить несчастный поросенок, или же сам не заметил их, так как пол уже был заляпан бурыми каплями после возни со свежей свининой. Во всяком случае, Дьяченко вел себя очень уверенно и наверняка даже не предполагал, как близко я подобралась к нему и к его тайне. Возможно, он просто-напросто не считал женщину серьезным противником. Вот и напрасно, Петр Викторович. Очень напрасно!
Беспалова либо убивали в гараже, либо его труп какое-то время находился там, поэтому гараж Дьяченко был для меня сейчас самым притягивающим объектом. По словам пьяниц Петюни и Владимира, на днях там веселилось несколько человек, и я смело предположила, что подобное «застолье» могло повториться еще раз. А за бутылочкой-то — не секрет! — язык у многих развязывается. Вот мне и пришла мысль поставить туда какое-нибудь подслушивающее устройство. Человека убить — не таракана раздавить, и кто-то из участников убийства вполне в разговоре мог обмолвиться о какой-нибудь детали произошедшего. Во всяком случае, сам Дьяченко, по моим предположениям, должен был вести себя в этом месте не так, как дома.
«Жучки» и прочие шпионские прибамбасы — для меня дело вполне привычное. Проблема состояла в том, что с собой у меня их сейчас не было. Значит, придется потратить некоторое время, чтобы смотаться за ними. С одной стороны, это являлось обстоятельством благоприятным: в более позднее время я имела больше шансов остаться незамеченной и спокойно осуществить задуманное — проникнуть в чужой гараж. Время, конечно, было уже вечернее, но не позднее, и в гаражах вполне мог оказаться либо кто-то из местных кутил, таких, как мои знакомцы Петюня с Владимиром, либо кто-то из автовладельцев, занимавшихся ремонтом. Рыскающая поблизости незнакомка не могла не привлечь их внимания.
Дома у меня имелся кое-какой арсенал подслушивающих устройств. Однако лучшим, что я могла из него выбрать, был «жучок», поставив который я должна была бы сидеть и ждать начала разговора. Он не записывал нужную информацию, а просто позволял, находясь поодаль, хорошо слышать беседующих. А сейчас мне хотелось что-нибудь покруче поставить, посовременнее, поудобнее.
Среди моих знакомых были люди, промышляющие продажей подобных штучек. Я являлась постоянной клиенткой некоторых из них и смело могла обратиться по данному вопросу в любое время суток. Однако, по слухам, мне было известно, что один из таких умельцев, разбогатев, переехал в Питер, где его ремесло обещало быть более востребованным, а второй приказал долго жить — частая выпивка привела к раку желудка. Вся надежда оставалась на третьего — Алексея Сергеевича Субботина, по кличке Пятница.
Не знаю, кто догадался дать ему такое прозвище, но оно ему невероятно шло. Не только как своего рода антоним к фамилии, но из-за чисто внешнего сходства с диким нелюдимым человеком, долгое время прожившим где-то в одиночестве, возможно, на необитаемом острове. Прошлое Пятницы для многих оставалось тайной. Он был молчалив, общался более жестами, а в ответ на каверзные вопросы о его биографии и вовсе безмолвствовал, притворяясь глухим. Может быть, минувшие годы его жизни хранили какую-то страшную тайну, что-то, ставшее для него подлинной трагедией. Я старалась не спрашивать его об этом, целью моих посещений было лишь приобретение какой-нибудь хитрой вещицы, кстати — не вполне законной. Кажется, Субботин ценил это мое качество, поэтому встречал чуть заметной улыбкой и всегда старался угодить товаром.
Пятница терпеть не мог визитов без предупреждения, и я решила поначалу позвонить ему, договориться о встрече и сообщить ее цель.
Я взяла в руки сотовый и набрала номер Субботина — он всегда был у меня в памяти. Через некоторое время кто-то на том конце провода снял трубку. Слышалось дыхание, но абонент молчал. Это было так типично для Пятницы! И я просто представилась:
— Таня Иванова.
— В кино не пойдем, — неожиданно ответил Субботин, — я болен.
Произнеся эти неожиданные слова, он сразу же положил трубку, что показалось мне весьма странным. Ни с того ни с сего Алексей Сергеевич так себя вести не мог. И при чем тут кино? Меня он определенно узнал — я всегда так представлялась. И, безусловно, понял, зачем я звоню — другого повода просто и быть не могло. Размышления привели меня к осознанию того, что Пятница находится в опасности и такое поведение — своего рода самозащита. Либо его замели менты и телефон прослушивается, либо что-то в этом роде.
Я разочарованно вздохнула и, тронувшись с места, поехала в направлении собственного дома, чтобы взять технику, имеющуюся в наличии.
Очутившись в своей квартире, я действовала быстро: не разуваясь, прошла к тому месту, где содержала «арсенал частного детектива», отыскала необходимый «жучок», диктофон и на всякий случай прихватила свой «макаров». Мало ли как отреагирует Петр Викторович Дьяченко, случайно застукав меня в окрестностях своего гаража…
— Посидеть на дорожку, что ли? — спросила я у самой себя, перед тем как выйти из дома.
Так принято поступать перед отправлением в дальний или трудный путь. Примета символизирует своего рода благословение на удачу. Я присела на корточки прямо у порога. В квартире стояла тишина, только часы мерно тикали. Чтобы как-то поддержать себя, я решила кинуть кости и посмотреть, предвещают ли они удачу или, напротив, советуют поостеречься.
34+6+18. Сочетание этих чисел означало: «Верьте в свои возможности, и ваша мечта осуществится».
— Значит, залог успеха — вера в себя? — сказала я, собирая кости обратно в замшевый мешочек. — Ну что ж, Таня, вперед!
