Лариса Соболева - Будет ночь — она вернется...
— У нас их три. Сутки работают — двое отдыхают. Жук ее фамилия, Тина Жук. Она с завтрашнего утра заступит на дежурство.
— Так у сестры появился здесь мужчина? Кто?
— Ну, этого я сказать не могу. Просто ваша сестра в своем номере часто не ночевала, а я за ней не следила, у меня своих забот полно.
— А подруг она здесь не завела?
— Подруг? Рядом дамочка живет, из столовой она и ваша сестра часто возвращались вместе. А подругами они были или так просто, по-соседски сошлись — я не знаю.
— Что за дамочка? Где живет?
— В двести втором. Алия Касымовна зовут. То ли казашка, то ли бурятка. Извините, мне убираться надо.
Сева сначала постучал в номер двести второй, ему не ответили, тогда он отправился искать женщину с ярко выраженной восточной внешностью. Но только за обедом, вертя головой на триста шестьдесят градусов, он увидел двух женщин с раскосыми глазами и круглыми лицами.
Предположительно, одна из них и должна быть Алия Касымовна. Больше азиатов в обеденном зале не нашлось, Сева успокоился и приступил к обеду, перебрасываясь фразами с соседями. После обеда он догнал азиаток — Извините, кто из вас Алия Касымовна?
— Я. А что?
Ответила женщина постарше, довольно упитанная, с короткой стрижкой, а вот возраст ее Сева не смог определить, но где-то до пятидесяти.
— Я брат Ульяны Харченко, — и в обязательном порядке — улыбка.
— Да что вы! — ахнула Алия Касымовна, всплеснув руками. Акцента в ее речи не слышалось. — Уля ничего не говорила о вас.
— Зато мне она звонила и рассказывала, что здесь у нее появилась подруга. Откуда бы я узнал, как вас зовут? Откуда бы я знал, кого искать и к кому подходить, а?
— Верно, — в свою очередь улыбнулась она, показывая ровные и белые зубы, а глаза ее превратились совсем в узенькие щелочки. — Так вы ее брат? Похож.
«Наверное, для казахов мы все на одно лицо, как и они для нас», — подумал Сева, а вслух пожаловался:
— Мы разминулись с ней. Знаете, договаривались встретиться здесь, я приехал, а ее нет. Вы не знаете, куда она делась? Домой не приехала.., я волнуюсь.
— Не знаю, что и сказать… Пойдемте в беседку? Не хочется возвращаться в номер. А ты иди, — приказала она женщине помоложе и с гордостью добавила:
— Это моя дочь.
— Да что вы! Никогда бы не подумал. Вы так молодо выглядите…
— Не надо льстить, — но комплимент пришелся ей по душе.
Сева и Алия Касымовна сели в ротонде на скамейку, он закурил.
— Значит, вы приехали к Уленьке? — рассматривая его, произнесла она. — Я здесь уже две недели, а сдружилась только с ней. Ваша сестра тонкая натура, чувственная…
— В каком смысле — чувственная? — раскручивал ее Сева.
— В прямом. Я знаю, что она замужем, Уля рассказывала о муже…
— Да? И что же она рассказывала?
— Это будет неприлично, если я перескажу…
— Так я же ее брат. Родной. Единственный! Все, что касается сестры, для меня свято. Честное слово. Поймите, я не застал Ульяну, о ней ничего не известно, меня это тревожит. Я хочу знать о ней все.
— Да, конечно. Понимаете, она.., не совсем уехала.
— Как это? — округлились глаза у Севы. Он наполнился ожиданием. Неужели это тот случай, который бывает всего раз в жизни, когда над задачей не придется ломать голову?
— Однажды Уленька вбежала ко мне в номер такая возбужденная…
* * *Алия Касымовна переоделась, поправила платье перед зеркалом и укладывала шарфик на шее, чтобы красиво лежали складки. В пансионат привезли концертную программу, она купила билеты себе и дочери. Дочь поселилась в отдельном номере, так было удобнее для них обеих, договорились с ней встретиться на концерте. Вдруг раздался лихорадочный стук в дверь. Алия Касымовна крикнула:
«Войдите». В комнату ворвалась Ульяна, упала в кресло и закрыла лицо ладонями. Не то плакала, не то смеялась.
Алия Касымовна женщина уравновешенная, эмоциональных всплесков и спадов она не признает. Но почему-то сошлась с Ульяной, которая была ее полной противоположностью, как говорится, плюс и минус притягиваются друг к другу. Алия Касымовна потянулась к симпатичной, но взбалмошной и неуравновешенной, с частыми сменами настроений Ульяне. В пансионате так скучно, а Уля вносила разнообразие в вяло текущую жизнь. Тем не менее в таком состоянии видела ее впервые.
— Уленька, что стряслось? — осторожно спросила она.
— Я сошла с ума, Алия Касымовна, — убрала руки от лица Ульяна. Она смеялась и светилась счастьем.
— Сумасшедший никогда не признает, что он сошел с ума. Уля, успокойся и скажи мне: в чем твое сумасшествие?
— Я влюбилась! Окончательно и бесповоротно. Мы решили жить вместе, сняли целиком небольшой домик на возвышенности, из окна открывается чудный вид на море, слышен прибой. Отдохнем пару недель, а потом уедем вместе.
Она говорила захлебываясь, нервно, после каждой фразы смеялась, словно сказала глупость, после чего ей самой становилось смешно. Алия Касымовна взглянула на часы — время подходило к началу концерта, дочь будет переживать, если она не явится вовремя.
— Извини, мне пора идти на концерт… — засуетилась Алия Касымовна, беря сумочку.
— Это вы меня извините, — подскочила Ульяна. — Я тоже тороплюсь и не могла с вами не попрощаться… Знаете что, я позвоню, как только устроюсь на новом месте.
— Как! Ты сегодня съезжаешь?
— Да! Сегодня же! Хочу быть только с ним, чтобы никого больше не видеть.
— Погоди, погоди, — закрывая дверь номера, проговорила Алия Касымовна. — Почему на ночь глядя? Разве нельзя переехать утром? Мы бы обсудили…
— Обсуждать нечего, — прервала ее Ульяна. — Все, я так решила. Я без него жить не могу. Не верите? Но это так!
— Уленька, а как же твой муж?
— Не упоминайте этого жмота! — всплеснула руками Ульяна. — Не хочу о нем слышать. Видели бы вы его! За последние два года он превратился в жирную свинью. Меня каждой копейкой попрекает, будто нищий. Заставляет ходить на рынок, а не в магазины, там, видите ли, дешевле. Когда со мной едет на рынок, торгуется из-за пятидесяти копеек. А денег у него — вам и не снилось! Мне лишнюю пару обуви не купит, машину отказался купить, говорил, я разобью ее в первый же день. Да я еле выпросила деньги на отдых, видеть его уже не могла. Зато себе он ни в чем не отказывает. Знаете, сколько на переговоры потратил? Уйму. А все лишь потому, что я поселилась в «Южной ночи». Выговаривал, попрекал, мол, я бы обошлась более скромным жильем. Скряга. Тупица! Жирная свинья!
Знал бы он, сколько я у него украла, — сдох бы! Когда он возвращался домой пьяный, а пьян он почти каждый день, я вытаскивала деньги из его карманов. Двадцать тысяч баксов насобирала! С собой вожу, потому что боюсь оставить дома, боюсь завести чековую книжку — вдруг найдет..
Думаете, мне приятно так жить? Это невыносимо! Да я давно планировала послать его к черту, но не уходить же мне с пустыми руками? У меня есть украшения, деньги, на первое время нам хватит.
— Ты же сама его выбрала…
— Откуда я знала, что он такой?! До свадьбы это был совсем другой человек.
— А ребенок? Как же он, Уленька?
— Позже заберу его, как только устроюсь на новом месте.
— Но нельзя же так скоропалительно, безоглядно… — пробормотала Алия Касымовна, идя по коридору. — Мне кажется, тебе не стоит торопиться, подумай сначала, взвесь.
Ну, хоть повстречайся со своим кавалером, у тебя есть время до отлета.
— Не хочу. Не хочу думать, взвешивать. Хочу жить, понимаете? Жить! Любить. Осталось каких-нибудь пятнадцать лет полнокровной жизни, а вы мне предлагаете провести ее рядом с жирным уродом и его попреками. Нет!
Первый раз меня захлестнуло, я не знала, что так бывает.
Встаю утром и радуюсь всему, всякой мелочи. Да я все равно собиралась бросить мужа, но мне повезло встретить свою судьбу. Я уже вещи собрала, а билеты сдала.
— Ты же не девочка, — уговаривала Алия Касымовна. — Тебе тридцать четыре. Это серьезный возраст для женщины. Мимолетное увлечение может тебе дорого стоить. Пожалуйста, милая, потерпи до утра. Или дождись меня хотя бы. Ох, Уленька, извини, дочь ждет, я опаздываю. Подумай, о чем я тебе сказала.
— Хорошо, хорошо, — пообещала Ульяна, но, очевидно, — лишь бы не слушать возражений.
* * *— И это все? — разочарованно протянул Сева.
— Когда я вернулась после концерта, первым делом, не заходя к себе, постучала к Уленьке. А потом выяснилось, что она уже уехала. Так что вы не волнуйтесь, ваша сестра в городе. Правда, она так и не позвонила, как обещала, но.., счастливые люди забывают обо всем на свете. Думаю, у нее полный порядок, потому и не звонит.
— Не знаете, с кем она собралась жить?
— Нет, — вздохнула Алия Касымовна. — Я тогда торопилась, рассчитывала, что она послушает меня и не уйдет, поэтому все вопросы отложила на потом. — — Где теперь ее искать? А с кем она дружила, кроме вас?
