Сергей Волгин - Лейтенант милиции Вязов. Книга вторая
— А зачем это нужно? — спросила Вера.
Костя резко остановился и взял Веру за руку.
— Я приглашал к вам Виктора. Он испугался. Значит, я должен поговорить сам сам.
— Для чего?
— Неужели не понимаешь! Я не могу жить спокойно, пока твои родители обо мне плохо думают.
— Пройдет само собой…
— Не пройдет. — Костя сжал руку Веры. — Для тебя, наверное, безразлично, что они обо мне думают, считают бахвалом. Пусть, мол, считают…
— Почему безразлично? — Вера отдернула руку.
— Потому что не хочешь объяснить суть дела маме. Я должен с ней поговорить. Только пусть она меня не выгоняет. И вообще украдкой с тобой встречаться не хочу! — выпалил Костя.
— Можешь не встречаться… — Вера прищурилась.
— Вон как!.. — Костя повернулся и пошел назад.
Вера догнала его и схватила за рукав.
— Не дури, Костя. Мы выполняем задание райкома.
— Можешь выполнять одна.
— Так и сказать Исламову? Ты отказываешься выполнять задание?
Костя ответил не сразу, постоял, помял асфальт каблуком, посмотрел на телефонный столб.
— Ладно, — наконец сказал он и нехотя повернулся.
До самого дома Копытова они шли насупленные, не разговаривая.
У двери их встретила Екатерина Карповна. Она завязывала тесемки халата и зажимала в зубах шпильку.
— Виктора дома нет. А зачем он вам понадобился?
— Его в райком вызывают, — сказал Костя.
— И срочно, — добавила Вера.
— В райком? — удивилась Екатерина Карповна и даже перестала втыкать в волосы шпильки, — По какому случаю?
Костя замялся, не зная, говорить ли матери все или нет, но Вера, не раздумывая, сказала:
— Он комсомолец, а дружит с плохими ребятами. Хулиганит.
— Виктор?! — еще больше удивилась Екатерина Карповна. — А вы не путаете?
— Мы с ним учимся в одном классе.
— Вон как? Не знала. Хорошо, я передам Виктору, что его вызывают.
Отойдя от дома на несколько шагов, Вера сердито сказала:
— Даже в комнату не пригласила. Невежа!
Костя промолчал. Он свернул в один переулочек, потом в другой, чтобы остаться одному, но Вера не отставала, и он недоуменно взглянул на нее. Шли молча. Прошли еще три квартала. Наконец, Костя не выдержал:
— Ты отстанешь или нет?!
— Не отстану! — заявила Вера, вскинув голову.
Костя остановился, пожал плечами.
— И откуда ты взялась такая?
— С неба свалилась.
— Скорее — с луны, там, говорят, мегеры водятся.
— Ах, я мегера?! — воскликнула. Вера. — Тогда я сегодня от тебя вообще не отстану, буду мучить весь день.
Они стояли друг против друга, колючие, как ерши. Стояли не- меньше минуты. Потом Костя, усмехнувшись, сказал:
— Ну, что с тобой сделаешь? Начинай мучить…
— Поехали на озеро! — скомандовала Вера и пошла по тротуару, уверенная, что Костя последует за ней. И Костя, действительно, опустив плечи, поплелся за девушкой. Ему не хотелось ссориться с Верой.
МИХАИЛ ПОРАЖЕН
Утром, когда Михаил уходил на работу, Костя сказал ему:
— Наших ребят пригласили в заводской клуб, вместе будем к вечеру самодеятельности готовиться. А знаете кто пригласил? — Костя поднял указательный палец. — Тот парень, что хулиганов вытряхнул,
— Фамилия его Поярков, — сказал Михаил. — Видно, хороший парень.
— В клубе есть радиокружок. Я запишусь.
— Дело стоящее.
В дневной суматохе Михаил забыл об этом разговоре и вспомнил о нем только после конца рабочего дня, когда к нему зашел следователь Миша Ходжаев.
Как-то в разговоре с Ходжаевым Михаил посоветовал ему поинтересоваться: не была ли Анфиса Лебедева на кладбище и не знала ли погибшую Венкову. Ходжаев тогда глянул на Михаила с улыбкой и сказал, что он и сам давно бреет усы. Можно было предполагать, что женщина была на кладбище много раз, для этого были все основания. Горожане посещают кладбище не только для поминок, приходят туда погулять под роскошными тенистыми деревьями, посидеть на густой свежей траве. Там бывает молодежь, которая к религии не имеет никакого отношения. И, естественно, те люди, которые побираются у церквей, не упускают случая поживиться на месте погребения покойников.
Умный и сметливый Ходжаев на другой же день узнал интересные подробности из биографии Лебедевой. Это была больная женщина, однако болезнь не помешала ей переменить трех мужей. Побывала она и в психиатрической больнице: три года назад в религиозном экстазе она задушила своего ребенка.
Ходжаев по своей привычке постучал указательным пальцем по стеклу и внимательно осмотрел ноготь. А Михаил, стараясь прогнать у товарища пасмурное настроение, повторил шутку, которой не раз выводил из терпения Ходжаева.
— Из пальца высасываешь, тезка?
На шутку Ходжаев никак не реагировал. Он взглянул на лейтенанта недобро, опять постучал пальцем и сказал:
— Сейчас не до шуток, тезка. Дело осложняется другим обстоятельством. Оказывается, эта Лебедева была знакома с погибшей Венковой, якобы, часто видела ее с одним парнем. Описание его внешности, сделанное ею, очень совпадает с описанием, которое дала Валентина Халатова. Но, понимаешь, — опять вопрос, — уж очень быстро все это она припомнила, и сведения об убийстве Венковой до нее дошли тоже подозрительно быстро. Меня это ставит в тупик.
— Ты, тезка, сам себя перехитрить хочешь, — опять пошутил Михаил.
— Не шути и не упрощай дела! — Ходжаев начал сердиться. — Эта, с виду сумасшедшая, баба довольно-таки хитра. Она назвала и фамилию парня, с которым была знакома Венкова, и указала его место работы — машиностроительный завод. Фамилия парня Поярков…
— Как? — подскочил Михаил.
— Ты чего удивляешься? — поднял голову Ходжаев.
Тут-то и вспомнил Михаил утренний разговор с Костей, и в голове его замелькали тревожные мысли: «Неужели этот Поярков только маскируется? А каким казался хорошим парнем!.. Зачем ему потребовались школьники? Подозрительно и то, что в клубе вначале его никто не поддержал…»
— Я этого парня немного знаю, — сказал Михаил, садясь.
— Мне от этого не легче, — вздохнул Ходжаев.
Михаил не знал, что сведения, собщенные Лебедевой, были немедленно переданы подполковнику Урманову майором Копытовым. Но, к удивлению Терентия Федоровича, подполковник выслушал их не особенно восторженно и отказался принимать какие-либо срочные меры. Случайное совпадение показаний не устраивало его. Майор Копытов, как всегда в таких случаях, действующий без промедления и решительно, начал настаивать на немедленном задержании Пояркова.
— Если ошибемся, вреда не будет — отпустим парня. Если же преступник уйдет, он еще погубит людей, — говорил майор, сидя в кабинете Урманова, недоумевая, почему подполковник не решается на простую операцию. В подобных случаях майор никогда не раздумывал, и пришел он сюда лишь потому, что дело об убийстве вело городское управление, и он, действуя без согласования, мог вызвать недовольство.
— Забрать человека не трудно, — проговорил Урманов. — Но… за физический удар мы судим, за моральный же почему-то никто не несет ответственности. А он бывает посильнее. Иногда травма остается на всю жизнь.
— Вы, конечно, философствуете, товарищ подполковник. А я человек дела. Разрешите взять Пояркова на трое суток. Ничего не случится.
— Вы уверены?
— Вполне.
Майор Копытов вернулся в отделение возбужденный и, пожалуй, веселый. Принять участие в расследовании загадочного убийства да каким-либо образом помочь в этом деле-для майора было верхом блаженства. Любил он свое дело до самозабвения, но беда была в том, что он ненавидел рассуждения, «копания умственные», как говорил он. Быстрые действия, наскок — вот девиз оперативного работника. Зайдя в кабинет, Копытов тут же вызвал к себе Вязова и, не пригласив сесть, приказал:
— Готовьтесь к операции.
— Где?
— В общежитии завода. Будем брать Пояркова. Садитесь поближе, — майор указал на стул рядом с собой, снял фуражку и сел сам. Не дав Михаилу возразить, он начал набрасывать план операции.
Михаил сидел понурый, не возражал и не поддакивал, что майору, конечно, нравилось.
— Вот так, — закончил Копытов. — Ясно?
— Ясно-то ясно… — пожал плечами Михаил. — Но парень-то этот, Поярков, кажется, хороший. Я его немного знаю.
— То, что кажется, — чепуха! — отрезал майор, — На операцию есть санкция Урманова.
Михаилу ничего не осталось, как снова пожать плечами. У подполковника Урманова могли быть свои соображения, и вмешиваться в его распоряжения не было смысла. И все же Михаил вышел из кабинета начальника недовольный, не лежало у него сердце к этой операции. «Надо было разузнать о парне поподробнее и тогда решать: брать или не брать», — думал он, направляясь к заместителю начальника Акрамову. Но того на месте не оказалось.
