Наталия Левитина - Интимные услуги
– Ну, брат, бывай. А энергию Пряжникова пусти на дело маньяка. Сколько у вас уже трупов? А вы все ушами хлопаете! – попрощался генерал. – И почему ты собаку себе не заведешь? Они липнут к тебе как скотч.
* * *Новый год Катя встретила в Краснотрубинске с родителями. Они ужаснулись: как исхудал ребенок! Ребенок смотрел на близких людей остановившимся взглядом и был ужасно далек от них.
После Нового года Катя вернулась в Москву, где она должна была начать работу в крупной страховой фирме под названием «Шелтер».
…Сердце ее рвалось на кусочки, а она отвечала на вопросы английского теста. Слезы стояли в глазах, а она демонстрировала свои блестящие способности в обращении с компьютером и копировальным аппаратом. Она снова встретила тех девиц, с конкурса в банке «Центр», и они были все в тех же пиджаках – лимонном и нежно-голубом. Они удивленно осмотрели Катину шубу, ее французский красный костюм (подарок Оксаны), ее умелый незаметный макияж. Они жаждали объяснений такому удивительному перевоплощению и готовы были принять девушку в свою компанию вечных конкурсанток, но Катя только равнодушно кивнула им.
Она автоматически отвечала на вопросы, и ее отрешенность была воспринята как поведение человека, знающего себе цену. Молодой парень в изысканно-дорогом галстуке, слева от вице-президента фирмы (о, Олег ведь тоже был вице-президентом!), поедал наглым взглядом ее точеные круглые коленки. «Ну и пусть, – думала Катерина, – мне уже нечего терять. Не девочка».
В анкете она указала, что владеет немецким языком (пока пассивно). Еще пару месяцев выматывающего дриллинга – а она будет работать как ненормальная, чем же еще отвлечься от мыслей об Олеге? – и пассивное владение перейдет в блестящий автоматизм. Будет шпарить как Штирлиц. И еще она написала, что имеет водительские права. Лимонная и нежно-голубая девицы кокетливо поглядывали на потенциальных работодателей, обещая взглядом длинный перечень разнообразных услуг. Катерина сидела перед жюри спокойная и загадочная, с синим морем грусти в глазах.
Шесть серьезных и не очень серьезных мужчин почти единодушно решили, что Екатерина Антонова, молодая девушка с двумя иностранными языками, красивыми ногами, водительским удостоверением, умением грамотно составить деловое письмо, девушка с глазами цвета июньского неба, станет виртуозным и незаменимым «менеджером офиса»…
Новый год они собирались встретить в Лондоне. Вдвоем.
* * *Олег Кириллович уже пятнадцать минут полз на шестисотом «мерседесе» за своим бесценным сокровищем. Сокровище было в старой норковой шубе его дочки Яны. Оно брело по улице, уныло склонив простоволосую замерзшую голову, и все время натыкалось на встречных прохожих.
Олег Кириллович вплотную подкрался сзади, посигналил, Катя вздрогнула и обернулась. Энергичное жестикулирование, приглашающее сесть в автомобиль, не возымело действия. Олег Кириллович вышел из машины.
– Катя…
Катя боролась с невыносимым желанием уткнуться носом в мягкий мех дубленки, потом посмотреть в любимые глаза, простить, впрыгнуть в автомобиль и умчаться туда, где все будет по-прежнему. Олег Кириллович испытывал такое же чувство. Он заключил Катерину в свои объятия и окунул лицо в ее пушистые волосы.
– Почему на голове ничего?.. Простудишься… – Он собирался сказать, что очень любит ее.
Катя вдыхала его запах, шарф был пропитан ароматом знакомого одеколона. Еще несколько секунд блаженства, прежде чем она высвободится из крепких объятий любимого.
– Вернись ко мне, Катя.
Катя оторвалась от вкусного шарфа и снизу вверх посмотрела на Олега Кирилловича. И отрицательно покачала головой.
– Вернись, пожалуйста. Не могу без тебя.
«Я тоже не могу. Но ведь живу».
– Я каждый вечер сижу и жду, что ты постучишь в дверь. Наверное, я скоро сойду с ума от этого ожидания. Какие синие у тебя глаза!
Катя осторожно высвободилась и двинулась прочь. Милый и дорогой мужчина остался стоять около раскрытого автомобиля. Он оставался сзади, в ее прошлом, там, где осталась и она сама – та глупая, смешная, наивная Катя, которая приехала в Москву из провинциального Краснотрубинска и которой больше уже не было.
Пошел снег. Крупные мохнатые снежинки ложились на мех и Катины волосы. Какой-то парень, задевший ее, остановился и восхищенно произнес: «Девушка, какая же вы красивая!»
Катя все шла и шла, неуклонно удаляясь от места последней встречи. «Я справлюсь с этим, – думала она, – я сильная. Нет, правда, я сильная».
Она шла по оживленной вечерней улице, освещенной теплым светом фонарей, огнями рекламы и праздничных магазинных витрин, и собирала заинтересованные мужские взгляды и удивленные взгляды женщин. Снежинки таинственно мерцали на Катиных волосах россыпью мелких бриллиантов, и так же таинственно мерцали две блестящие дорожки – следы недавних слез – на ее розовых от мороза щеках.
Часть вторая
СОРВАННЫЕ ЦВЕТЫ
Мелодично зазвенел колокольчик над открываемой дверью, облако снежинок ворвалось с улицы и тут же растворилось в воздухе, насыщенном ароматом дорогих духов и пудры. Стеклянная дверь, на которой золотом были выгравированы буквы «Изабель», мягко закрылась за спиной очередного посетителя, переместившегося с морозной предновогодней улицы в этот маленький рай французской парфюмерии. Снаружи тихо падал снег, а здесь струился по стене импровизированный водопад. Вода, подсвеченная зелеными огнями, огибала «скалистые» выступы, на которых стояли увеличенные в десять раз по сравнению с оригиналом рекламные флаконы: изумрудномолочный болид «Эдема», ледяной осколок «Оризона», изысканный, серебряно-синий конус «Экшна», бронзово-желтый «Минотавр»…
Три девушки в форменных пиджаках стояли у прилавков. Любая из продавщиц могла бы конкурировать с фотомоделями, рекламирующими продукцию знаменитых французских и итальянских парфюмеров.
Ольга улыбнулась новому покупателю заученной доброжелательной улыбкой. Клиент, парень лет 25-30, протянул деньги и жестом указал на флакон «Фаренгейта».
– О, у вас исключительный вкус, – льстиво заметила Оля, принимая деньги, выбивая чек и заворачивая коробку в фирменную бумагу. – Поздравляю с покупкой. Заходите к нам еще.
Внезапно ее кукольное личико омрачилось, а взгляд переместился с покупателя куда-то за его спину. Черные брови, выщипанные в соответствии с модой до толщины шелковой нитки, презрительно изогнулись. Парень удивленно обернулся.
Неловко запутавшись в дверях, в магазинчик проникла немолодая женщина в тулупе, обмотанная сверху шерстяным платком. В руках она держала связку газет, которые, очевидно, продавала на улице.
Оля переглянулась с другими продавщицами и взяла инициативу на себя.
– Женщина! – В ее тоне не звучало ни единой нотки нежности, очевидно, вся нежность досталась парню, купившему дорогой одеколон. Слышалось бряцанье металла и звук передергиваемого затвора.
Злоумышленница, посмевшая вторгнуться в своей некрасивой плебейской одежде в сверкающий изумрудами и золотистыми огнями душистый парадиз, пыталась изобразить из себя потенциальную покупательницу. Она заинтересованно склонилась над витриной.
– Женщина! Я к вам обращаюсь, – требовательно повторила Ольга, – что вам угодно?
– Я только посмотреть, – слабо откликнулась распространительница газет.
В воздухе повисла неприятная пауза, наполненная презрением продавщиц, растерянностью женщины и журчанием зеленой воды.
– Выйдите, пожалуйста, – холодно попросила другая девушка. – Нет, это невозможно, – обратилась она за поддержкой к парню, купившему «Фаренгейт». – Наш магазин превращается в комнату для обогрева. Постоянно кто-нибудь заходит, вроде этой…
Женщина рванулась к выходу, подгоняемая, словно хлыстами, злыми взглядами продавщиц, застряла в дверях, зацепилась шалью и выронила часть своего газетного груза.
Парню понадобилось мгновение, чтобы преодолеть три метра до двери. Он помог женщине собрать газеты и, обернувшись, сказал Ольге:
– Вы бы могли быть повежливее.
Оля пренебрежительно усмехнулась.
* * *Катя стояла у окна и выдергивала ниточки из шторы, постепенно превращая оконную портьеру в макраме. Она нервничала и злилась.
– Нет, Катерина, я совсем тебя не понимаю, – продолжала Татьяна Васильевна. – Не понимаю! Не могу понять!
Татьяна Васильевна пережила шок, узнав, что Катюша вступила в интимные отношения с Олегом Кирилловичем Бергом. Но племянница не остановилась на достигнутом и нанесла новый удар по психике высоконравственной тетки: она оставила Олега Кирилловича и заявила, что ни за что к нему не вернется.
Не вернется! Бедная Татьяна Васильевна. Она месяц пребывала в тяжелых раздумьях, она почти убедила себя, что в этом сожительстве меньше порока, чем калорий в отварном шпинате, что порядочный и честный Олег Кириллович обязательно женится на Катерине, что паниковать не надо. Она почти смирилась с чудовищной мыслью, что юная племянница отдала свое невинное тело мужчине, который вдвое старше ее, и даже не дождалась марша Мендельсона. И вот негодная девчонка преподнесла ей новый сюрприз.