Ирина Градова - Инородное тело
– Даже не знаю… Они каждый вечер куда-то ходили целой компанией, и я далеко не всегда одобряла его знакомых.
– Еще бы! – подал голос Щукин. – Он знался с такими отморозками, что на них клейма ставить негде!
– Вы знаете кого-то конкретного? – спросил Артем заинтересованно.
– Конечно, нет! – развел руками мужчина. – Он их нам не представлял – не считал нужным… Вот и доигрался!
– Так что же было на вашем сыне в тот день? – вернулся к теме их беседы Артем, поняв, что именно Щукина может стать основным источником полезной информации, а никак не папаша жертвы.
– Тот костюм, который… в морге… Галстук. Да, еще на нем были часы – Валерик с ними не расставался…
– Что за часы?
– «Ральф Лорен». Это новый бренд под названием «Слим Классик».
– Часы премиум-класса, – заметил Щукин, бессознательно теребя собственный золотой «Ролекс» на толстом запястье. – Их только в этом январе выпустили, и Валерка гонялся за ними месяца два!
Да уж, подумал майор, мысленно качая головой, сегодняшнюю молодежь интересуют совсем другие вещи, нежели в пору его юности. Дети гоняются за дорогими и модными моделями телефонов и часов, словно от этого напрямую зависит их жизнь. Общество потребителей – что тут скажешь?
– Часы дорогие?
– Ужасно, – кивнула мать. – Там такая… рамка из бриллиантов вокруг циферблата, в два ряда. Сам циферблат серебристый, с большими римскими цифрами.
– Трофименко, ты записываешь? – майор обернулся к Павлу.
– Конечно, Артем Иванович, – ответил тот и схватил со стола первый попавшийся листок бумаги.
– Ремешок, – продолжала припоминать Щукина, – из черной крокодиловой кожи, с золотой застежкой.
Эта дама воистину просто кладезь информации!
– А ботинки? – поинтересовался Артем, с удивлением понимая, что никогда в жизни не смог бы столь подробно описать такую незначительную, по его мнению, деталь гардероба, как наручные часы. – Вашего сына обнаружили в одних носках.
– Мародеры чертовы! – пробубнил Щукин.
– «Тестони», – ответила между тем Щукина.
– Что, простите?
– Ботинки на Валерике были от «Тестони».
– Как по-вашему, они дорого стоили?
– На наши деньги – где-то полумиллиона, по-моему?..
В поисках поддержки женщина посмотрела на мужа, поэтому не увидела, как вытянулись лица у Карпухина и Трофименко при озвучивании столь невероятной суммы.
– Да, – согласился с ней Щукин, – но распродажная цена была тысяч триста.
Это, разумеется, здорово меняло дело!
– И еще – ремень в брюках, – добавила женщина, поразмыслив. – Тоже из кожи крокодила, с пряжкой из белого золота в форме головы ревущего тигра.
* * *
Леонид встретился с Карпухиным не в собственной берлоге, где обычно чувствовал себя царем горы, а в спортзале. А произошло это потому, что Артем так и не нашел времени пересечься с патологом во время рабочего дня, поэтому пришлось буквально вымаливать у него встречу в неформальной обстановке. Кадреску терпеть не мог вмешательства в собственную личную жизнь, а потому всякую рабочую встречу в неурочное время рассматривал как нарушение границ своего персонального пространства.
Тем не менее Карпухину удалось-таки уломать Леонида, и тот сообщил, что будет в спортивном клубе «Прометей» с восьми до десяти вечера. Майор подивился тому, что клуб работает так поздно, но обрадовался подвернувшейся возможности поговорить с Кадреску. Ведь о том, чтобы попасть к нему домой, и речи быть не могло: этот человек охранял собственное жилище, как средневековые английские бароны не охраняли свои замки – даже в самые смутные времена! Кроме того, патолог держал собак, некоторые из которых отнюдь не отличались дружелюбием. Артем готов был терпеть присутствие доброго пса Агнии, однако собаки Кадреску… Бр-р – это совсем другое дело, один его бультерьер чего стоит! Он слишком напоминает хозяина, чтобы по отношению к себе вызывать у кого-либо теплые чувства, и, несмотря на отличное воспитание, способен до чертиков напугать кого угодно.
Карпухин не ожидал увидеть совершенно пустой зал. Ну, «совершенно» – не совсем правильное слово, так как два человека там все же присутствовали. Один из них лежал под штангой, а второй, вернее, вторая – высоченная, загорелая девица с телом римского гладиатора – стояла, нависнув над ним, громко считая:
– Девяносто шесть, девяносто семь, девяносто восемь…
При счете «сто» штанга со стуком упала на упоры.
– Сегодня ты не в форме! – с явным недовольством произнесла «гладиаторша», помогая Леониду подняться.
Когда он слез со снаряда, Карпухину оставалось лишь подивиться тому, как похожи тела этих мужчины и женщины. Разве что ростом Кадреску превосходил тренера, а так оба напоминали картинки в учебниках по биологии и словно бы состояли из одних мышц и упругой кожи. Блестевший от пота Леонид походил на картинку с обложки журнала «XXL», и майор с тоской подумал о том, что его фигура давно потеряла былую гибкость. Хотя, вынужден он был честно признать, его фигура никогда не выглядела так, как у Леонида, даже в самые лучшие времена. И, конечно, дело не только в том, что Кадреску относился к своему телу как к храму, но и генетика, по-видимому, играет тут не последнюю роль. Так Карпухин успокаивал себя, приближаясь к этим двоим.
– Ну, извини, – вздохнул Леонид в ответ на нелестное высказывание тренерши. – Распустился.
– Это точно, – поморщилась она. – Почему вчера не пришел?
– Э-э…
– А позавчера?
Тон ее звучал обвинительно, и майор счел необходимым вмешаться.
– Боюсь, это моя вина, – сказал он, лучезарно улыбаясь.
Леонид как-то весь подобрался. Странное дело, но патолог, похоже, страшно боялся, что кто-то увидит его слабые места. Карпухину пришло в голову забавное сравнение: Кадреску напомнил ему дракона Смога из бессмертного произведения Толкиена. У дракона имелось одно-единственное незащищенное место, которое он никому не показывал, поэтому все считали его неуязвимым. Но об этом слабом месте случайно узнал старый дрозд и напел на ухо лучнику Барду, куда нужно целиться. Итак, Смог погиб потому, что кто-то пронюхал о его «ахиллесовой пяте». Может, и Кадреску считает, что его постигнет та же участь, если он подпустит кого-то слишком близко к себе? Совсем недавно Артему показалось, что патолог вроде бы нашел-таки женщину, которая могла внести свежую струю в его однообразную размеренную жизнь, протекавшую четко по расписанию. Майор ни разу ее не видел, но слышал о ней от Вики и Агнии. Эти двое были единственными людьми в мире, которых Леонид не опасался. Почему – бог его знает, но они по какой-то непонятной причине находились в курсе его дел. По крайней мере, частично. Интересно, та девушка все еще актуальна? Или, может, эта тренерша заняла ее место?
– Ваша вина? – удивленно переспросила молодая женщина. – А вы, простите, кто?
– Майор Карпухин, Артем Иванович, – представился он, слегка наклонив голову.
– Майор?
– Он следователь, Арина, – неохотно пояснил Леонид.
– У тебя неприятности? – нахмурилась тренерша.
Так-так, подумал майор, значит, она, как и все остальные, абсолютно не в курсе того, чем на самом деле занимается Леонид? Что ж, в этом весь Кадреску!
– Нет-нет, – поспешил разубедить женщину Карпухин. – Просто… мне необходима консультация специалиста.
– На сегодня закончим! – быстро свернул разговор патолог. – Завтра приду пораньше – обещаю. – И сквозь зубы, обращаясь к Артему, добавил: – Мне нужно в душ.
Надо отдать ему должное: Кадреску не задержался и вышел из душевой минут через семь.
– Вы что, до завтра не могли подождать? – недовольно проворчал он, натягивая чистую футболку. В раздевалке было пусто, и майор опустился на длинную скамейку.
– На завтра у меня много всего запланировано, – ответил он. – Боялся, что опять не успею к вам зайти. Так что там по нашему делу?
– Говорят, паренька опознали? – не ответив на вопрос Артема, спросил Леонид.
– Ага. Плохо работаем, плохо – если бы родители сами не начали морги обзванивать, так и потеряли бы тело! Вообще-то странно, что они так рано спохватились, ведь Щукин жил отдельно. К счастью… или к несчастью, у него были хорошие отношения с матерью, чего не скажешь об отце.
– Пришли результаты биохимии по этому Щукину. У него в крови обнаружены кое-какие гликозиды, происхождение которых я пока затрудняюсь объяснить. Зато точно знаю, что там точно есть следы психоделиков.
– Чего-чего?
– Проще говоря, галлюциногенов.
– Наркотики, значит?
– Нет, Артем Иванович, не просто наркотики – галлюциногены.
– Ну, разница-то невелика!
– А вот и ошибаетесь! – рассердился Кадреску.
Майор напомнил себе, что бурная реакция патолога вызвана его непримиримостью в отношении деталей. Леонид во всем любил точность и не терпел, когда в его присутствии играли словами и подменяли понятия, даже если делалось это без всякой задней мысли.
