Юлия Шилова - Дневник эгоистки, или Мужчины идут на красное
Говорят, что в этой жизни ничто не вечно, что всегда есть опасность, что даже от самой страстной любви могут остаться только воспоминания. Любовь нельзя воспринимать как данность. Мы, к сожалению, устроены так, что начинаем ценить только тогда, когда теряем. Мы забываем о том, что ценить нужно здесь и сейчас, ведь отпущенное нам время так скоротечно…
ГЛАВА 14
Пока Феликс спал, я смогла выпить кофе, пожарить картошку с луком и посмотреть диск со старым добрым отечественным фильмом. При этом я постоянно посматривала в окно на соседский дом и ощущала жуткое беспокойство.
Я сидела на диване, тупо смотрел на экран телевизора и пыталась представить, что сейчас с Машкой. Я старалась сосредоточиться на добром и смешном фильме, снятом много лет назад, но у меня ничего не получалось, потому что я не находила себе места.
– Ты так и не легла спать?
Я вздрогнула и посмотрела на проснувшегося Феликса.
– Не получилось, – развела я руками. – В голову лезут всякие мысли.
– Что за мысли? – как бы между прочим поинтересовался он.
– Тревожные.
– И ты не можешь их прогнать?
– Скорее, наоборот. Этих мыслей становится все больше и больше.
– Чем это так аппетитно пахнет? – Чтобы хоть как-то отвлечь меня, Феликс перевел разговор на совершенно другую тему.
– Я картошку пожарила.
– Тогда, может, поужинаем?
Феликс посмотрел на часы и покачал головой.
– И в самом деле, поужинаем. Неужели уже вечер?
– А ты как думал? На закате спать нежелательно. Голова будет болеть.
– Значит, я проспал закат?
– Значит, проспал.
– Послушай, а я уже выспался. И что я теперь ночью делать буду?
– Ты спал всего три с половиной часа.
Феликс достал из холодильника бутылку водки, быстро ее открыл и поставил на стол.
Как только он принялся за жареную картошку с солеными помидорами, я села напротив, подперла подбородок руками и стала наблюдать за тем, как он поглощает нехитрый ужин.
– Ничего, что я на тебя смотрю? – спросила я почти шепотом.
– Смотри. А ты сама-то есть хочешь?
– Не хочу. Я уже поела. В холодильнике мясо было, но я не стала его трогать. Сначала достала, хотела разморозить и что-нибудь приготовить, а затем передумала и положила его обратно в морозильную камеру.
– Почему?
– Во-первых, я не могу распоряжаться чужими продуктами, а во-вторых, я же тебя совсем не знаю.
– В каком смысле? – не понял меня Феликс.
– Может, ты вегетарианец.
– А теперь отвечаю. Во-первых, продукты в холодильнике лежат для того, чтобы из них что-нибудь готовить, и во-вторых, я не вегетарианец и очень люблю мясо.
– Теперь буду знать.
– Если захочешь еще что-нибудь приготовить, то знай, что все продукты в твоем распоряжении. И вообще, я всеядный.
– Феликс, а тебе тут одному не скучно?
– Я уже скоро сутки как не один, – ухмыльнулся Феликс.
– Я серьезно тебя спрашиваю.
– А я серьезно тебе отвечаю.
– Мое общество тебя не напрягает?
– Живи. Жалко, что ли, – безразлично произнес Феликс.
– Я завтра уеду.
– Куда?
– В город. Мне нужно заставить нашу доблестную милицию искать Машку.
– Каким образом?
– Возьму Машкиных родителей и завтра же пойду в милицию писать заявление о похищении. Пусть возбуждают уголовное дело.
– Вряд ли возбудят.
– Почему?
– Не любят они такие дела и не хотят принимать подобные заявления.
– Как это не любят и не хотят? Они обязаны это делать. В конце концов, у нас еще нет частной милиции, которая делает только то, что считает нужным. Слава богу, у нас пока вся милиция еще государственная.
– Менты считают, что если молодая девушка не пришла ночевать домой, то она нагуляется и обязательно вернется. У меня сестра двоюродная пропала: ушла из дома и не вернулась.
– И что?
– Да ничего! Родственники бросились в милицию заявление писать, а там его принимать не хотят.
– Как это не хотят? Они обязаны!
– Лиза, ты в какой стране живешь? Что ты твердишь «обязаны да обязаны»?! – попытался образумить меня Феликс. – Здесь никто и никому ничего не обязан. Уж тем более – человек в форме простому обывателю.
– Так что же дальше было?
– Заявление приняли в конце концов. А до этого упирались.
– Но ведь все-таки приняли!
– Если бы ты знала, чего нам это стоило! Мол, молодежь! У них вечные загулы, семь пятниц на неделе, а мы их искать должны. Мои родственники говорили о том, что пропавшая девушка была очень пунктуальной. Если куда-то шла, то всегда звонила и предупреждала. Но эти разговоры только веселили милиционеров. Они вели себя так, будто были точно уверены в том, что все молоденькие девушки – шлюхи. В результате заявление приняли, но только для того, чтобы мы отвязались. По большому счету, мою сестру никто не искал.
– Как никто?
– Никто. У меня создалось впечатление, что наша доблестная милиция разделилась на две части. Одна половина занимается незаконными деяниями, прикрываясь своими погонами, а другая делает вид, что ничего не происходит. А пропавших людей никто не хочет искать.
– Так твою сестру вообще, что ли, не искали?
– Можно сказать, что так. Просто создавали видимость.
– Так нашли?
– Нашли, но только тело.
– Тело???
– Тело, – обреченным голосом сказал Феликс.
От слов, произнесенных Феликсом, мне стало нехорошо. Я расстегнула «молнию» на спортивном костюме и тяжело вздохнула.
– Ее убили?
– Ее нашли грибники в лесу. Вернее, все то, что от нее осталось.
– Так что же с ней на самом деле случилось?
– Этого так никто и не знает. Боюсь, что уже никто и не узнает. Вот так. Жила-была вполне приличная девушка. Поехала утром в институт, сдала экзамен на «отлично». Она ведь на красный диплом шла. А затем позвонила, предупредила, что выезжает домой, но так и не доехала.
Почувствовав, что у меня вновь сильно закружилась голова, я посмотрела на Феликса не слишком осмысленными глазами и прошептала:
– Давай переведем разговор на другую тему.
– Давай, – почувствовал неладное Феликс. – О чем ты хочешь поговорить?
– О чем угодно.
– Ну, например?
– Давай поговорим о том, нравится ли тебе быть врачом. – Это было первое, что пришло мне в голову.
– Конечно, нравится. Иначе я бы им не работал. Я люблю свою работу. Люблю людей, которые ко мне приходят. У меня чисто мужская профессия.
– Разве врач – чисто мужская профессия?
– Я думаю, что да. Врач должен быть очень сдержанным, а, как известно, все женщины чересчур эмоциональны. Что тебе еще рассказать?
– Ты работаешь в крупной клинике?
– Ну, я бы не сказал, что она очень крупная. Обыкновенная.
– И как много времени ты проводишь в своей клинике?
– Я провожу в ней дни напролет. У нас подобралась очень хорошая команда врачей. Так что вместе со мной работают высококлассные специалисты.
– А как ты совмещаешь личную жизнь и работу?
– Ты хочешь узнать, есть ли у меня семья? – более верно сформулировал мой вопрос Феликс.
– Что-то типа того.
– Семьи у меня нет. Я развелся несколько лет назад.
– Почему?
– Потому, что я слишком много работаю. Какая женщина будет это терпеть?
– Мне кажется, что любая женщина мечтает встретить трудоголика.
– Это только так кажется. Когда же она его встречает, то сразу начинает ревновать его к работе. Пока я все дни напролет работал, жена встретила свою первую любовь. Видимо, чувства вспыхнули с новой силой. Жена забрала дочку и уехала в Германию. Туда, где уже много лет живет ее новый возлюбленный.
– Значит, твоя бывшая жена живет в Германии.
– Уехала на постоянное место жительства, – подтвердил Феликс.
– Ты с ней общаешься?
– Она не изъявляет желания. У нее сейчас все хорошо, и она не испытывает такой необходимости.
– А дочка?
– А дочка называет папой мужа моей бывшей жены. Она меня не помнит и даже не знает.
– Тебе от этого больно?
– Я понимаю, что это жизнь. Что значит больно… Кому нужна моя боль? Я же мужчина и свою боль обязан держать при себе. Жена счастлива, дочка ничем не обижена. После развода серьезные отношения с женщинами у меня как-то не складывались.
– Вообще не складывались?
– Только мимолетные встречи без взаимных претензий.
– А хотелось бы?
– Чего? – не сразу понял меня и Феликс.
– Хотелось бы серьезных отношений?
– Нет, – честно признался мне он. – Я попробовал, мне не понравилось. Потом, слишком больно… Сейчас меня интересует только работа.
– Но ведь работа не может согреть в холодную ночь.
– В холодную ночь может согреть случайная знакомая, а большее тепло мне и не нужно.
– А что ж ты сейчас не на работе? Или ты отшельником стал?
