Владимир Константинов - Город
Так, наверное, и было на самом деле.
- У меня таких людей полгорода, - успокоил его Григорий. - Так-что об этом не волнуйтесь.
- Спасибо! - поблагодарил Пешеход. Он был счастлив. В мечтах, наверняка уже видел на своей груди красивый орден, а в кармане не менее красивую премию.
Пешеход прямо на глазах Орлова стал превращаться во что-то бесформенное, амебное, студинистое, растекшееся большой лужею на полу. Затем желе стало просачиваться в узкую щель под дверью. От этих страшилок здешнего мира можно рехнуться. Честно. Короче, скучать здесь не приходилось.
Ждать пришлось с полчаса. Наконец, заскрежетал засов и дверь камеры распахнулась. На пороге стоял улыбающийся "спаситель". Вид у него был как у Александра Македонского, выигравшего очередное сражение.
- Пойдемте, господин шпион. Все надзиратели и стражники спят. - Он потряс над головой огромной связкой ключей. - Путь на свободу открыт!
Многочисленными коридорами они направились к выходу. "Статист" одну за другой отпирал попадавшиеся на пути двери. Вся стража, действительно, спала, или делала вид, что спит.
Воздух свободы был сладок и пьянящ, он даже пощиповал во рту, как пузырьки шампанского. В предрассветных сумерках город выглядел притихшим и зловещим.
- Куда же нам теперь? - спросил "статист", боязливо осматривась по сторонам.
- А теперь, уважаемый, наши с тобой дороги сильно расходяться, сказал Орлов и врезал провокатора в челюсть.
Тот свалился, как сноп, не издав ни звука. Григорий оттащил его в ближайшие кусты, снял с него штаны и, разорвав, одной брючиной связал ему руки, другой - ноги. Порядок. А теперь надо выбираться из этого чокнутого городишки пока окончательно не рассвело. Но он обязательно сюда вернется. Соберет всех своих приятелей, поставит на ноги всю милицию, но обязательно вернется и освободит свою возлюбленную. Обязательно! А что здесь к чему, пусть разбирается милиция. Правильно?
И Орлов что есть мочи заработал руками и ногами. Через несколько улиц услышал за собой прерывистое дыхание. Оглянулся. Его догонял пес - огромная лохматая дворняга.
- Ну ты, земеля, и чешешь! - прерывисто проговорил пес, поравнявшись. - На силу догнал. Спортсмен что ли?
- Ага, спортсмен. А ты что за людьми по ночам гоняешься, пугаешь? Делать что ли нечего? - спросил Григорий, приостанавливаясь.
- Так я это... У тебя закурить не найдется? Курить страсть как хочется. Сутки не курил. Уже уши начинают пухнуть.
Орлов уже перестал чему бы то ни было удивляться. Достал пачку, сунул сигарету ему в пасть, зажег зажигалку. Пес прикурил и, глубоко затянувшись, проговорил блаженно:
- Уф! Даже крыша поехала. Спасибо тебе, земеля! Век не забуду.
И они мелкой трусцой побежали параллельными курсами.
- Ты кто такой? Колдун? Домовой?
- Да какой я домовой, ты что, земеля? Если бы я был домовым, то с какой стати по ночам бы по городу шлындал? Я б щас с какой-нибудь грудастой куклявкой очень интересными делами занимался. Обыватель я.
- А что ж ты псом бегаешь?
- Это супружница моя устроила. Стала посещать курсы колдуний. Ну я поначалу-то не врубился что к чему. А тут как-то прихожу домой на взводе. Ну, матерю её само-собой. А она мне и заявляет, что если, мол, будешь ещё меня бить, то я тебя в собаку превращу. Я ей и решил, не сходя с места, показать кто в доме хозяин. И вот уже полгода по улицам шастаю.
- Так что же она тебя не расколдует?
- А где её сейчас найдешь? Она с лешим спуталась и смоталась в Остальной мир. Он у неё болотным газом торгует.
- Насовсем что ли уехала?
- Да нет, - махнул лапой пес, досадуя на мою непонятливость. - Я ж говорю, что он газом торгует от фирмы. Они туда газ качают, а оттуда привозят жратву, шмотки, презервативы там всякие.
- Так съездил бы в ней.
- А кто меня из города выпустит? Его вправе покинуть лишь нечистая сила. И потом, для этого деньги нужны, а я их уже несколько лет в глаза не видел, забыл даже как они выглядят.
- На что же ты жил?
- Так у нас же, обывателей, натурпаек! - удивился вопросу пес,
- А пил на что?
- Ну ты, земеля, даешь! - ещё больше он удивился. - Так пайком же предусмотрено по двести грамм косорыловки на брата.
- Каждый день?!
- Ну.
- Ничего себе! Так и спиться недолго.
- А все уже и так давным-давно спились.
- Но ведь нужно же что-то делать?! Ни век же тебе собакой бегать?
- А что здесь сделаешь?! - тяжело вздохнул пес.
- Ну, не знаю. У вас должен, наверное, быть орган, который занимается такими, как ты.
- Да есть конечно отдел реабилитации при правительстве. Обращался у туда. Но там очередь таких как я на три года вперед. Понял? Сплошной мрак. Даже жить не хочется.
- Неужто вас таких так много?! - удивился Орлов.
- А то мало. Бабы сейчас все стали эмансипированными. Как чуть, так начинают права качать - во что-нибудь превращать. Ну ладно, если ты превратила меня в кобеля так и держи при себе, корми, заботся, верно? А они непременно на улицу выгоняют, живи, мол, как хочешь. Заразы! - он в сердцах швырнул на землю окурок.
- Да, тебе не позавидуешь, - посочувствовал Григорий. - И что же ты собираешься делать дальше?
- Хочу наняться к кому-нибудь квартиру сторожить или ещё что.
- Есть шансы?
- Призрачные, - тяжело вздохнул пес. - Все предпочитают настоящих собак. Они и добросовестнее, и злее. Мы ж, обыватели, вконец разучились "мышей ловить", разленились.
Пес вдруг сел и принялся с ожесточением чесать задней лапой за ухом. Пожаловался:
- Блохи вконец зажрали, такие "собаки" кусачие.
- Да, я давно хотел спросить - почему вы, обыватели, бездельничаете?
- А зачем нам работать? Мы самая массовая группа поддержки нашего Наисветлейшего Правителя, - гордо сказал пес. - На кого же ему ещё рассчитывать? На хлюндявых что ли?
- Вы что же, так никогда и не работали?
- Ну отчего же. Работали кто где. Но когда наступила эпоха крутых перемен и нечистые стали продавать болотный газ Остальному миру, большинство наших предприятий позакрывалось. Те, кто никогда не любил работать, ушли в обыватели, а те, кто без этого жить не мог, - в хлюндявые... Послушай, земеля, я вижу, что мужик ты добрый, не одолжишь ещё сигаретку?
Орлов достал пачку, в ней оставалось ещё пять сигарет. Протянул её псу.
- Вот возьми.
Тот очень обрадовался. Даже заскулил по-щенячьи от восторга.
- Ты, земеля, ещё лучше чем я о тебе думал. Будь добр, сунь под ошейник.
Орлов выполнил его просьбу.
- А откуда у тебя ошейник?
- Попросил жену, чтобы купила. Пусть думают, что я был у хозяев или служил на правительственной службе. Ну будь здоров, земеля! Счастливо тебе побегать. А я что-то уже притомился. Извини.
- Прощай, приятель! Не унывай, все будет нормально.
И Григорий интенсивно заработал руками и ногами. Прошло ещё полчаса, но этот небольшой с виду городишко не кончался. Орлов ничего не понимал и уже стал подозревать, что здесь что-то ни то, как раздался знакомый голос:
- Все бегаешь, господин шпион!
Григорий буквально остолбенел. Передо ним сидел старый знакомый "Шарик" и наяривал задней лапой у себя за ухом, пытаясь выскрести оттуда вредных насекомых. И Орлов понял, что каким-то совершенно непонятным образом возвратился назад, к тюрьме. В этом, населенном нечестью, городе нельзя ходить прямыми дорогами, ибо все они в конечном итоге возвращались к исходной точке. Здесь отсутствуют логика и здравый смысл, здесь все построено на абсурде. Узнай про подобное поведение прямой Энштейн, то точно бы слетел с катушек.
- Откуда ты, приятель, знаешь кто я?
- Я это уже давно понял по твоим вопросам. Кто же будет спрашивать почему не работают обыватели, когда об этом даже каждый куклявый знает. А правду говорят обыватели, будто полиция арестовала уже тысячу твоих сообщников?
- Сплетни. Если бы у меня было столько сообщников, "Шарик", я бы не бегал по городу, как неприкаянный.
- Какой я тебе Шарик, - обиделся пес. - Борисом меня зовут. Понял?
В это время раздался вой сирены и из-за домов вынырнула полицейская машина. Пес Борис вскочил, прижал от страха уши.
- Пора смываться, - сказал он и юркнул в подворотню.
Орлов последовал его примеру. Здесь, чтобы уцелеть, надо почаще совершать прыжки в сторону. Борис оказался шустрым малым и Григорий настиг его лишь через несколько пятиэтажек. Вконец прокуренные легкие и систематическое недоедание сказались, пес едва держался на ногах от слабости, впалые его бока ходили ходуном, из широко открытой пасти стекала слюна.
- Ты что, шпик, гоняешься за мной? - недобро проговорил он. Шерсть на его загривке воинственно приподнялась.
- А ну кончай! - строго сказал Орлов. - В гробу я видел этот твой звериный оскал и демонстрацию мускулов, понял? Шавка ты безродная, а не обыватель Борис. Сейчас так налажу под зад, что сразу человеком сделаю. Вот и делай добро, угощай сигаретами!
Пес сходу сник, трусливо поджал хвост, заскулил:
