Марина Серова - Наследница дворянского гнезда
– Какое кино? О чем ты?
– Про войну и немцев. Сначала Люська полдня просидела на лестничном пролете этажом выше с голубым шариком. Как только эта морда рискнула из квартиры нос высунуть, Люська в шарик иголкой-то и ткнула. Ой, и бабахнуло!
Да уж, в гулкой акустике подъезда звук лопнувшего шарика вполне мог сойти за грохот выстрела. Это рядовой обыватель скорее выстрел примет за бытовой хлопок, а напуганный до полусмерти Вова с нечистой совестью любого щелчка испугается.
– Потом мы заметили, что у него штор нет, так мы с Люсей на чердак соседнего дома забрались и всю ночь лазерной указкой его по комнате гоняли. Будто это прицел снайперской винтовки. Кажется, он в ванной потом догадался укрыться. Я слышал, что при взрывах и землетрясениях ванная – самое лучшее место. Плита сверху накроет и лежи себе, как в гробике, жди, когда тебя спасатели откопают. Только вот не знаю, почему не советуют при пожарах в ванной лежать? Налил себе воды и плавай. Или, думаешь, вода быстро закипеть может?
Я знала, что если хотя бы одной фразой поддержать поток Васиной речи, то диспут может затянуться надолго. Поэтому на его измышления ничего не ответила, просто предупредила, чтобы быстрее завершали начатое. Кажется, он немного расстроился. Эта незатейливая партизанская война с Вовой начинала ему нравиться.
Я же нахлобучила первый попавшийся парик, нацепила на нос большие солнечные очки, взяла в прокате подержанную «девятку» и поехала к психушке, в которой содержали Ирину. Располагалась она приблизительно в трех километрах от села Мулловка, а сама Мулловка – в сорока километрах от Горовска. В случаях, когда мой мини-купер могли «запеленговать», я предпочитала брать машину в прокате, все-таки так на меня будет сложнее выйти. И брала ее, к слову, на «левый» паспорт.
Хотя одним из моих методов был метод, который Ариша называл «переть на рожон», сегодня я решила лишний раз не рисоваться перед камерами возле въезда в лечебницу, а что они там были, я допускала. И даже не сомневалась. Поэтому заехала в деревню и у первого встречного мужика поинтересовалась, кто в селе может продать мне картошку. Пошерудив пятерней в затылке, мужик неопределенно махнул в сторону нескольких домов, и, не добившись более внятного ответа, я постучалась в калитку первого. За забором затявкала черная собачонка, и спустя время вышла немолодая женщина в ярком велюровом халате на молнии.
– Тетушка, молоко продаете? – сменила я первоначальную версию.
Хороша бы я была, если бы действительно приволокла домой мешок картохи. Банка молока как-то компактнее.
– И молоко, и творог, и масло, и ряженку, – неожиданно для меня согласилась она, – проходи, дочка.
Я не заставила себя уговаривать, прошла в дом. Но в доме принципиально стояла на своем: мне нужно только молоко. Торговля, видимо, шла не так уж и бойко, и хозяйка стала уговаривать продегустировать меня несколько видов продукции. В доме было чистенько, хозяйка внушала доверие, мне же просто необходим был повод для того, чтобы завязать разговор. Отчего же не попробовать? Скоро передо мной появилась миска зернистого творога, намешанного с сахаром и сливками, ломоть ноздреватого мягкого белого хлеба с намазанным на него желтоватым маслом, стакан с розовой ряженкой. Это называется «попробовать»? Я нерешительно опустила ложку в миску и на время забыла, зачем я сюда пришла. Интересно, то, что я ела раньше, тоже называлось творогом? Совершенно другой продукт!
Уже абсолютно не ради дела я закупила у хозяйки продукции больше, чем мы с дедом могли бы осилить, и только после этого приступила к главному:
– Неужели плохо торговля идет? У вас все такое вкусное!
– Когда как. Постоянных покупателей мало, а другие то придут, то нет. Молоко – продукт скоропортящийся, вот и бывают накладки.
– А санаторий? У вас же санаторий рядом? Неужели не пробовали туда продавать?
– Раньше продавали, а в последнее время отказались они. Маргарин вон покупают да суррогаты разные. Считают, что психам и так сойдет.
– А вы откуда знаете?
– Так соседка у них на кухне работает, да Колька мой у них мусор вывозит. От них и знаю.
Вот что значит интуиция! Хорошо, что я сразу не поехала к «санаторию». Думаю, даже если бы я и не сразу нашла бы дом, в котором жил подсобный рабочий из психбольницы, в конце концов мне на него указали бы. Село-то маленькое, все друг друга знают.
– Вы говорите, «психов». Значит, там от нервов лечат? А как лечат, не знаете? Я бы с удовольствием немного там отдохнула бы. Знаете, стрессы, работа нервная, экология. А тут у вас и воздух такой чистый, и к вам можно было бы за творожком гулять.
– Что ты, и не думай. Во-первых, охрана там, как в тюрьме. Во-вторых, это только название такое, «санаторий». Колька мой говорит, что шумных и тех, кто права качает, там в закрытых камерах держат, только самых тихих погулять по двору выпускают. И вообще, место там нехорошее. Если бы не деньги, давно бы заставила своего уволиться. Жутковато там. Да и так, наверное, уволят. Запил опять, паразит. Теперь это надолго. А его в прошлый раз предупредили: еще раз не придешь, больше и носу не кажи. Что делать теперь, ума не приложу. Дочка в городе квартиру новую покупать навострилась, деньги нужны. Вот ирод!
– А знаете что? – предложила я. – Покажите-ка мне вашего ирода. Где он тут у вас валяется?
* * *Мне с трудом удалось уговорить Васю оставить операцию по сантехнику Вове незавершенной и вывезти его за город. Вася отдал какие-то распоряжения Люсе и с видом олимпийского чемпиона уселся на переднее сиденье. Честно говоря, я всегда со скрипом пускала эту парочку в свою машину, уж больно ядреный аромат немытого тела шел от обоих. Но в этот раз Вася приятно меня удивил. Что-то происходило с этими выкинутыми за борт жизни людьми, и хотя оба активно сопротивлялись всем моим попыткам вернуть их в лоно нормальной жизни, я все-таки замечала и отказ от некоторых прежних привычек, и попытки устроить собственное жилище, и привязанность друг к другу, несвойственную бродягам. Кажется, они начали заботиться о чистоте собственного тела и одежды. Маленькая, но победа.
По дороге я подробно проинструктировала Васю, и скоро мы уже выходили из машины возле дома запойного мусоровоза Коли.
– А что, похож, – согласилась его жена, – только Колька мой усатый, да одежа у него другая.
– Это не проблема, – отмахнулась я, – тащите сюда свою одежу.
Пока женщина ходила за одеждой, я достала бутафорские усы, клей и надежно зафиксировала их над Васиной верхней губой.
– Надвинь кепку на глаза, – приказала хозяйка, – ссутулься. Голову в плечи втяни. Пройдись. Вылитый Колька, ничего не скажу. Я-то отличила бы, конечно, а вот другие – вряд ли.
Она подробно объяснила Васе порядок прохождения контроля, набросала план территории, рассказала, где расположены мусорные пластиковые баки. Ни с кем из персонала Вася не должен был пересекаться – только забрать из баков пакеты с мусором, погрузить на телегу, вывезти за территорию.
– На телегу? – только сейчас дошло до Васи. – Да я не умею лошадью рулить, я ее вообще, может быть, боюся!
– Не бойся, – успокоила хозяйка, – Стрелка у нас смирная, и управлять ею вообще не надо, она сама знает, что в это время ей в санаторий надо. Лошадь – зверюга умная.
Вот не думала, что загвоздка будет в этом! Нам пришлось уговаривать Васю битый час, потом хозяйка придумала – посыпала солью горбушку хлеба и протянула Васе:
– Дай Стрелке, она после этого тебя как родного любить будет.
– После этого и я тебя как родной любить буду, – заупрямился Вася, но хлеб лошади протянул.
Стрелка аккуратно взяла его теплыми губами, не торопясь схрумкала. Вася немного посопел и рискнул сесть на телегу. Стрелка постояла и послушно двинулась по дороге. Я с тревогой смотрела им вслед. В первый раз я использовала своего приятеля в достаточно сложном деле, как-то он справится? На душе у меня было тревожно.
Спустя время позвонила Люся. Она рассказала, что отловила возле мусорных бачков своего ранее неизвестного ей коллегу и попросила за бутылку водки выбить дверь, якобы в своей квартире. Сочинила, что муж не пускает, а ей очень домой хочется. Мало что соображающий бомж с радостью принял заказ и начал резво и с превеликим энтузиазмом биться в дверь Вовы. Когда из соседних дверей начали выглядывать соседи, Люся дала отбой и увела коллегу, не забыв, однако, расплатиться. Думаю, Вова тоже мало что понял, но ужас загнанного в угол существа испытал. Человек, к которому хотя бы раз в жизни молча и монотонно ломились в дверь, меня поймет.
После как ни в чем не бывало Люся села на лавочку под окнами Вовы, поставила рядом раскрытую сумку с бутылкой водки, батоном колбасы и буханкой хлеба. Расчеты ее оправдались, спустя какое-то время с балкона Вовы раздался тихий свист и оклик:
– Тетка, ты тут одна?
– Теток вообще ни одной, а женщина – одна, – с достоинством ответила Люся.
