Валерий Карышев - Молчание адвоката
Едва я с коллегой по юридической консультации Сергеем решил создать адвокатское бюро на двоих, на меня вышел один из банкиров, Андрей Лыхов. Он узнал про меня, читая статьи и видя меня в различных телепередачах, и захотел, чтобы я работал с ним. Лыхов принял меня в бизнес-центре в Даевом переулке.
Передо мной сидел парень лет тридцати, очень упитанный, – типичный банкир. Потом я узнал, что банк у него был небольшой и занимался он в основном оформлением офшорных фирм. При встрече Андрей предложил мне переехать к нему в офис на Старый Арбат, в здание, где жило руководство «Лукойла». Я согласился.
– Но какой вам интерес сдавать мне бесплатно в аренду шикарный кабинет в центре Москвы? – спрашивал я.
Андрей объяснил, что у него возникли проблемы с правоохранительными органами и его в любой момент могут задержать. Поэтому банкиру необходима профессиональная защита, то есть ежедневное присутствие адвоката в его офисе. Он предложил мне выдать ему специальную карточку – адвокатское свидетельство, где говорится, что он является моим постоянным клиентом и, соответственно, без участия адвоката не может быть ни допрошен, ни задержан. Я без труда согласился.
Мы заключили договор сроком на полгода. После этого я снова поинтересовался:
– Андрей, зачем тебе нужен именно я? Ведь я, в какой-то мере, заподозрен в связях с мафией, меня называют бандитским адвокатом…
Андрей откровенно ответил:
– Во-первых, тот, кто работал с бандитами или с мафией, имеет знак качества. Я узнавал. И второе – как сейчас можно определить, где бандит, а где бизнесмен? Сейчас все грани стерлись.
Я согласно кивнул головой. Впоследствии в некоторых бизнесменах, которые обращались к Андрею для создания офшоров, я узнавал бывших членов тех или иных преступных группировок.
Вскоре Андрей заказал очень красивую табличку «Адвокатское бюро» с моим именем и повесил перед входом.
– Зачем это нужно? – спросил я.
– Как зачем? Теперь никто не сможет прийти и обыскать меня, – ответил Андрей, довольный своей идеей. – Все же это является адвокатским офисом. А кто сможет определить, где находится малюсенький банк, а где – адвокатский кабинет? Да мало ли что!
Потом мы с ним заключили еще одно соглашение, по которому он якобы передавал мне свои документы на экспертизу.
– А где документы-то? – поинтересовался я.
– Они в надежном месте, – улыбнулся Андрей.
– А для чего тогда такое соглашение?
– Опять же, если с проверками придут, я буду подготовлен. Вот, скажу, документы у адвоката в адвокатском бюро. Соответственно они подпадают под адвокатскую тайну. Правильно?
– Хитро ты, Андрей, придумал! – похвалил я его. – Тебе бы адвокатом быть!
– Если бы получил высшее образование, может, я бы и стал адвокатом.
Слежка за мной продолжалась. Меня уже несколько раз вызывали на допросы. За мной постоянно ездили машины, распугивая клиентов, с которыми я встречался. Нервы были на пределе.
1999-2000 гг.
Я отошел от уголовных дел, так как вести их было невозможно: за мной постоянно велась слежка. Все клиенты, которые обращались за помощью, были напуганы тем, что за мной, не скрываясь, ездят оперативники с рациями.
Я решил временно прекратить работу адвоката – взять тайм-аут и попробовать сесть за написание книг.
Узнав, что Солоник погиб, я выехал в Грецию. По возвращении в Москву я начал писать про него книгу. Издательство «ЭКСМО» очень заинтересовалось этой темой. Месяца через три первая книга о Солонике была готова. Позже издатели предложили мне написать и продолжение. Поэтому говорить о том, что Солоник был мертв, было не в моих интересах. В интервью, которые давал газетам и на телевидении, я старался всячески подчеркивать, что Солоник мог остаться жив. В основном мне верили.
После этого я написал более двадцати книг, и все они пользовались большим успехом. Среди них истории об Отари, Сильвестре, Мансуре и Цируле. Книги про курганцев, ореховских и люберецких авторитетов я собирал на основе личных встреч и материалов уголовных дел. Потом у меня были встречи с моими читателями и экспертами по данным темам. Подчас люди, которые близко знали криминальных авторитетов, укоряли меня за то, что я далеко не все написал об этих личностях, и охотно делились новыми эпизодами их деятельности и жизни. А оперативники из правоохранительных органов упрекали меня в чрезмерной положительной окраске моих персонажей и вымышленности некоторых эпизодов, забывая, что перед ними художественное произведение, а не копия уголовного дела.
Несмотря на гибель Солоника, интерес к его личности не пропадал, а, наоборот, все больше раскручивался. О нем писали статьи, снимали документальные фильмы. На одну из таких телевизионных передач меня пригласили.
В то время был очень популярен криминальный телерепортер Коля Николаев, который работал на НТВ. Он с большим удовольствием согласился показать меня. И когда меня вызвали в РУОП, Николаев приехал туда со съемочной группой. На всякий случай я оделся, можно сказать, по-тюремному – понимал, что мое задержание было вполне реальным. Помахав на прощание Николаеву и съемочной группе, я вошел в здание РУОП…
Через некоторое время, когда ко мне стали обращаться за интервью многие журналисты, – в основном их интересовал Солоник – я начал набираться опыта общения с ними. Вскоре на НТВ появилась программа «Независимое расследование», сразу ставшая одной из самых популярных. Темой одного из первых выпусков этой программы стал побег Солоника. Коля Николаев со своей съемочной группой организовал большое число участников. Помимо меня в главной роли на передачу был приглашен один из ответственных работников ГУИНа. Я понимал, что тележурналисты затеяли какую-то подставу. Нет, «подстава» – слишком сильное слово. Просто им необходимо было собрать побольше «жареных» фактов, нужна была остросюжетность. Поэтому заранее был заготовлен план.
Я сел в кресло в центре зала. Рядом со мной – ответственный работник ГУИН. Началась определенная сценарием словесная дуэль. Зал был, как я узнал позже, настроен односторонне, т. к были приглашены курсанты школы милиции.
В основном разговор шел по сценарию: Солоник злодей, очень плохой человек. Я чувствовал, как негатив этой линии постепенно переходит на меня. Зал уже смотрел на меня агрессивно, потому что я являлся как бы представителем Александра. Многие решили, что я такой же плохой, как и он.
Со своей стороны я пригласил одного из экстрасенсов – моего знакомого, выпускника психологического факультета МГУ, чтобы он как-то рассеял негативную ауру. Он пообещал мне это сделать. Позже он скажет, что аура была на 90 процентов наполнена негативными эмоциями в отношении Солоника и соответственно меня.
Но сюрприз ждал меня впереди, в тот момент, когда Николаев, видимо, следуя сценарию, предоставил слово гуиновцу. Тот сначала стал говорить, что Солоник был неуправляем, что он чуть ли не с первых дней готовился к побегу. Неожиданно гуиновец перевел взгляд на меня и… перешел в наступление.
– Да адвокат его, собственно, и готовил побег!!! – выдал он.
Николаев тут же ухватился за эту фразу:
– Вы хотите сказать, что адвокат тоже был причастен к побегу?
– Да, – утвердительно кивнул работник ГУИН.
– А в чем же это выражалось? – продолжал Николаев.
– А он мешал перевести Солоника в «Лефортово», когда мы хотели это сделать.
«Интересно, – подумал я, – как это я, адвокат, мог препятствовать целой системе ГУИН перевести арестованного из "Матросской Тишины" в "Лефортово"? Даже если бы я и захотел так сделать, это было бы просто невозможно».
– Значит, вы утверждаете, что адвокат, – Николаев назвал мою фамилию, – участвовал в подготовке побега Солоника?
– У нас есть определенная информация по этому поводу.
Я понимал, что имеется в виду прослушка и видеозапись наших бесед. Конечно, запись разговоров адвоката с подзащитным в следственном кабинете запрещена законом… Но ведь на самом деле никто ничего не обсуждал?
Коля предоставил слово мне. Но я не мог ничего ответить – растерялся от неожиданности. В этом и заключалась подстава журналистов. Да, с одной стороны, это было несправедливо и обидно – обвинить меня в пособничестве побегу. Но, с другой – такое обвинение сделало определенную рекламу. Практически все клиенты, с которыми я позже встречался, поверили в то, что я действительно принимал участие в подготовке побега Солоника. Некоторые из них даже стали просить организовать им такой же… Это было грустно и смешно.
Позже все убийцы Солоника будут найдены и осуждены. В 2006 году Мосгорсуд приговорил к 22 годам заключения (позже, в 2007 г. он будет осужден к пожизненному) одного из лидеров преступной группировки – Андрея Пылева (Карлика). Суд признал его виновным в организации трех заказных убийств, в том числе известного киллера Александра Солоника.
