Дуглас Престон - Колесо тьмы
— Все устали. И еще все подавлены из-за Хуаниты. Горничной, которая свихнулась.
— Свихнулась? Как это?
Мария покачала головой:
— Такое нередко бывает — правда, обычно к концу путешествия. Хуанита сошла с ума… вырвала себе глаза.
— Господи помилуй! Вы ее знали?
— Немного.
— У нее были какие-то проблемы?
— У всех нас тут проблемы, — совершенно серьезно ответила Мария. — А иначе мы не пошли бы на такую работу.
Обе выбрали блюда из неаппетитного набора: жирные куски вареной солонины, раскисшая капуста, размякший рис, липкая картофельная запеканка с мясом, бледные квадратики желтого кекса на противне, — и Мария повела сообщницу к ближнему столу, где апатично ковырялись в своих тарелках две ее соседки по комнате. Мария представила их Констанс: молодая темноволосая гречанка по имени Ника и Лурдес, филиппинка средних лет.
— Я не видела тебя раньше, — нахмурившись, произнесла с сильным акцентом Ника.
— Я приставлена к каютам на восьмой палубе, — ответила Констанс, коверкая слова на немецкий лад.
Гречанка кивнула:
— Смотри, осторожнее, это не твоя столовка. Гляди, чтобы она тебя не увидела. — Ника кивнула в сторону коренастой тетки командного вида с кудрявыми высветленными волосами, которая стояла в дальнем углу, хмуро обозревая помещение.
Женщины вели отвлеченный разговор о том о сем на странной смеси языков с добавлением английских слов — некий усредненный язык, общепринятый на нижних палубах. Большей частью разговор вертелся вокруг горничной, которая обезумела и искалечила себя.
— А где она сейчас? — спросила Констанс. — Ее эвакуировали на вертолете?
— Слишком далеко от суши для вертолета, — покачала головой Ника. — Ее заперли в лазарете. А теперь мне досталось убирать половину ее номеров. — Она поморщилась. — Я знала, что Хуанита ищет неприятностей на свою голову, всегда болтала о том, что видела в пассажирских каютах, совала свой нос куда не надо. Хорошая горничная ничего не видит, ничего не помнит, делает свое дело и держит рот на замке.
Констанс мысленно поинтересовалась, всегда ли сама Ника следует своему же совету.
Гречанка тем временем продолжала:
— А как она болтала вчера за обедом! Все о той каюте с кожаными ремнями на кровати и вибратором в тумбочке. Чего ее понесло шарить по тумбочкам? Любопытство сгубило кошку. А теперь мне убирать половину ее кают. Проклятый корабль!
Ника поджала губы в знак неодобрения и, как бы подкрепляя свои слова, выпрямилась и скрестила руки на груди.
Последовали согласные кивки и бормотание.
Ника, воодушевленная, продолжала:
— И еще пассажирка исчезла. Слыхали об этом? Наверное, бросилась в море. Говорю вам, этот корабль проклят!
Констанс быстро вмешалась, чтобы прервать поток слов:
— Мария сказала, вы работаете в больших люксах. Вам повезло — у меня только обычные номера.
— Повезло? — Ника воззрилась на Констанс, точно не веря своим ушам. — В два раза больше работы!
— Но и чаевые больше, верно?
Гречанка скривилась:
— Богачи дают самые маленькие чаевые. И всегда ворчат: то не так, другое не эдак. Тот ρυπαρσς [27] из триплекса заставляет меня приходить по три раза на дню, чтобы перестелить ему кровать.
Удача! Один из людей в списке Пендергаста — Скотт Блэкберн, миллиардер, владелец каких-то интернет-компаний — как раз занимал одну из двух кают-триплексов.
— Ты имеешь в виду мистера Блэкберна?
Ника покачала головой:
— Нет. Блэкберн еще хуже! У него своя горничная, она сама меняет белье. Ко мне относится как к грязи, будто я ее служанка. Теперь из-за Хуаниты придется убирать еще и этот триплекс.
— Он привез с собой горничную? — спросила Констанс. — Зачем?
— Он все с собой привез. Свою кровать, свои ковры, свои статуи, свои картины, даже свой рояль. — Ника с отвращением потрясла головой: — Бэ! Ну и гадкие же они: уродливые и ρυπαρσς.
— Какие? — переспросила Констанс.
— Богачи чокнутые. — Ника опять выругалась на греческом.
— А его друг из соседней каюты, Теренс Кальдерон?
— А! Тот ничего. Дал хорошие чаевые.
— Ты и его номер убираешь? Он тоже привез собственные вещи?
— Кое-что. Много старинных. Французские. Очень красивые.
— Чем они богаче, тем хуже, — нарушила молчание Лурдес. Она говорила по-английски прекрасно, лишь с небольшим акцентом. — Вчера вечером я была в каюте у…
— Эй! — прогремел окрик.
Констанс обернулась и увидела прямо за спиной начальницу. Та стояла, уперев руки в широкие бока, и злобно смотрела на нее.
— Встать!
— Вы мне говорите? — отозвалась Констанс.
— Я сказала: встать!
Девушка спокойно поднялась.
— Я тебя раньше не видела. Как звать?
— Рильке, — ответила Констанс. — Лени Рильке.
— Где твой блок?
— На восьмой палубе.
На лице мегеры появилось выражение мрачного торжества.
— Я так и думала. Ты прекрасно знаешь, что тебе нельзя есть здесь. Марш в свою столовую.
— Какая разница? — невинным тоном возразила Констанс. — Здесь еда ничуть не лучше.
Торжество на лице начальницы сменилось изумлением.
— Ах ты, наглая сука!.. — Она с размаху ударила Констанс по щеке.
Констанс никогда до этого не били по лицу. На миг девушка остолбенела, затем инстинктивно шагнула вперед, сжимая в руке вилку. Что-то в этом движении заставило бригадиршу широко раскрыть глаза. Разъяренная фурия отступила на шаг.
Констанс медленно положила вилку обратно на стол. Вспомнила о Марии и своем обещании сохранить тайну и опустила глаза. Казулина смотрела на безобразную сцену с побелевшим лицом. Две другие горничные усердно разглядывали свои тарелки.
Вокруг возобновилось приглушенное и равнодушное журчание голосов, прерванное было скандалом. Констанс взглянула на свою обидчицу, запоминая лицо. Затем с пылающей щекой отошла от стола и покинула пищеблок.
Глава 21
Входя в аскетичный кабинет шефа службы безопасности Патрика Кемпера, первый помощник капитана Гордон Ле Сёр испытывал нарастающее беспокойство. Пропавшая пассажирка так и не объявилась, и ее муж потребовал встречи с высшим командованием судна. Капитан Каттер последние несколько часов пребывал в своей каюте, в мрачном расположении духа, как это нередко с ним бывало, и Ле Сёр был не склонен его тревожить — хоть ради Эвереда, хоть ради кого-то еще. Вместо этого он передал вахту второму помощнику и теперь призвал на эту встречу Кэрол Мейсон.
Эверед шагал взад и вперед по тесному пространству гостиной с видом человека на грани истерики: лицо багровое, голос дрожит.
— Полпятого вечера! — говорил он Кемперу. — Уже восемь часов, черт бы вас подрал, как я сообщил об исчезновении жены!
— Мистер Эверед… — Начальник службы безопасности завел ту же волынку: — Теплоход большой, здесь имеется множество мест, где она может находиться…
— То же самое вы говорили и утром! — загремел Эверед. — А она до сих пор не вернулась! Я слышал ваши объявления по радио, я видел маленькое фото, что вы пускали по телевизору. Это на нее не похоже, жена никогда не ушла бы так надолго, не сообщив мне. Я хочу, чтобы этот корабль обыскали!
— Позвольте заверить вас…
— К черту ваши заверения! Шарлен могла где-нибудь упасть, пораниться, а теперь не в состоянии позвонить или даже вытащить телефон. Она могла… — Американец остановился, тяжело дыша, и яростно смахнул слезу тыльной стороной ладони. — Вы должны связаться с береговой охраной, с полицией, доставить их сюда.
— Мистер Эверед, — произнесла старший помощник капитана Кэрол Мейсон, спокойно, без суеты забирая бразды правления в свои руки, к большому облегчению Ле Сёра. — Мы посреди Атлантического океана. Даже если бы юрисдикция полиции или береговой охраны распространилась на наше судно, они попросту не смогли бы до нас добраться. А теперь вы должны поверить мне, когда я говорю, что у нас есть проверенные временем способы разрешения таких ситуаций. Имеется почти стопроцентная вероятность того, что по какой-то причине ваша жена не желает, чтобы ее обнаружили. Нам приходится рассматривать и такую возможность. Может быть, она находится в обществе другого мужчины.
Эверед ткнул дрожащим пальцем в сторону Ле Сёра:
— Я говорил ему сегодня утром, что моя жена не такая. И я не потерплю подобных намеков ни от вас, ни от кого еще!
— Я ни на что не намекаю, мистер Эверед, — негромко и твердо ответила Мейсон. — Я просто говорю, что нет причины так волноваться. Поверьте, статистически на борту вы в большей безопасности, чем в своем собственном доме. Мы очень серьезно относимся к обеспечению безопасности и, учитывая характер проблемы, организуем на судне поиск. Я сама за этим прослежу.
