Дэн Смит - Большая игра
Подобравшись еще ближе, мы увидели почему. Самолет приземлился на воду, как и сказал президент, и проскользил по ней, пока не врезался в один из небольших островов.
Нос самолета уткнулся в отмель и, как огромный указатель, смотрел на растущую невдалеке березку. Остальная часть машины была в воде, так что двигателей совсем не было видно. Часть хвоста тоже скрыло озеро, и тянущаяся через весь самолет голубая полоса исчезала из виду, расчертив самолет только наполовину.
— Он необъятный! — Я покачал головой и замер, не в силах отвести глаз от самолета. — Моя деревня не такая длинная.
— А в высоту он двадцать метров, как шестиэтажный дом.
— Президентский самолет… — Я покрепче ухватился за морозилку и расслабил ноги, так что их подхватило и закачало слабое течение.
— Необъятный, — снова выдохнул я. — И он весь ваш?
— Можно и так сказать. — Президент посмотрел на самолет и наклонил голову. — На борту было много людей. Не весь экипаж, но… — Он оборвал фразу на полуслове.
Я оторвался от призрака самолета и посмотрел на президента. Его лицо исказила боль.
— Может, с ними все хорошо? — сказал я, сам не веря своим словам.
Половина самолета ушла под воду, а на боку виднелся длинный черный обгорелый след. Он начинался под крылом и шел до самого хвоста. Наверное, этот след оставила одна из ракет, которые вчера ночью выпустили в небо люди Хазара.
— Подбили его, — сказал президент. — Как ты и говорил. — Он набрал полные щеки воздуха и с шумом выпустил его. — Носовая часть самолета над водой, может, кому-то и удалось выбраться.
Треск вертолета заглушил слова президента. Но на этот раз его жужжание не стихло вдалеке, оно нависло над нами, а потом стало приближаться. Озеро заволновалось, и в разные стороны от нас побежали волны. Я посмотрел вверх и увидел приближающийся темный силуэт, быстро принимавший очертания вертолета, чьи лопасти разгоняли туман.
— Неймется им! — воскликнул президент. — Оставят они нас когда-нибудь в покое?
С вертолета сбросили веревки, и они ударились о воду в метре от меня.
— Переворачивай! — скомандовал президент.
— Что?
— Переворачивай!
Я с секунду пытался понять, о чем это он, и, как только до меня дошло, мы сразу перекувырнули морозильник вверх дном, так что крышка исчезла под водой.
Веревки покачнулись, и у меня над головой показались чьи-то ботинки, ноги. И вот на нас уже спускались солдаты Хазара с автоматами наперевес.
— Ныряй! — закричал президент, и мы скрылись под водой, чтобы заплыть под морозильник, под которым образовался воздушный карман.
— И что теперь? — раздался мой голос в кромешной тьме. — Есть идеи?
Президент сплюнул воду и громко засопел, но ничего не сказал.
— Как насчет самолета? — Под морозильником мой голос звучал тихо и сдавленно. — Можно попасть внутрь незаметно?
— Может быть, не уверен.
Что-то ударилось о дно морозилки. Веревка, а, может, чьи-то сапоги или руки.
— Они нас, того гляди, схватят, — заволновался я. — Как? Как нам попасть в самолет?
— Не знаю я! — прокричал в ответ президент. — Оскари, я правда не знаю.
— Так надо узнать! Давайте, президент, поплыли к самолету.
Морозильник начал подниматься, мы резко нырнули и поплыли под водой к президентскому самолету.
Другой мир
Грохот вертолетных лопастей стих до глухих размеренных щелчков; волны над головой казались раскачивающейся крышей. Накренившийся Борт номер один представлялся огромным монстром, который схватился крылом за дно озера. Его массивный корпус словно повис над черной бездной, и было ощущение, что от маленького толчка вся махина пошатнется и покатится назад, на дно озера, где навсегда исчезнет в холодных глубинах, кишащих нечистью с длинными щупальцами и острыми клешнями.
Я гнал эти мысли прочь и что было сил греб в сторону самолета.
В мутной воде загадочно мерцали иллюминаторы. Их красные, зеленые и оранжевые лучи, которые то загорались, то снова гасли, напомнили мне об огоньке на спасательной капсуле, что я сначала принял за инопланетный корабль.
Подплыв ближе, я увидел, что один подбитый двигатель беспомощно болтается на крыле, а второго и вовсе нет. Ракета сбила его, разорвала обшивку крыла и оставила на самолете длинный черный рубец.
Большая дыра зияла в фюзеляже, прямо над крылом. Вслед за президентом я заплыл через нее в самолет, едва не задев острый погнутый металл. Мы вынырнули под самым потолком, где образовался небольшой воздушный карман. Я старался успокоиться, не дышать так жадно, но никак не мог совладать со страхом. Предчувствие, что мы утонем в этой подводной ловушке, пробралось мне в голову скользкой змеей.
— Думаете, зря мы сюда приплыли? — спросил я президента, надеясь услышать в ответ «нет, не зря».
— Пока не ясно, — сказал президент. — Мы сейчас в секретарском отсеке, нам надо плыть ко мне в кабинет. Туда и на верхнюю палубу вода не могла подняться. — Воздуха было мало, и голос президента звучал глухо.
— А мы сможем туда попасть? — Я гнал прочь закравшийся в душу ужас.
— Возможно. Но путь не близкий.
— Надеюсь, он не затоплен. — Меня пугала мысль о том, что я утону здесь, где никто меня не найдет. Тогда папа никогда не узнает, что со мной случилось, и всю оставшуюся жизнь будет прочесывать лес в поисках моего тела.
— Я тоже надеюсь. Плыви за мной.
— Хорошо, — ответил я, и мы снова нырнули под воду и поплыли внутрь самолета.
Мне чудилось, что мы попали в иной, страшный мир. Светодиодные ленты, протянутые вдоль коридоров, окрашивали воду в тусклый красный цвет крови. Они то загорались, то выключались, иногда неожиданно вспыхивали зеленым или желтым светом, но через секунду снова гасли.
Слабое течение несло с собой всякого рода вещи. Сумки, портфели и бумаги медленно проплывали мимо, как в невесомости. Один ботинок. Пиджак, колыхающийся как медуза. Декоративная подушка, что поднялась из глубины и проскользнула мимо меня странным доисторическим зверем. За раскачивающимися дверьми виднелись пристегнутые к креслам мертвые тела. Их руки ужасающе покачивались, а волосы опутывали головы, как водоросли. Темнота скрывала и другие, странные силуэты, притаившиеся в глубине, как подводные чудища.
Всякий раз завидя просвет между водой и потолком, мы выныривали на несколько секунд, чтобы глотнуть спертого воздуха и снова уйти под воду, пробираться сквозь дебри дрейфующих предметов. Мы продвигались все дальше и дальше, поднимаясь по белым от россыпи бумаг коридорам, протискиваясь сквозь дверные проходы. В сильно накренившемся самолете все казалось повернутым под непривычным углом, и я порой не понимал, где верх, а где низ. Местами в воде плавало столько хлама, что висевший за спиной лук увязал в нем, так что я решил снять его и взять в руку, чтобы плыть побыстрее.
Каждый раз, ныряя после короткой передышки, я думал, что этот раз — последний. Что мы заплывем в тупик, перед глазами потемнеет, вода зальется в легкие, и мы потеряем последнюю надежду выжить.
— Почти добрались, — сказал президент, когда мы в очередной раз вынырнули отдышаться.
Я посмотрел на его лицо в тусклом свете и молча кивнул.
— Ты в порядке? — спросил президент.
Я снова качнул головой.
— Страшновато, да?
— Ага.
— Осталось немного. Готов?
Я глубоко вдохнул и хотел снова кивнуть, как что-то ударилось о мою ногу. Я тут же попытался оттолкнуть невидимый предмет ногами и руками и, запаниковав, поднял тучу брызг и налетел на президента. Перед глазами возникли жуткие картины: монстры из глубин и те неясные силуэты в темной воде самолета.
— Все хорошо, — попытался успокоить меня президент. — Все хорошо.
Но я едва мог разобрать его слова. В ушах у меня пульсировала кровь, и я пытался избавиться от этого наваждения, яростно колотя по воде, заполняя брызгами маленькое безводное пространство.
— Уберите это от меня! — взмолился я, прижимаясь спиной к президенту. — Уберите!
Пытаясь высвободиться, я оттолкнул президента к стене и нечаянно выпустил лук.
В эту секунду я увидел лицо.
С тихим всплеском на поверхность всплыло тело.
Открытые глаза женщины смотрели прямо на меня. Но я точно знал, что она мертва. На лбу у нее чернело отверстие от пули. Оно было чистое, без крови — вода все смыла. Течение качало волосы женщины, от чего она казалась живой.
— Не смотри на нее! — Президент взял меня за плечи. — Не смотри.
Я повернулся и поглядел на президента, но перед глазами стояло лицо женщины. Я знал, что она здесь, у меня за спиной.
— Просто дыши, — успокаивал меня президент. — Глубже дыши, ровнее. Осталось немного. Еще один салон переплыть, а там — ступени на верхнюю палубу.
