Патриция Вентворт - Павильон
В это время две мисс Пим вышли с Уоррен-Крисчента на Бельвью-роуд и остановились в тридцати метрах от склона, глядя на «Лодж». Что-то быстренько обсудив, они собрались перейти через дорогу, но тут подъехал зеленый автобус, остановился на углу Бельвью-роуд и Хилл-райз, и из него вышел Фрэнк Эбботт. Для Лили наступил второй момент торжества: она знала, кто он, а Мейбел — нет.
Сияя гордой улыбкой, она доложила сестре, что это инспектор из Скотленд-Ярда.
Мейбел Пим была страшно раздосадована. Лили редко могла сообщить ей то, чего она не знала, а сегодня это случилось уже во второй раз, и Мейбел почувствовала, что пора поставить ее на место. Вибрирующим от негодования басом она сказала:
— Прекрати нести всякую чушь, где ты видела таких лощеных полицейских!
— Нигде, но тем не менее он инспектор полиции! Миссис Джастис мне все про него рассказала. Его бабушка — леди Эвелин Эбботт. Ей досталось громадное состояние, и она все его завещала пятнадцатилетней внучке. А его фамилия тоже Эбботт. Фрэнк Эбботт.
Мебел издала восклицание, которое можно записать как: «Чче-е!» Когда и как Лили выудила эти сведения у Луизы Джастис, почему она сама упустила такую возможность?!
Лили посмела ее опередить! Придется еще раз поставить ее на место. И она, фыркнув, выпалила:
— Фрэнк! И что с того? Какое нам дело до того, как его зовут. Мне лично это совершенно неинтересно! Могу повторить: даже если он и офицер полиции, вид у него совсем не офицерский!
Лили ничуть не смутилась.
— Ты часто слышала в последнее время, чтобы кого-то звали Фрэнком? Смотри, Мейбел, он идет в «Лодж»! Наверное, нам придется отложить свой визит.
— Вот еще! Мы хотим выразить Алтее свои соболезнования. Я не вижу причин менять свои намерения. Вот только подожду, когда пройдет автобус.
Автобус двинулся. Они перешли через дорогу и подошли к двери «Лоджа» в тот момент, когда мисс Силвер впускала Фрэнка Эбботта в гостиную. Визит был неожиданным, и она гадала, кого он, собственно, хотел видеть: ее или Алтею. Но он разрешил ее сомнения, спросив, можно ли с ней перекинуться словечком. В другое время она приветствовала бы его более сердечно, но теперь слегка всполошилась:
— Я только что едва уговорила бедную девочку поесть.
Я стараюсь ее отвлечь. Очень боюсь, что итак уже ее нервы не пределе. Надеюсь, ты не принес плохих новостей?
Он с нежностью посмотрел на нее.
— У меня в кармане нет ордера на арест, если вы это имели в виду. По-моему, виновность Карея несомненна, но пока нет никаких доказательств, что он вернулся в павильон после того, как миссис Грэхем ушла в дом. Нет и доказательств того, что он уходил из павильона. Он мог пойти прогуляться, как он говорит, а потом вернуться, но с таким же успехом мог оставаться в павильоне, поджидая Алтею. Окна ее спальни обращены в эту сторону, как вы знаете, а миссис Грэхем — в другую. Он мог понадеяться на то, что она в последний момент выглянет из окна, когда погасит свет и станет задергивать шторы. Многие делают это машинально. А он мог подавать ей сигнал фонариком.
Допустим, он так и сделал, и допустим, этот сигнал приняла миссис Грэхем. В эту сторону смотрят окна ее ванной. По свидетельству мисс Коттон, она была истеричного склада, а в ту ночь еще зла и подозрительна. Она безусловно могла заподозрить, что Карей предпримет еще одну попытку встретиться с ее дочерью. Из окна ванной виден павильон. Миссис Грэхем увидела бы мигание фонарика.
Думаю, более чем вероятно, что она что-то увидела, поэтому и побежала в сад, навстречу своей смерти. К сожалению, у нас нет ни единого свидетельства о том, что было после того, как Алтея увела мать в дом, и мисс Коттон увидела свет в ее спальне. С этого момента — патовая ситуация:
Карей не может доказать, что он ушел, мы — что он остался. Может быть, он действительно ушел, но нет никого, кто бы это подтвердил, а мы не можем доказать, что он остался и задушил миссис Грэхем. Налицо мотив, налицо возможность! Пока никаких других зацепок.
Две мисс Пим стояли перед дверью, но не поднимали молоточка и не звонили, Если смотреть с дороги, то справа от входа были окна гостиной, слева — столовой. Гостиная имела квадратный эркер, и через него был бы хорошо виден интерьер, если бы окна не были закрыты совершенно непроницаемой шторой, и как раз со стороны крыльца. В столовой тоже был эркер, но незашторенный, более того, ближайшее окно было распахнуто настежь. Лили Пим смотрела направо, а вот Мейбел повезло больше. В открытое окно она увидела, как в комнату вошли мисс Силвер и инспектор Эбботт.
И — какое счастье! — они не смотрели в их сторону! Она тронула Лили за руку, прижала палец к губам и шмыгнула под укрытие крыльца. Лили с глуповатым видом открыла рот, собираясь что-то сказать, но Мейбел так ее ущипнула, что у той на глазах выступили слезы, и она мгновенно присмирела. Мейбел отняла палец от губ и показала на окно.
Они услышали, как инспектор сказал: «По-моему, виновность Карея несомненна». После чего Лили можно было уже больше не щипать.
Они стояли, словно приклеенные к ступенькам, Мейбел — тощая и длинная, Лили — круглая и пухлая. В детстве ее дразнили Плюшкой, это прозвище к ней и сейчас подходило. Им было слышно каждое слово. Но когда детектив Эбботт дошел до того места в своей речи, где он утверждал, что у Карея был налицо мотив и налицо возможность, сказал, что «пока никаких других зацепок» — он обошел стол и подошел к окну. Они услышали: «Почему бы нам не сесть?» Тут он развернулся и увидел, что они стоят на крыльце.
Мейбел Пим проявила необыкновенное присутствие духа. Только в окне появился край мужского рукава, как ее рука уже была на кнопке звонка. Пронзительный звонок прозвучал одновременно со словами Фрэнка: «У двери кто-то стоит». Когда звонок повторился, он отступил от окна и еле слышно сказал: «Кто-нибудь откроет, или пойти мне?»
Алтея уже вышла в холл. Увидев мисс Пим, она не выдала охватившего ее страха, но он окутал ее как вязкий туман. Она знала их с шести лет и заранее предчувствовала, что не сможет выдержать суровый перекрестный допрос сестер Пим. Поэтому она облегченно вздохнула, увидев, что из столовой выходят мисс Силвер и Фрэнк Эбботт. Мейбел Пим церемонно приложилась к ее щеке, и после печального ритуала соболезнований все прошли в гостиную. Фрэнк Эбботт не мог решить, уйти ему или оставаться. Но в этот момент его представили, и он остался.
Мисс Мейбел обратилась к мисс Силвер с вопросом:
— Кажется, я прежде о вас не слышала? Вы родственница?
Мисс Силвер и Мейбел Пим сидели на диване, Фрэнк Эбботт расположился в кресле возле камина, которое было маловато для его статной фигуры, Алтея — на квадратном пуфике, очень модном в ту пору, когда миссис Грэхем выходила замуж, а Лили Пим — на одиноком большом кресле напротив дивана. Ее ноги еле доставали до пола. Она носила длинные юбки, чтобы казаться более высокой, но это не очень-то помогало. Черные перчатки были тесноваты для ее пухлых пальцев. Отправляясь в дом скорби, обе надели черные пальто и черные шляпы — так принято одеваться на похороны. Все это было безнадежно старомодным и сильно пропахло нафталином. — Мисс Силвер взялась за жилетик и ответила на вопрос мисс Мейбел:
— Нет, я не родственница.
— Тогда подруга?
— Надеюсь, что да.
Мисс Пим расстегнула верхнюю пуговицу пальто. Надо сказать, ее никогда не устраивала температура в комнате.
Если ей становилось жарко, она расстегивала пуговицы, если начинало казаться, что прохладно, она их застегивала. И непременно сообщала, что она чувствует. Не изменила своему обыкновению и сейчас.
— Теплые комнаты расслабляют. Здесь слишком тепло.
Вы давние подруги? Не припомню, чтобы когда-нибудь слышала ваше имя.
Мисс Силвер вынула клубок розовой шерсти, заметив:
«В самом деле?» — таким подозрительно мягким тоном, что Фрэнк Эбботт настороженно поднял бровь.
Мейбел Пим повернулась в сторону Алтеи.
— Мы с Лили сочли своим долгом нанести вам визит.
Разумеется, мы бы в любом случае выразили вам свое соболезнование, но имеется кое-что, что мы обязаны рассказать без промедления. Очень удачно, что здесь оказался инспектор полиции, конечно нужно его проинформировать. — Она сидела, напряженно вытянувшись: нос воинственно торчал, маленькие глазки блестели, руки в перчатках были чинно сложены на коленях. Когда Алтея повернула к ней бледное лицо, она продолжила:
— По-моему, это чрезвычайно важно — то, что случайно услышала моя сестра Лили.
Лили кивнула головкой в бесформенной шляпе.
— В очереди за рыбой, — уточнила она.
У Фрэнка дрогнули губы. Чувство юмора его часто подводило, и он старался держать его в узде. Мисс Силвер предостерегающе на него посмотрела.
— Может быть, нам с мисс Грэхем лучше выйти? — вежливо спросила она.
Не шелохнувшись, Алтея сказала:
