Юлия Шилова - Золушка из глубинки, или Хозяйка большого города
— А что находится у тебя в штанах? Какое еще мощное орудие? Почему я его до сих пор не видела?
— Ах, ты его не видела… Хочешь, покажу?
— Покажи, а то я его с самого утра не видела! Забыла, как оно выглядит. Это же целая вечность. Успела соскучиться!
— Ах ты, маленькая развратница!
Взяв меня на руки, Димка потащил меня в спальню, а я стала игриво сопротивляться, для того чтобы подразнить его как можно больше.
После долгого сексуального марафона я лежала на груди Дмитрия и чертила на ней пальцем замысловатые узоры.
— Димка, недавно Марина звонила, — осторожно начала я и посмотрела на его реакцию. На данном этапе Дима был совершенно невозмутим.
— Я думаю, ты не взяла трубку. Я же тебя просил.
— Взяла.
— Зачем? Мы же договаривались, что ты не будешь отвечать на телефонные звонки.
— Она оставила на автоответчике сообщение, в котором приглашала меня к разговору. Марина мне денег предлагала.
— Денег?
— Ну да.
— Зачем? Что-то я раньше не наблюдал за тем, чтобы Маринка была чересчур щедрая и деньги раздавала.
— Она предлагала мне денег за то, чтобы я испарилась из твоей жизни.
— Вот Маринка дает! — рассмеялся любимый и посмотрел на меня лукавым взглядом: — Я надеюсь, что ты не продала нашу любовь.
— Конечно, нет, только я ничего не вижу в этом смешного. Она так со мной разговаривала…
— Как?
— С такой ненавистью.
— Малыш, ну а как ты хотела, чтобы она с тобой разговаривала? С любовью, что ли? Естественно, она не может сказать тебе ничего хорошего. Она же все еще любит меня.
— Дима, а насколько ты был с ней откровенен?
— Ты про что?
— Зачем ты рассказал ей о том, что был у меня первым?
— А что тут такого? Я этим горжусь. В отличие от Марины ты мне досталась чистой девушкой. Чистой, как капелька росы.
— Но ведь это интимные вещи, и о них не стоит никому рассказывать.
— Светик, освобождайся от комплексов. Я не сделал ничего противозаконного.
— Противозаконного ты действительно ничего не сделал, а вот с точки зрения человеческих отношений ты поступил не совсем порядочно.
— В тот момент, когда я сказал Марине о том, что между нами все кончено, она закатила банальную бабскую истерику и стала кричать, что мне досталась не самая лучшая пассия, которая прошла Крым и Рим. Принялась обзывать тебя различными словами. Вот я и дал ей отпор. Объявил, что ты мне досталась девушкой. Я же не могу допустить, чтобы мою любимую кто-то оскорблял в моем присутствии. Я Маринке быстро рот закрыл. Когда я сказал, что ты чиста, она чуть было собственной слюной не поперхнулась.
— А ты с ней и дальше будешь поддерживать отношения?
— Света, мы с ней с детства. Если она хочет остаться моим другом, то пусть остается. Если она хочет чего-то большего, то ей это не светит. Кстати, сегодня звонил Денис.
— И что? — Я тут же освободилась от рук Дмитрия и села на кровати, поджав под себя ноги.
— А ты что такая бледная-то вся?
— Ну, говори.
— В квартиру вообще никто не приходил. Она как была изначально закрыта, так и стоит по сей день. К Денису приходили сотрудники милиции и с ним беседовали.
— И он беседовал с ними?
— Конечно, и это нормально. Они по всем соседям прошлись.
— О чем же был разговор?
— Денис сказал, что снимает эту квартиру совсем недавно и никого подозрительного не видел. Пришедший к нему сотрудник милиции поведал жуткую историю о том, как один извращенец, достаточно немолодого возраста, водил к себе на квартиру молоденьких девиц и откровенно над ними издевался. У него даже плетка была. Сейчас в какую-то центральную газету дали объявление с фотографией старика, недавно покинувшего места лишения свободы.
— А фотография-то зачем? — Я ощутила, как от страшного нервного напряжения меня бросило в холод.
— Затем, чтобы все девушки, пострадавшие от рук насильника, обращались в правоохранительные органы.
— Странно.
— Что странно?
— Обычно так поступают, когда хотят дать насильнику максимальный срок. Но ведь здесь совсем другой случай: ведь преступник уже мертв.
Мертвого же в тюрьму не посадишь. Быть может, милиция пытается среди девушек, обратившихся по объявлению, найти убийцу?
— Милая, а у тебя мозги хорошо работают, — не мог не похвалить меня Дима.
— А ты сомневался?
— Нет, просто иногда ты делаешь необдуманные поступки. Так вот, Денис немного подружился с этим ментом, за жизнь поговорил, хотел по рюмочке выпить, но тот отказался. А самое главное то, что мент немного разоткровенничался.
— Да говори же, не томи душу!
— С того момента, как в газете опубликовали фотографию деда, в милицию не обратилась ни одна девушка и даже не было ни одного звонка. Возможно, большинство девушек были приезжими и уже вернулись в свои края. Но даже если кто-то и узнал своего насильника, то не захотел афишировать свой позор, тем более насильник уже мертв. Единственный звонок поступил от какого-то таксиста, который довез до дома девушку и этого деда от Ярославского вокзала.
— Это была не я. Я ехала на такси от театрального института, — напряженно выдохнула я воздух.
— Позвонивший таксист вспомнил лишь деда и толком не смог описать внешность сопровождающей его девушки, единственное, он сказал, что она была слишком молода и как-то бедно одета. Ты представляешь, какое совпадение!
— Что за совпадение?
Мертвая девушка, найденная в шкафу, и есть та девушка с Ярославского вокзала. Ее опознали родственники. Водитель сказал, что она похожа на ту, которую он подвозил, но он не может быть уверен, потому что плохо ее запомнил. Так вот, эта девушка действительно в этот день, все совпало по числам, должна была уехать с Ярославского вокзала к себе домой, в Ярославль. И уехала бы, если бы не встретила деда. У нее билет был на руках: поезд вечером. Видимо, дед ее уговорил эти несколько часов до поезда провести у него на квартире. Может, напел ей, что хочет ее в кино снять или в рекламе. Она уши развесила и подумала о том, что судьба дала ей шанс стать знаменитой. Это произошло за четыре дня до того, как в эту квартиру попала ты.
— Бедная девушка!
— А что касается меня, то я совсем не понимаю, как девушка может пойти в гости к человеку, которого совершенно не знает.
— А от чего она умерла?
От передозировки алкоголя. Ты только представь, какая нелепая смерть. У девушки, оказывается, сердце больное было. Она в Москве в кардиологии лежала. Ее выписали из больницы, но, так как ее родителей никто с работы не отпустил, девушка решила доехать сама. Созвонилась с матерью и смогла убедить ее в том, что все будет хорошо и она доберется сама. Кто-то из сотрудников больницы помог купить девушке билет, и все, что от нее требовалось, — так это несколько часов посидеть на вокзале до того, пока придет поезд. Вот она и посидела. С больным сердцем куда-то поперлась; с ее болезнью ни переживать, ни пить нельзя.
— Бедняжка, — только и смогла произнести я.
— Бедняжка. Только вот если мозги бы у ней были — могла бы и пожить. — Дмитрий взял меня за руку и заглянул мне в глаза. — А знаешь, что еще этот мент Денису сказал?
— Что?
— Он сказал, что если положить руку на сердце, то молодец та девка, которая с этим дедом расправилась.
— Что, прямо так и сказал?
— Так и сказал. Собаке собачья смерть. Мол, дед стольким девушкам жизнь покалечил, просто все считают это нужным скрывать. Все боятся пересудов. Каждая из пострадавших старается выкинуть этот кошмар из памяти и забыть его, как страшный сон. На стальном наконечнике плетки столько засохшей крови, принадлежащей разным женщинам, что даже видавшие виды эксперты были потрясены. Одним словом, по-человечески мент был рад, что нашлась та, которая отправила на тот свет этого нелюдя, а по закону ей придется отвечать за совершенное преступление. Денис еще спросил, а можно ли это убийство как самооборону представить, мол, девушка защищалась от плетки и ударила деда статуэткой по голове.
— И что мент сказал? — Я напряглась и вытянулась как струна.
Он сказал, что это решит только суд. Девушка ударила деда статуэткой не раз и не два: она просто размозжила ему голову. Девушка наносила деду многочисленные удары по голове даже тогда, когда он уже был мертв. — Дмитрий говорил задумчивым голосом и не сводил с меня своих пронзительных глаз. — Малыш, по всей вероятности, в состоянии аффекта ты била по голове мертвого деда. У тебя рука тяжелая.
— Я тогда вообще ничего не понимала: мстила за душевную боль, за унижение, за свою горечь… Так что там насчет убийства в целях самообороны?
— Света, это достаточно трудный и спорный вопрос. Но пока нет смысла беспокоиться. Ты не в поле зрения милиции, о тебе ничего не известно. Сама подумай о том, сколько за эти три месяца дед успел привести к себе домой различных девиц. Целую гвардию. Тебе не о чем беспокоиться, твое имя в материалах следствия не фигурирует.
