Михаил Март - Подцеплен по-крупному
Закончив дежурство, Антон встретился с мотоциклистом.
– Заехал он в двадцать четвертый бокс гаражного кооператива «Светоч», тот, что неподалеку от станции Товарная, – начал свой рассказ приятель. – Что-то выгрузил, ворота не закрывал, потом выехал на том же «уазике» и умчался. Машину бросил у станции. Для отвода глаз. Мол, чужие сработали и укатили на поезде. Знаешь, сколько товарняков тормозят в нашей дыре? Двенадцать!
– Ты машину достал?
Жора нервничал, а Антон оставался совершенно спокойным.
– Да. Фургончик. Одолжил на ночь, до пяти утра. В пять приятель начинает развозить по магазинам молоко с фермы.
– Нам хватит и часа.
Сказано – сделано. Замок был открыт и закрыт без царапин. Коробки с морфием из гаража исчезли.
За всей придуманной Антоном операцией наблюдал Зубровец. По мнению Степана, человека можно проверить только в экстремальной ситуации. Сейчас он был в растерянности: Антон со всем справился самостоятельно, ему даже подсказок не потребовалось. Сработал оперативно и чисто. Об очкарике Жоре он ничего не знал. Не знал, что еще в школе они с Антоном дружили и что Антон всегда заступался за беззащитного друга. Жора это помнил и даже в колонию ездил. А когда мать друга совсем ослабла, доставал машину и возил ее к сыну.
На следующий день в прокуратуре появилось сообщение об исчезновении из больницы крупной партии морфия. Отреагировали очень быстро. К приходу на службу профессора Айзиковича оперативники находились уже в клинике. Конечно, профессор был крайне растерян и ничего вразумительного сказать не мог. Сначала он решил, будто оперативники побывали у него в гараже и его взяли «на понт». Если разговор с незнакомцем записывался на пленку, ему конец. Сторожа, дежурившего вчера, дома не застали, сказали, уехал к подруге за город, у него набрались отгулы за переработку. Адреса не знают. Кортнева никто не подозревал. Он ушел поздно вечером через парадный вход, а на верхние этажи, где находится хранилище лекарств и холодильники, никогда не поднимался. Это легко проверить, камеры видеонаблюдения расположены в лифтах и на лестничных клетках. Марика ни в чем не обвиняли, но все же взяли подписку о невыезде. Он окончательно потерял дар речи, на его брюках в интересном месте появилось мокрое пятно.
Обыск ничего не дал, хотя нашли даже гараж, Айзикович арендовал его у знакомых. Там тоже ничего не нашли. Шесть коробок, по сто упаковок в каждой, исчезли. Это двенадцать тысяч инъекций. Бешеные деньги. Артельщики обещали сделать копии с глюкозой лишь через три дня. Ситуация складывалась патовая. Его невозможно обвинить в хищении, но Марик остался ни с чем, а секундомер тикает. И что будет, когда найдут машину на вокзале? Сдал товар на станции, потому и обыск ничего не дал. Сторож видел, как он уезжал. Нужно найти его и дать в «лапу». Его мать лежит в больнице, парню нужны деньги. Тихий безобидный мужик, с ним можно договориться. Другого выхода Айзикович не видел.
* * *Как говорится, на ловца и зверь бежит! Случайность это или судьба? Не важно. Марик умел избавляться от слежки. Он всю сознательную жизнь ходил под чьим-то прицелом. Опыт накопился. Избавившись от хвостов, хотел позвонить посреднику, увидеться с главным и рассказать о случившемся. И надо же, в этот момент он встречает сторожа на улице.
– Бог мой, Саша, а я тебя ищу!
– Здравствуйте, Марк Львович. Только я не Саша, я Антон.
– Да-да, извини. Голова плохо соображает. Давай заглянем в закусочную, тяпнем по рюмочке. У меня есть к тебе выгодное предложение.
– Почему бы не выпить, у меня выходной.
Нашли тихую забегаловку в полуподвале, водку купили в супермаркете, чтобы «паленкой» не травиться, заказали шашлыки и соленые грибочки. За определенные чаевые официант даже рюмочки принес. Обстановка располагала к задушевной беседе.
– На клинику менты наехали. Вроде бы пропал морфий. Шухер подняли. Нужна одна услуга. Лично мне. Плачу сто долларов. Менты тебя искали. Ты не должен им говорить, что я вчера вечером выезжал из служебных ворот на чертовом «уазике» с красным крестом. Понял?
– Ваш выезд записан в журнале, вы же ни о чем меня не предупреждали.
– Думаю, что в журнал они не заглядывали.
– Заглянут. Правда, мы не указываем водителя машины. Только номер и время прибытия и отбытия.
– Слушай, Антоша. Еще сотня сверху, если ты не упомянешь моего имени.
– Деньги тут ни при чем. Я должен сказать правду. Виноваты вы в хищении или нет, это сыщикам разбираться, лгать я не буду.
– Хорошо. Договоримся на тысячу баксов.
– Спасибо. Но я остаюсь при своем мнении.
– Что за глупый разговор. Хорошо. Назови свою цену, хотя дело-то пустяшное.
– Как я слышал, оно вовсе не пустяшное. Похищен морфий, предназначенный для больницы, где лежат люди, которые в нем нуждаются. Причем квартальная поставка. За такие вещи надо сажать. Я за мелочь отсидел, вроде Жана Вальжана, укравшего булку. Ясно же, что кроме тебя, Марк Львович, никто морфий вывезти не мог. Ты же его и привез, но не разгрузил. Об этом тоже есть отметка. Накладные мы проверяем при разгрузке. Не сегодня, так завтра тебя арестуют. Вопрос времени. Суета уляжется, сыщики начнут думать и раскладывать все по полочкам. Тогда мелочи и всплывут.
Профессор покачал головой и повторил:
– Назови свою цену.
Антон достал из кармана диктофон и выключил его.
– Того, что записано, суду хватит. А теперь поговорим как люди, Марик. Морфий я перепрятал, его теперь с собаками не найдешь. Тебя выручил. Сколько тебе обещали за ампулы, мне наплевать. Ты человек богатый, мне нужно шестьдесят тысяч долларов на операцию матери. У тебя такие деньги есть. Мне шестьдесят тысяч, тебе коробки с ампулами, и я буду молчать. В противном случае запись попадет куда надо. Диктофон оказался у меня случайно, друг принес починить. Я починил. Вот несу возвращать. У меня, Марик, на любой вопрос есть ответ, а у тебя ни одного.
– А ты, я смотрю, парень не промах. Вот только не понимаешь, с кем мы дело имеем. Да, я сработал неуклюже и глупо. Но заказчики мне дали двое суток. Я могу им описать ситуацию. Попадусь я или нет, вряд ли кого интересует, а вот тебе деваться некуда. Мамочка к койке привязана, а ее ты не бросишь.
Антон усмехнулся.
– А зачем мне прятаться? Я в доле. Наши личные проблемы заказчиков не интересуют. Им нужен товар. Пусть приходят ко мне, но тогда я все заберу. Ты же ничего не заработал и теперь ходишь под колпаком у прокуратуры. С тобой лучше дел не иметь.
– Ладно. Сегодня вечером, часов в десять, я принесу тебе деньги. Ты вернешь коробки и прикроешь меня. На этом ставим точку.
– Где встречаемся? – спросил Антон.
– Там, где ротозеев поменьше. Ты прав, за мной наверняка следят, мне лучше не светиться. Подъезжай к центральному парку. С наступлением темноты там народ не появляется.
– Заметано. Деньги должны быть при тебе.
На этом они расстались.
Айзикович на встречу не явился. Антон с приятелем следили за входом в парк из машины. Сорвалась сделка или нет, было неясно. Обстоятельства могли складываться по-разному.
* * *Заступив на смену в восемь утра, Антон узнал последние новости. Труп Марка Львовича Айзиковича найден вчера в восемь вечера на огороде собственной дачи. Убит ударом по голове. Скорее всего, лопатой, которую там же и бросили. Рядом с трупом вырытая яма. Кто ее копал, неизвестно. Полицейских вызвала соседка, видевшая происходящее из окна второго этажа своего дома, что стоит поблизости. Деталей полицейские не разглашали. Антон мог выдернуть из журнала страницу с записью, но не стал этого делать. Если Марика убили покупатели, во что трудно поверить, он мог успеть назвать имя похитителя товара. Сейчас шесть коробок с ампулами морфия повисли на нем, и что с ними делать, Антон не знал. Выходить на рынок с таким добром невозможно, весь город знает о хищении. Это не коробка спичек, чтобы ее вывезти в кармане на электричке. По сути, его затея провалилась.
На следующий день во всех газетах опубликовали продолжение истории: «Арестован сосед Айзиковича, Терехин. Трижды судим. Его соседка и видела. Участок Айзиковича находится между участками Терехина и свидетельницы. Терехин отпирался, но когда в его подполе нашли мешки со следами земли, он все рассказал. Молчать уже не имело смысла – в мешках лежали деньги. Валюта. Около миллиона долларов. Терехин давно подозревал Айзиковича в грязных делах. К профессору на дачу часто приезжали подозрительные типы. Двоих он даже знал, так как имел связь с криминальным миром. После отъезда гостей Айзикович всегда выходил в огород с лопатой. На этот раз гостей у профессора не было, но он опять отправился на грядки с лопатой. Терехин перелез через забор и стал следить. Уже темнело, от любопытства он чуть не свалился в яму. А там стоял Айзикович с пачками денег в руках. Бес попутал – Терехин схватил лопату и огрел хозяина участка по черепу. Убивать не хотел, скорее с испуга ударил. Кто же знал, что он умрет. Мешки с деньгами отнес к себе, не пропадать же добру. Дело об убийстве можно считать закрытым. Но откуда у врача, даже у профессора, миллион долларов? – спрашивал автор статьи. – Не связано ли это с таинственным исчезновением крупной партии морфия? Следите за нашими публикациями. Следствие продолжается!»
