Николай Зорин - Реквием Сальери
Полина рассказывала, а ей Инга. Инга лежала вот так же, как он сейчас, а потом вдруг оказалась в гостиничном номере в Синих Горах. Деревья, звездное небо… Гостиничный номер в Синих Горах… Кажется, он повторил ее путь. Нет, путь повторил Соловьев – путь Мартиросяна. А у них с Ингой – лишь совпадение. Совпадение, которое, возможно, приведет… Но, может, и не приведет, может, он ошибается. Ведь Инга утверждала, что прилетела в их город. Утверждала, однако никаких сведений о ней ни в одной из гостиниц не оказалось. И данных, подтверждающих, что она вылетела из Светлого, тоже. Потому что…
Жутко болит голова, невозможно сосредоточиться.
Потому что никуда она не прилетела! Эта мысль поразила Виктора настолько, что даже головная боль притупилась, и он смог приподнять свое распластавшееся на земле, непослушное тело. Сел, придерживаясь за ствол дерева, огляделся. Метрах в пяти от него вырисовывался силуэт искореженной машины. Что же случилось с его похитителями?
Виктор хотел подняться на ноги, все так же придерживаясь за дерево, но голова закружилась, и он опять едва не потерял сознание.
Что же случилось с ним? Он помнит, как прогремел выстрел. Неужели его все же ранило? Но, если так, насколько тяжела его рана? Сможет ли он самостоятельно отсюда выбраться?
Инга… Да, не потерять бы мысль.
Странно, почему такая простая мысль им с Полиной не пришла в голову раньше?
Странно, почему он догадался только сейчас. В такой неподходящий момент?
Потому что момент очень схож…
Преодолевая боль, тошноту, головокружение и страшную слабость, Виктор ощупал голову. Довольно кровоточащая рана на затылке, но не похоже, что от пули. Скорее всего, ударился о ствол дерева, когда его выбросило из машины. С большим трудом, с пятой попытки ему удалось встать на ноги. Медленно, медленно, передвигаясь от дерева к дереву, он добрался до разбитой машины. Дверцы с той стороны, где он сидел, не было, ее попросту оторвало. Удар получился огромной силы, жигуленок почти сплющило. Водитель… О, боже! Кошмарное зрелище! Проверять пульс не имеет никакого смысла, и так все ясно. А вот его страж, возможно, жив. Во всяком случае, если судить по внешнему виду, но подобраться к нему, чтобы пощупать пульс, невозможно.
Удивительно, как ему самому удалось выжить! Только благодаря тому, что его выбросило из машины. Виктор вдруг вспомнил, как в самый последний момент приоткрыл дверцу. Наверное, от удара она распахнулась и отлетела.
Виктор достал из кармана телефон. Как ни странно, он совсем не пострадал. Оказалось, что времени только половина девятого, а никакая не ночь. Он позвонил в службу спасения, в ДПС, сообщил об аварии и, не называя своего имени, быстро отключился. Для этих бандитов он сделал даже больше, чем они заслуживали, так что совесть его чиста. Задерживаться здесь не стоит, в его планы совсем не входит объясняться с органами.
И все же на несколько минут он задержался. Чтобы позвонить Полине. В принципе, сделать это нужно было в первую очередь. Если он видел ее, когда был в отключке, значит, и она могла его увидеть. Увидеть и забеспокоиться.
Полина не беспокоилась, она просто сходила с ума. И Виктор сошел с ума. От радости. Она так закричала в трубку, услышав его голос, что Виктор чуть не выронил телефон. А вообще, никакого разговора не получилось, одни восклицания с обеих сторон, ни слова по делу. Но этот звонок дал такой мощный запас сил, что Виктор смог выбраться на главное шоссе и, хоть и с большим трудом, дойти до аэропорта. В какую сторону нужно двигаться, он сориентировался по самолетам, которые продолжали регулярно взлетать. А потом ориентиром послужили огни на взлетной полосе аэродрома.
Огни приближались медленно, перед глазами все расплывалось, асфальт под ногами проваливался и скользил, как та черная, жирная земля из его бредового сна. Виктор пытался представить лицо Полины, но не мог: ее родное, до последней черточки знакомое лицо распадалось на множество чужих лиц.
Когда Виктор наконец вошел в здание аэровокзала, он почувствовал такую слабость, что прямо-таки рухнул в ближайшее свободное кресло. Женщина, сидящая рядом, с участием на него посмотрела, привстала, хотела что-то сказать, но тут мужчина – судя по всему, ее муж, – быстро подхватил ее под руку и увел. Рассиживаться не стоило, видок у него, наверное, еще тот. Так недолго внимание полиции привлечь, а это чревато большой задержкой, а времени нет, да и сил на то, чтобы объясняться, тоже.
Огромным усилием воли он заставил себя подняться. Стараясь идти уверенно, не шатаясь, пошел в глубь аэровокзала. В аптечном киоске Виктор купил бинт, перекись водорода, йод и обезболивающее, которое тут же выпил. В туалете промыл рану, сделал, как сумел, повязку, привел, насколько это было возможно, себя в порядок. Порадовался, что сумку оставил в камере хранения, когда прилетел из Нальчика. Обезболивающее начало действовать, в голове прояснилось. Виктор забрал вещи, отыскал тихое место – возле буфета, который как раз закрылся до шести утра, – достал ноутбук и приступил к работе.
Буфет еще не успел открыться, когда Виктор выяснил все, что его интересовало. Мысль, которая возникла у него в лесу по поводу Инги, кажется, подтверждалась.
Одна из стюардесс разбившегося самолета, вылетевшего из города Светлый чартерным рейсом, Алла Пархомова, оказалась одноклассницей Инги Мартиросян, до замужества – Яворской. Из этого выстраивалась вполне логичная версия. Инга обратилась к своей бывшей однокласснице и попросила у нее помощи. Вероятно, она знала, что люди, похитившие ее мужа, следят и за ней. И значит, если она полетит обычным рейсом, ее могут выследить на регистрации. Возможно, они что-то знают и о Полине: в записях Альберта Мартиросяна фигурировало ее имя. И, таким образом, вычислят, куда Инга направляется. Добраться до детективного агентства ей просто не дадут. Значит, нужно их перехитрить. Алла проводит ее в самолет. Но самолет взрывается при взлете. Возможно, Ингу все же выследили и подбросили ей в вещи взрывчатку. А может быть, взрыв произошел по каким-то техническим причинам. Ингу, «контрабандную» пассажирку, Алла посадила отдельно от экипажа, спрятала от всех. Это место оказалось счастливым – Ингу выбросило из самолета, и она не погибла. Спасатели искали только членов экипажа, никто ведь не знал, что в самолете был еще один человек. Очевидно, в какой-то момент Инга пришла в сознание, увидела, что находится в лесу, увидела «черное, звездное небо». Может быть, она все еще там, а может, ее нашли и отвезли в больницу. Да, скорее всего, она все же в больнице. Этот гостиничный номер, в который, как ей кажется, она временами попадает, ненадолго приходя в сознание, почти наверняка, реанимационная палата.
Виктор обзвонил все больницы Светлого и ближайших населенных пунктов. В одной из них, в небольшом городке Брусяны, находящемся в пятнадцати километрах от аэропорта, ему сказали, что восемнадцатого сентября к ним действительно поступила девушка лет двадцати-двадцати пяти, без документов, в тяжелом состоянии. Ее обнаружил в лесополосе местный житель и вызвал «скорую». Состояние девушки остается тяжелым, но стабильным.
Да, этой неизвестной вполне могла оказаться Инга Мартиросян.
Виктор вызвал такси. Но, когда попытался подняться, голова закружилась и его ужасно замутило. Он проглотил сразу две таблетки обезболивающего, посидел немного, прикрыв глаза, и предпринял новую попытку. На этот раз встать ему удалось. И даже выйти из аэровокзала. Но когда он вышел на улицу, понял, что с головой у него действительно плохо: вся площадь перед аэропортом была наводнена такси, и вызывать никого не стоило. Ну, конечно, так всегда и бывает возле подобных мест, неясно, нечетко подумал Виктор, сел в первую же машину, объяснил, куда нужно ехать, и тут же провалился в тяжелый сон.
Ему снилось, что он в Синих Горах, в гостиничном номере, лежит на кровати, и тут дверь распахивается и в комнату вваливается Соловьев. Заливаясь тонким, визгливым смехом, Соловьев рассказывает, что его жена, Полина Лаврова, только что найдена мертвой в горном ущелье. Он предлагает ему вместе пойти на опознание, чтобы не повторить ошибки. И Виктор соглашается, но не может подняться с кровати. Тогда Соловьев берет его за ногу и тащит – смерзшийся, обледенелый снег помогает двигаться быстро. Но от этой бешеной скорости у Виктора кружится голова. На краю ущелья Соловьев отпускает его ногу, чуть подталкивает, и они вместе съезжают вниз.
Что-то больно впивается в руку. Виктор открывает глаза. Над ним склонился незнакомый мужчина.
– Тише! – сурово говорит он. – Не делайте резких движений!
Часть 2
Глава 1
Больше всего его раздражало это гусиное перо и капля чернил, готовая сорваться с его кончика, расползтись безобразной кляксой на бумаге. Тогда вся работа будет безвозвратно погублена – память ни к черту, она не способна удержать даже пяти-шести тактов.
