Анна Князева - Ключ от проклятой комнаты
– В нашем салоне на Кутузовском.
– И-им хо-орошие стилисты уже-е не нужны?
– Да, нет же! – От чрезмерного усердия голос Евы звучал фальшиво. – Заберем Джакомо, пока из Милана не пришлют замену.
– Для че-его вы здесь?
– Что? – Ева не поняла вопроса.
– Для че-его я пла-ачу вам де-еньги?
– Не знаю… – растерянно проронила Ева.
– Во-от и я не мо-огу понять. – Лола начала подниматься. – Ве-ечером доложи-ите.
Пока Лола поднималась с кресла и тянула руку к своей сумке, Ева могла бы запросто пробежать стометровку.
Хозяйка ушла, а чувство неудовлетворенности и страха осталось. Выждав минуту, Ева тоже покинула кабинет.
– Я – на Кутузовский, – бросила она переводчице, что означало: «Я поехала в салон на Кутузовском проспекте искать замену сбежавшему итальянцу».
* * *В какой бы салон «Саваста Фьоре» ни зашла Ева Полонская, ее воспринимали как проверяющую. Все потому, что она работала администратором в главном офисе. Узнав, что Ева приехала за Джакомо, директриса кутузовского салона немного успокоилась:
– Бери, но согласуй с Лолой.
– Она уже знает.
– Тогда нет проблем.
– Кстати, где он? – спросила Ева.
– У колористов.
Помещение салона на Кутузовском оформлял известный дизайнер. На двухстах квадратных метрах разместились фонтаны, хрустальные люстры, муранские зеркала в стальных рамах и неудобные кресла в форме кубов.
Зал колористов был изолирован. Когда Ева открыла дверь, навстречу ей потянуло холодом. В трех из пяти кресел сидели клиентки. Ева не видела их лиц, однако заметила, что двух женщин красили хной, одна ожидала мастера.
Он стоял у шкафа рядом с Джакомо. Ева подошла к ним. В отличие от прочих итальянских стилистов, Джакомо говорил по-русски, он инструктировал колориста:
– Смотри на волосы, на текстуру. Она блондинка, волосы длинные, много раз крашенные, тонкие. – Он взял в руки флакон. – С оксидантом будь осторожен. Лучше налить меньше.
– Ясно, – колорист нацедил осветлителя в мерный стакан, выплеснул в чашку и все смешал.
– Браво, – сказал Джакомо и кивнул в сторону кресел: – Это правда, что она – теледива?
– Кто? Наша клиентка? – Было заметно, что женщина колориста интересовала меньше всего. – Актриса. Настя Рюмина. Хорошенькая, но дура.
Эти слова пронзили Еву как удар молнии. Она повернула голову и увидела в зеркале отражение Рюминой. Та была красива как никогда, отдых в Дубае наилучшим образом отразился на ее внешности. Положив ногу на ногу, актриса листала модный журнал.
Джакомо и колорист отошли в сторону. Ева быстро схватила флакон с оксидантом и выплеснула в чашку добрую его половину, потом кисточкой перемешала состав.
– Идем, я свободен, – Джакомо обнял Еву за плечи.
Колорист тем временем забрал фарфоровую чашку с обесцвечивающим раствором и, вооружившись расческой, направился к Рюминой.
Разговор с Джакомо происходил в вестибюле и мог быть очень коротким, но Ева тянула время. Итальянец любил поболтать, и она этим воспользовалась. На исходе тридцатой минуты к ним подбежала директриса:
– Джакомо, у нас ЧП…
– Что такое ЧП? – спросил итальянец.
– Идем!
Втроем они побежали в зал колористов. Заскочив туда последней, Ева тут же спряталась за колонну.
Джакомо приблизился к Рюминой и стянул парикмахерскую шапочку с ее головы. Шапочка сползла вместе с волосами. На лысом затылке осталось несколько облезлых пучков.
– Что это? – простонала Рюмина.
– Не волнуйтесь, мы все поправим, – директриса оглянулась на Еву.
Проследив за ее взглядом, Рюмина закричала:
– Это она! Я знаю, это она!
Служащие побежали за валерьянкой. Воспользовавшись всеобщим замешательством, Ева выскользнула из зала и стала пробираться к выходу.
– Зачем? – На ее пути встал Джакомо. – Зачем ты это сделала?
Собравшаяся возмутиться Ева вдруг разревелась:
– Она забрала у меня мужа-а-а…
Помолчав, Джакомо спросил:
– Твой муж бросил тебя и ушел к этой женщине?
– Да-а-а-а…
К ним подбежала директриса:
– Ева, клиентка утверждает, что во всем виновата ты…
– Во всем виноват я! – Загородив Еву, Джакомо гордо выпятил грудь.
– Что?
– Во всем виноват я, – повторил итальянец. – Ошибся. Я заплачу.
– Заплатишь, заплатишь, – пообещала начальница и вернулась к орущей Рюминой.
Джакомо обнял Еву и прижал к себе:
– Успокойся. Клянусь богом, я ничего никому не скажу.
Глава 27
Когда Дед Мороз плачет
В комнате, куда Васин привел Леру, было множество мониторов, на которые транслировалась повседневная жизнь бизнес-центра. Напротив мониторов сидели охранники. Завидев Леру, один из них встал и предложил ей освободившийся стул.
– Я пригласил вас для того… – На середине фразы Васин прервался, потому что появился Губанов. – Зачем ты здесь? – спросил он у него.
– Работаю, – ответил Дмитрий.
– Есть что-нибудь новенькое?
– Да. На седьмом этаже нашли сумочку Сцейпек.
– Что-о-о?
– Сумку убитой. – Губанов прошелся по комнате и остановился, облокотившись на подоконник. – Нашел рабочий и принес коменданту. Та сообщила мне. На том месте, где лежала сумка, остался след от мужской подошвы, испачканной голубой краской.
– Вызвал криминалистов? – спросил Васин.
– Вызвал.
– Сумку смотрел?
– Ничего особенного, Паспорт, косметика… Если и было что – наверняка вытащили.
– В день гибели Сцейпек седьмой этаж осмотрели. Тогда ничего там не нашли. – Васин задумался. – Сумку подкинули, значит, убийца еще здесь.
– Голубой след от подошвы был в грузовом лифте, – вмешалась Лера.
– Знаю. – Васин подошел к ней и продолжил менее официально: – Вы должны просмотреть видеозапись с камеры, которая установлена в коридоре напротив входной двери, ведущей в приемную адвокатской конторы Шостока.
– Туда, где сижу я?
– Именно. Попрошу назвать всех, кого увидите, пофамильно.
– Зачем?
– Я должен перед вами отчитываться? – Вспыхнув, Васин тут же смягчился: – Затем, что жена Шостока видела пистолет в ящике стола за три часа до убийства. Нужно узнать, кто мог его взять. Вчера все были в карнавальных костюмах. Трудно понять, кто есть кто. Вот вам лист бумаги. Слева пишете время, оно указано на мониторе, справа – фамилию сотрудника. Приступайте.
Охранник включил запись:
– Внимание на экран.
Лера достала из сумки очки, но, прежде чем надеть их, в замешательстве покосилась на Губанова.
– Вам очень идут очки, – сказал он.
Покраснев, Лера сосредоточилась на мониторе. Она увидела дверь со стороны коридора и себя, выходящую из приемной.
– Это я. Вчера отпросилась пораньше.
– Вижу, – сказал Васин. – Смотрим дальше.
Запись прокручивалась в ускоренном режиме. Наконец в дверях возник человек, и картинка застыла.
– Кто это?
– Гриньков, адвокат…
– Работает у вас?
– Да.
– Пишите.
Лера записала время и фамилию.
– Идем дальше, – охранник вновь прокрутил запись, Гриньков вышел.
– Запишите, во сколько он ушел.
Лера записала.
– Поехали, – охранник включил запись.
Люди заходили и выходили. Перед окончанием рабочего дня стали появляться ряженые.
– Теперь будьте внимательны… Вот!
К двери подошел мужчина в костюме Зорро.
– Это Введенский, наш адвокат, – Лера записала данные на листок.
– А этот в маске венецианца?
– Кириллов из отдела консалтинга.
– Пишите…
– Я и пишу.
– Это кто? – Васин ткнул пальцем в монитор.
– Так ведь… – Лера покосилась на Дмитрия.
Губанов подошел ближе и посмотрел на экран. В дверь приемной заходил Джек Воробей.
– Это я, – сказал он. – Заходил забрать список сотрудников, допущенных в здание на выходные.
– Ясно, – процедил Васин, вглядываясь в экран. – Медсестричка – жена Шостока, можете не писать. А вот это по-настоящему интересно… Этот чего тут забыл? Ну-ка отмотай, – велел он помощнику. – Проскочили.
На экране появился Дед Мороз.
– Переодетый охранник? – спросил Васин. – Я смотрю, у вас фишка такая – охрана в костюме и с бородой.
Дмитрий недовольно заметил:
– Креатив, так сказать, ноу-хау нашего коменданта. – Он всмотрелся в картинку. – Этот – не мой. Точно! У моих шубы другие.
– И какого ему здесь надо? – спросил Васин.
Лера отложила ручку и быстро взглянула на Дмитрия.
– Вам нужно поговорить с Машей… С Машей Волковой из дирекции, – сказала она.
– Зачем? – спросил Васин.
– Она видела его, а главное – слышала…
– Что?
– Маша придет и все сама расскажет.
– Бросьте! – Васин занервничал, его разозлило то, что Лера говорила с Губановым. – Или вы все расскажете, или…
– Отставить, – сказал Дмитрий.
Следователь осекся, но тут же возмущенно воскликнул:
– Что значит – отставить? Ты мне больше не командир!
– Не командир, – согласился Губанов. – Ты сам знаешь, информацию лучше получать из первых рук. Так?
