Юлия Шилова - Досье моих ошибок, или Как я завела себе мужичка
Аня показала пальцем на поднос. На нём лежало потрясающее ожерелье. Взяв ожерелье, я принялась с интересом его разглядывать.
– Дорогое?
– А ты сама не догадываешься? Да оно стоит целое состояние. Султан никогда не скупится на дорогие подарки для жён и любимых женщин.
Анька нашла в себе силы встать, она зачем-то надела ожерелье и заявила, что хочет покурить кальян.
– Пусть эти квочки на нас полюбуются. Ты в инвалидной коляске, я с перевязанной головой. Кстати, тебе султан за секс что-нибудь подарил?
– Нет. Да и не нужно мне ничего.
– Странно. Даже если девушка ему не понравилась, он хоть недорогое колечко, но подарит.
– Значит, я вообще ему не приглянулась. И это радует.
Наложницы, глядя на перебинтованную Анькину голову, громко хихикали. Аня повернулась, обожгла взглядом внимательно следящих за нами молодых женщин и рявкнула:
– Что уставились?! Интересно?! Валите отсюда! Это вам что: шоу или цирк какой?
Даже не зная языка, женщины поняли, что Анька посылает им проклятия. Они тут же сделали обиженные лица и принялись что-то выкрикивать в ответ.
– Вот суки, не уходят! Любопытные варвары! Им же скучно. Хоть какая-то веселуха… Драные кошёлки!
– Ну и пусть смотрят. Ань, зачем так болезненно реагируешь? У баб развлечение. Тут реально головой можно тронуться от скуки и однообразия.
– Ещё не одна не тронулась, – бросила Аня и, прищурившись, заговорила совсем тихо: – Я испорченное лицо этой гадине не прощу. Спать страшно ложиться. Если честно, что-то мне этот гарем опостылел. Настоящий курятник с недотраханными курицами.
– Мы все здесь рабыни, отсюда и депрессняк. Поверь, нельзя быть зависимой и при этом оставаться счастливой. Я испытала это на своей шкуре. В моём понимании счастье – это свобода. Здесь ты обычная вещь, и господин – не любимый мужчина, а твой хозяин. Он тебя купил и пользуется. Тебе приходится исполнять прихоти самца взамен на щедрое содержание. Ведь мы с детства знаем: бесплатный сыр бывает только в мышеловке, а значит, и у этой, довольно привлекательной на первый взгляд сделки есть отрицательная сторона. Это неволя.
К нам подошла экономка и сообщила, что Аню срочно вызывает к себе султан.
Глава 19
Аня вернулась заметно взволнованной и тут же бросилась мне на шею.
– Наташка, милая, сегодня мы улетаем в Москву! – закричала она вне себя от радости.
– Как так?
– Султан сказал, что влюбился в меня и ничего не может поделать. Старшая жена меня убьёт. Он выплатил мне все деньги, положенные по контракту и даже дал сверху на пластику лица. А ещё его очень заинтересовала твоя судьба. Он сказал, что ни один мужчина не имеет права так поступить с женщиной. Султан связался с Москвой. У него там есть высокопоставленные друзья. О тебе уже знают. Прямо в аэропорту нас встретят. Ты должна поехать на телевидение в Останкино и рассказать правду о своём муже. Со дня на день он баллотируется в депутаты. Не бойся, мы будем находиться под охраной влиятельных друзей султана.
– Аня, но ведь так не бывает… – Глаза мои наполнялись слезами. – Это очередная подстава. Нас вывезут из гарема и продадут в бордель. Султан подумал, что калека на коляске ему не особо нужна. Охота прошла. Да и ты с изуродованным лицом не особо его интересуешь. Он просто решил нас слить.
– Это неправда! Султан влюблён в меня, и, когда будет в Москве, мы обязательно встретимся…
Дальше всё происходило словно во сне. Нас посадили в машину и отвезли в аэропорт. Я приготовилась к самому худшему. Но мы действительно полетели в Москву на частном самолёте. В салоне мы почему-то заплакали. Не сговариваясь. Одновременно.
– Знаешь, Ань, из-за ужасов, которые довелось пережить, у меня произошла переоценка ценностей. Хотя я инвалид, мне захотелось поверить в себя и свою исключительность. Вдруг обрела чувство собственного достоинства. Моё одиночество совсем не одиночество – это моя свобода. Я независима! И хрен с ним, что мужика у меня больше нет. Важно, что я свободна!
– Да на черта нам нужны эти мужики?! От них одни проблемы! – согласились со мной Анька. – Я теперь при деньгах и многое могу себе позволить. Больше не буду зависеть от мужиков: от их желаний, кошелька, прихотей или настроения. Понравился мужик – закручу роман. Надоел – пинок под зад. Свободен. Следующий…
Восточный мужчина – бортпроводник – открыл нам бутылку шампанского. Мы с Анькой подняли фужеры и звонко чокнулись. Я запела русскую народную песню. Следом понеслась Анькина украинская. Мне чертовски нравится украинский язык, а Анька призналась, что ей симпатичен русский. Мы чувствовали необыкновенную солидарность и любовь друг к другу.
Политические воротилы играют в свои игры и хотят, чтобы мы друг друга ненавидели. Это политика, а мы простые люди. Нас не поссоришь. Наверху всё решают деньги, а у нас – дружба. Пусть те, что там, наверху, хоть об стену головой стучат и натравливают народы друг на друга, но хрен они добьются, чтобы мы разбежались в разные стороны. Фиг им! Они просто наваривают деньги на всём подряд, даже на братской любви. Они делают деньги ради денег, но им не понять, что такое женская дружба и солидарность. Они не знают, что мы – единое целое, родственные души. Мы – одной крови, нас просто так не разъединишь!
– А у меня в родне есть украинцы, – призналась я Аньке.
– А у меня русские, – хихикнула та.
Мы разговаривали, пили шампанское и с любовью смотрели друг на друга.
– Я жила с мужем, потому что очень сильно боялась одиночества. А теперь поняла: после того, что со мной произошло, я уже ничего не боюсь. Умирают от любви только конченые дуры, а нормальные за жизнь борются. Конец любви – это не конец жизни. Всё это теперь такие мелочи! Жизнь ценна сама по себе. Мужчина – это приложение к жизни и, как показывает практика, не всегда удачное.
– Мне нравится твой настрой, – похвалила меня Анюта. – Важно не сомневаться в себе, сомнения разрушают душу. Не сомневайся ни в себе, ни в своих возможностях. Большому кораблю большое плавание. Нужно не бояться ошибок. На них учатся. Не живи в постоянном ожидании несчастья, а живи в ожидании счастья!
Мы налили ещё по бокалу и закусили конфетами. Нам не верилось, что мы выжили и выбрались из гарема… Пока мы ещё ничего от жизни не ждали, но надежда поселилась в наших сердцах. Я верила, что мы ещё встретим любовь. Обязательно. Я смотрела на Аньку и видела затравленные, несчастные и всё ещё испуганные глаза. Но я знала: когда-нибудь у нас будут глаза счастливых женщин.
В них будет море доброты, понимания и нежности. Пусть все неудачи, слёзы и промахи останутся в прошлом. Даже если подтвердится приговор врачей и я никогда не смогу больше ходить…
– Я так долго мечтала вернуться в прежнюю жизнь, что ещё до конца не осознаю, что её уже нет.
Я должна разобраться со своим неподвижным телом, со своим уродом мужем и со своим прошлым.
Вскоре частный самолёт приземлился во Внукове. Мы с Аней испуганно посмотрели в окно и увидели, что к борту подъехал автомобиль с мигалкой. Я взяла Аню за руку и крепко сжала.
– Всё будет хорошо, – прошептала она. – Представляю, как мы сейчас с тобой завалимся в Останкино! Одна на коляске, другая – реальный фантомас.
Меня пересадили в коляску, и машина с мигалкой рванула по московским улицам. Как только мы приехали в телецентр, редактор бросился нам навстречу, сказал, что до выборов осталось совсем чуть-чуть, а мой муж сидит в студии и излагает свою предвыборную программу. Моя коляска была окружена людьми в погонах, и я чувствовала себя в безопасности. На телевидении любят сенсации. Поэтому за считанные секунды меня втолкнули в студию, и все камеры переключили на меня.
– Здравствуй, Игорь! – произнесла я и посмотрела в глаза супругу. – Не ожидал? Игорь Александрович… Ты же у нас без пяти минут депутат. Не смотри, что я так неважно выгляжу, да ещё в безумном платье. Так одеваются в гаремах, куда ты меня продал… Сначала хотел убить в машине, потом заживо похоронил, а потом продал в гарем… Я, наверное, не вовремя… Ты сейчас сказки рассказываешь о своей политической программе, набираешь очки… Если ты так поступил с женой, страшно представить, что ты можешь сделать с народом. Ведь ты убийца и предатель, а предателей не выбирают…
– Кто пустил сюда эту женщину? Я её не знаю! Уберите эту сумасшедшую! Моя жена умерла!
– Игорь, я жива… Понимаешь, жива…
Эпилог
Игоря забрали прямо с эфира. Учитывая все деяния, ему дали почти двадцать лет. Этот срок меня вполне устроил. Оказывается, помимо меня, он был организатором убийства ещё троих человек. После того как меня отправили в гарем, его люди сожгли вместе с домом Василия, Прасковью и Петровича. Одним словом, убрали ненужных свидетелей.
Я продала свой особняк, купила новый и перевезла к себе бабушку. Она долго рыдала от счастья, увидев меня живой. Она смотрела прямой эфир, где мы встретились с Игорем. Сначала стало плохо с сердцем, но потом она успокоилась, взяла такси и прямо в тапочках рванула в Останкино…
