KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Детективы и Триллеры » Детектив » Екатерина Лесина - Волшебный пояс Жанны д’Арк

Екатерина Лесина - Волшебный пояс Жанны д’Арк

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Екатерина Лесина, "Волшебный пояс Жанны д’Арк" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Оставьте его в покое!

Алиция Виссарионовна не услышала.

— Так и не набрался духу позвонить мне. Твоя мамаша была слишком упряма, а он… Я ведь предлагала ему деньги, и неплохие…

Она вошла, ступала медленно, подволакивая левую ногу, и на трость опиралась, и выглядела больной, бледной, если не сказать — серой.

— Очень неплохие деньги… Мог бы устроиться в этой жизни, и все были бы счастливы.

— Все или вы? — Жанна бросила в сумку платьице, купленное в прошлом году на распродаже. Тогда платьице показалось ей миленьким, но теперь она почти ненавидела его и другие свои вещи за то, что они были дешевыми.

Старуха же села на стул и, вытянув трость, ткнула ею в мягкий бок сумки.

— Я была бы счастлива. И твоя матушка, полагаю, когда очнулась бы от этого… любовного дурмана, тоже поняла бы, что я желаю ей исключительно добра. Сядь. Побеседуем.

И Жанна присела.

— Мне не о чем с вами говорить. Мне ваши деньги не нужны.

— Неужели? — Конец трости забрался в сумку. Алиция Виссарионовна разрывала вещи, вытягивая то одну, то другую. — Тебе нравится твоя жизнь? Которая от зарплаты до зарплаты? И сама эта зарплата, больше на подачку похожая? Ее ведь хватает еле-еле… И никакого отдыха, никакого просвета, никаких маленьких радостей, вроде приличного белья… ладно, белья… но посмотри, что за уродство на тебе надето! А обувь? Ненавижу неудобную обувь!

— Вы пришли сюда, чтобы сказать мне это?

— Я пришла сюда, — Алиция Виссарионовна оставила в покое сумку, — чтобы удержать тебя от очередной глупости. Кирилл — хороший мальчик. Воспитанный. Умный. С характером, что важно… Он сумеет тебя обеспечить…

В этом Жанна не сомневалась ни на секунду.

— Сватаете?

— Почему нет? — Кажется, Алиция Виссарионовна в сватовстве не усматривала дурного. — Или ты, как и твоя матушка, готова жизнь угробить за-ради великой любви? Жанна, не будь дурой. Любовь пройдет, останется привычка и человек, с которым как-то нужно будет уживаться. С Кириллом ужиться легко. Вы всегда сумеете найти компромисс…

— Что вам от меня надо? Скажите прямо.

— Прямо? — Алиция Виссарионовна оперлась на трость. — Хорошо. Кирилл — славный мальчик, но не из нашей семьи. Он не может быть наследником. Но иных наследников, кроме него, я не вижу.

— И вы тоже хотите, чтобы я вышла за него замуж?

— Тоже?

— Кирилл предложил.

— Я же говорю, славный мальчик. Сообразительный. — Алиция Виссарионовна улыбнулась, и от улыбки ее Жанне сделалось не по себе. — Но ты отказала?

— Я сказала, что подумаю.

— Значит, не настолько глупа, как мне показалось вначале.

Очаровательный комплимент.

— Деточка, — Алиция Виссарионовна откинулась на спинку стула и поморщилась, — уж прости, но времени у меня осталось не так много, чтобы тратить его на всякие глупости, вроде вежливой лжи. Ты и вправду сперва показалась мне недалекой девицей того самого курячьего склада, который я терпеть не могу.

— Какого, простите, склада?

— Курячьего, — любезно повторила Алиция Виссарионовна. — Есть такие… особи, которые к виду человеческому относятся исключительно формально. А на самом деле по состоянию души являются обыкновенными курами, у которых все мечтания сводятся к тому, чтобы найти петуха поярче и курятник потеплей. Ольга такая…

— Послушайте! — Жанна поднялась, не зная, чего больше хочет, выставить назойливую старуху вон, что вряд ли получится, или самой сбежать. — Как вы… Почему вы такая?

— Какая? — Алиция Виссарионовна приподняла бровь.

— Вы и в самом деле не понимаете?

— Расскажи.

— Вы… вы же их сломали! Всех сломали! Изуродовали… мама моя ушла… Да, вы можете говорить, что папу она не любила или что любовь эта была неправильная, но они были счастливы! И не надо утверждать, что я не понимаю… не знаю… Знаю! Я видела! Дома всегда было светло! И тепло… Курятник? Может, и курятник… Нашей квартире до вашего особняка далеко, только вот здесь люди не живут, а выживают! А дома… Я всегда возвращалась, зная, что там меня ждут. И любят. И… и мама улыбнется, а отец спросит о том, как у меня дела… и рассказать ему можно обо всем, он не станет смеяться, не станет говорить, что я глупая или неуклюжая… он поддержит…

— Вытрет сопли и напоет про то, что ты замечательная. А если что-то в жизни у тебя не ладится, то виновата не ты, а враги и злопыхатели.

— Вы и сейчас все пытаетесь извратить. — Жанна вздохнула, разом растеряв злость. — Вы не понимаете и не хотите понять… они ведь все несчастны. И Алла… и Ольга… и Кирилл тоже… Вы заставили их жить по своим правилам…

— Заставила, — согласилась Алиция Виссарионовна. — И по-моему, это справедливо. Они живут в моем доме, и странно было бы, если бы правила устанавливала не я. Но, деточка моя, если ты заметила, то я силой никого не держу. Они все вольны уехать. И если Кирилл и вправду с тобой разговаривал, то должен был поведать и о побеге Ольги… и о прочих… интересных моментах нашей семейной истории. Видишь ли, милая, как бы они ни кричали о том, что им здесь плохо, но правда в том, что там, на воле, им еще хуже. Идем!

— Куда?

— Покажу тебе пояс… Ты же хотела?

Хотела.

Но показать его обещал Кирилл… и какая разница? Жанна все равно ведь уедет.

— Кстати, мальчик не поделился с тобой размышлениями о…

— Убийце?

— Да. Он не отступил, верно? Вот за это он мне и симпатичен. Упрямый, что осел. Я потребовала бросить это его нелепое расследование…

— Меня пытались утопить.

— В пруду? Знаю. Рассказывал… Несчастный случай.

Она отмахнулась от Жанны и ее возмущения, которое от этого легкого взмаха рукой растаяло. И вправду, чего Жанна хочет?

Полиции?

Расследования?

Очевидно же, что Алиция Виссарионовна на него не согласится.

Она шла медленно, то и дело останавливалась, чтобы перевести дух. И на трость опиралась так, что в какой-то момент Жанна испугалась, вдруг да трость эта не выдержит веса Алиции Виссарионовны. Или она сама потеряет сознание.

— Будет лучше, если вы приляжете, — сказала Жанна.

— Кому лучше?

Вот упрямая женщина!

— Вам…

— Нет. — Алиция Виссарионовна посмотрела в глаза, и в собственных ее, темно-серых, Жанна увидела боль. — Я не могу сдаться… не сейчас…

— Вы привыкли воевать?

— Подожди. — Старуха вдруг превратилась именно в старуху, морщинистую и слабую, готовую рассыпаться от малейшего неловкого движения.

Она и вправду больна.

Она скоро умрет.

Уже умерла бы, если бы не исключительная сила воли.

— Скоро… все расскажу, если захочешь слушать… парадоксальное явление, моя дорогая… меня здесь слушаются, но не слушают… печально…

Она дышала мелко и часто, прижав руку к груди. И Жанна почти уже решилась позвать на помощь, но была остановлена повелительным жестом:

— Не паникуй. Я еще не умираю… умираю то есть, но не здесь. Не сейчас. Мы пришли. Открой дверь, — Алиция Виссарионовна протянула ключ. — Комната сделана по специальному проекту. Тут поддерживается особый микроклимат. Низкая температура. Постоянная влажность.

В комнате неуловимо пахло музеем.

Да и сама она… Жанна бывала в музеях с отцом и с мамой, во всяких: и в огромных петербургских, которые очаровывали роскошью, волшебством своим, и в маленьких, краевых, казавшихся скудными, но…

Запах во всех был один.

Пыли?

Нет. Времени? Пожалуй. Ушедшего, утраченного, оставшегося не памятью, но горсткой вещей, которые как-то рисовали картину прошлого…

В этой комнате висели портреты.

Сухой мужчина в военной форме держит под руку тонкую, полупрозрачную почти девушку. Она обманчиво хрупка и похожа на фею… если не смотреть на лицо. Лицо жесткое. Поджатые губы. Рубленый подбородок. И взгляд… точь-в-точь, как у Алиции Виссарионовны.

— Матушка моя, — сказала старуха, приветствуя девушку на снимке кивком. — Редкой душевной силы женщина. Пережила и блокаду, и послевоенные годы… И отец… сильный мужчина был. Многого добился.

Это вновь прозвучало упреком.

Могла ли Жанна назвать отца сильным?

Вряд ли. И добился… Ничего он не добился в жизни, во всяком случае, его достижения и достижениями назвать нельзя. Семья? Дом? Любовь жены и дочери?

Что это по сравнению с успешной карьерой?

Алиция Виссарионовна перешла к портрету седого благообразного господина, слишком уж благообразного, чтобы в это поверить.

— Мой супруг. В свое время он нам с мамой очень помог. К сожалению, после смерти отца мы оказались в… затруднительном положении.

— Он был старше вас?

— На тридцать пять лет, — не стала лукавить Алиция Виссарионовна. — И нет, я его не любила. Но уважала. А уважение порой куда прочней любви. Мы прожили десять лет… Он многому меня научил.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*